Фильм

Обещание

Первый большой и известный фильм культовых уже братьев Дарденнов, хотя и не первый игровой в их практике. Игор (молодой Жереми Реньер) – юный хулиган, увлекающийся мотогонками и собирающий собственный карт вместе с друзьями. Школу он давно забросил и, чтобы полиция не придиралась, подписал контракт с одной автомастерской, где числится помощником, хотя на деле зарабатывает на собственные нужды скорее подработкой у собственного отца Рожера (Оливье Гурмэ). У них довольно прибыльный, хотя и не особо официальный бизнес – они помогают нелегальным беженцам получить документы и, заодно, дают им работу и жилье. Понятное дело, что об этом власти знают, но смотрят сквозь пальцы, пока Рожер сдает нескольких нелегалов полиции на периодической основе. Логичная плата за риск, чего уж там. Игор же тайно влюблен в темнокожую Асситу (Ассита Уедраого), которая живет в хибарах Рожера со своим мужем Амиду (Расман Уедраого) и грудным ребенком. Но вот однажды на стройку приходит полиция и Амиду неудачно падает с лесов, пытаясь быстро слезть. Перед смертью он просит Игора позаботиться о его жене и паренек, которому хорошо, если уже исполнилось 15 лет, дает ему обещание, даже не догадываясь, в какую взрослую жизнь это его втягивает.

Первый из известных фильмов братьев, дает понять, что авторы искали и нашли новый киноязык. Через пару лет этот стиль станет настолько актуальным, что не только завоюет главный приз титульного фестиваля авторского кино в Каннах, но и даст толчок для целой толпы последователей и породит целую кучу «новых волн», одна из которых – румынская - окончательно накроет мир европейского фестивального кино в следующем десятилетии. Конечно, как всегда, все новое постоянно чем-то напоминает старое, особенно если оно еще не забыто, и манеру работать с камерой и постановкой Дарденнов тут же сравнили и с Догмой 95 из Дании и неореализмом 40-х из Италии. Однако, новый стиль, при всей схожести, имел и массу различий. Это и пугающая клаустрофобия кадра, и суровая реалистичность драматургии вместо игры в Догму, это и сочленение неотвратимой холодности документального кино с пронзительностью диалектичности современной и классической литературы (в прессе зазвучали сравнения с Кафкой и Достоевским). Этой совокупности ручной камеры, историй из жизни простых индустриальных районов, работы с непримельканными актерами скоро дали даже новое имя – новый социальный гиперреализм, что тоже, конечно, очень условно.

Известно, что до того, как стать культовыми фестивальными авторами, Дарденны не только сняли провалившихся в прокате и в пух и прах раскритикованных фильмов, но и несколько документальных работ, что отразилось на становление их стиля и в игровых картинах. Но совершенно очевидно, что общность с документалистикой тут исключительно поверхностная. В «Обещании» братья создают выдуманную историю, а не пытаются запечатлеть какую-то истину на пленку. По словам авторов, снимать игровое кино куда как интересней – ты можешь манипулировать реальностью. Но ни о каком комплексе Бога тут речи нет. При всей своей тонкой религиозности, фильмы-притчи обходятся довольно аккуратно с библейскими мотивами. То есть, если зритель проследит параллели, то и хорошо, а если нет – будет подведен к ним без толчков в спину.