Фильм

Мадо

Симон Леотар (Пикколи) — строитель в летах, в разводе с теряющей человеческий ­облик алкоголичкой (Шнайдер) и в депрессии. В конце фильма он же — мужчина с прямой спиной, одержавший победу в войне с коррупцией в строительном бизне­се, ведущий бывшую жену на лечение в реабилитационный центр, с порога которого она впервые за долгие годы улыбнется ему в ответ.

Нельзя сказать, что путь перерождения Леотара вместил много событий; смотря фильм, не замечаешь, как происходят перемены в герое. Течение событий очень похоже на жизнь — неслучайно Трюффо называл Клода Соте «самым французским из французских режиссеров»: для культуры, которую тяга к подробному бытописанию довела до импрессионизма, Соте — показательный представитель. С точки зрения сюжета его фильм относится к странному направлению, имевшему успех в 70-е, — производственному роману: интрига крутится вокруг каких-то кирпичей, бетона и взяток. Но он дает прорабам в желтых касках отмолчаться, чтобы зритель вслед за Симоном уловил не только суть проблем с цементом, но и необычайный оттенок сентябрьского неба над рыжеющей листвой, а Симону — выкроить минутку-другую, чтобы за изучением бухотчетов внять аромату кофе с кальвадосом и движению жемчужной сумеречной улицы за витриной кафе. И обаянию новой знакомой — Мадо (Пикколо): все дело, конечно же, в ней, иначе не был бы Соте стопроцентным французом.