Выставка

Александра Паперно и Алексей Душкин

Дуэт — формат рискованный, требующий деликатности и ответственности; нужна точность и сыгранность плюс умаление ради общего впечатления амбиций каждого из участников. Александра Паперно — единственный художник в здешних широтах, окончивший легендарное учебное заведение Cooper Union в Нью-Йорке (но вряд ли только это обстоятельство в ответе за феноменально тонкую и свободную живопись, которую она демонстрирует в Москве, начиная с персональной выставки в ГЦСИ в 2004 году). Алексей Душкин, внук разом Александра Лактионова, автора хрестоматийного «Письма с фронта», и архитектора Алексея Душкина, автора не менее хрестоматийных «Маяковской» и «Кропоткинской», — Душкин работает с деревом, делая как будто мебель, а на самом де­ле постконструктивистские объекты, последовательно опровергая при этом все символы веры современного дизайна (комфорт, эргономичность и т.п.). Объект «Первый ряд» — сросшиеся ряды черно-белых стульев, где сидеть можно только на первом, — помещен в центр галерейного пространства; формально стулья Душкина отсылают к экспериментам конструктивистов с их желанием разум­ного обустройства быта, но абсурд и бесполезность «Первого ряда» говорят сами за себя. Вокруг — монохромная живопись Александры Паперно, при первом приближении почти абстрактная, но в действительности вызывающе, иронично конкретная: Паперно рисует стены со следами когда-то стоявшей мебели, когда-то висевших картин, а также планы типовых жилых помещений — как буд­то немного стертые, залежавшиеся; из этой живописи будто изъяты все эффекты и оставлено только существо — цвет с бесчисленными вариациями серого, куда погружаешься абсолютно (чему способствует и сравнительно крупный размер полутораметровых работ). В эссе к выставке говорится о родстве устройства «Жилплощади» и принципа диорамы, когда трехмерные объекты появляются на плоском фоне — сравнение очень точное, учитывая заложенный в диораме импульс кругового, сферического движения; и «Жилплощадь» устроена каким-то таким образом, что оказываешься втянутым в некий динамический цикл, странную среду, подспудно активизирующую общие коммунально-советские воспоминания. Душкинский объект с резкостью черно-белого контраста оказывается окружен двухмерностью тонкой погашенной живописи, которая обездвиживает, буквально останавливает воздушный поток — и зритель почти физически ощущает здесь тишину.