Выставка в Москве

Уильям Генри Фокс Тальбот. У истоков фотографии

Имя Тальбота знакомо всем, как родоначальника фотографического изображения. Но,этот человек увлекался очень многим, ему были интересны и физика,и химия,математика и археология,политика. Он изобрел устройство для создания изображений: камеру-обскура.В 1835 году Тальбот получил на светочувствительной бумаге изображение с бумажного негатива. Благодаря методу Тальбота фотография стала восприниматься, как искусство, а не просто отображение реальности. Фотографии стали получаться, как картины, передающие настроение данного мгновения. Снимки получались очень живописными.
Сама выставка выстроена таким образом, что можно проследить пути исканий, открытий Тальбота. Экспозиция достаточно большая. Тальбота называют "Леонардо да Винчи фотографии".
На выставке можно увидеть работы из альбома "Карандаш природы",потрясающей красоты оригинальные отпечатки: "гербарные снимки" (листья,веточки), пейзажи,натюрморты.
Альбом "Солнечные картинки Шотландии" увлекают в путешествие по старой Шотландии, снимки сделаны в 1845 году.Тальбот расположил снимки в альбоме,в соответствии со своим маршрутом. Фантастика! История! Жанровые картинки, какие светотени,их воспринимаешь, как цветные картинки.Тальбот открыл новый жанр-"виды памятных мест". Тальбот писал, что взгляд художника всегда будет останавливаться там, где обычные люди не заметят ничего примечательного.
И это удивительно, что взгляд на обычные, простые вещи такого творческого, ищущего человека, превращал эти вещи, пейзажи в произведения искусства.
Снимки, сделанные в 1841-1845 годах, выглядят очень современно.

Давным-давно, жил-был английский джентльмен, Уиллиам. Времени у него было много и попусту он его не тратил, занимался разными науками и вдоволь экспериментировал. И рисовать пытался, так как его статуса джентльменам непременно полагалось рисовать, и достойно. Незадача, рисовал он плоховато. Неизвестно, как бы дальше сложилась его судьба и научная жизнь, но, помаявшись с бумагой, веществом, воздухом и светом, вышел он на суд учёный, а именно, заседание Лондонского королевского общества, где представил свои работы по созданию и тиражированию отпечатков. Ну, а дальше, крепко взялся за дело — копировал документы (человек-принтер!), литографии, скульптуры, гербарий, гравюры, детей, собак, оксфордские альма-матер, зиму, лето, фарфоровые сервизы, играющих в шахматы... Всё, что попадалось на его пытливый наблюдательный глаз. Так и видишь, как он меряет двор широким шагом и раздаёт указания, кучеру, голландцу-помощнику, детям, жёне, встаньте сюда, нет, свет слишком резкий, повернитесь, не все сразу, ты присядь на колено, а ты лестницу держи, да свободней, не из пушки палю, чего вцепился. Сложно представить, что это было в те времена, чудо-юдо, магия, волшебство, тёмная комната, растворы, приборы, банки-склянки, и вот, кудряшка Матильда, дочь, застенчиво склонила шёлковую головку; оксфордские стены, тёмные от времени и смога, так и пахнут суровой английской сыростью, крепким табаком, грозным окриком и исключением без права на помилование; Майда, любимая собачья душа Вальтера Скотта, увековеченная в камне, замученная позированием так, что виновато виляя выходила из комнаты при одном только виде реквизита; египетские иероглифы с таблички, найденной в Фивах в 1818 году; гримасы, 35 голов, кричат, ржут, возмущаются, гогочут, тяжелеют веками, стонут, рыгают и блаженствуют... Тальбот хроникёр, папарацци, жадный до натуры и очень, по-английски, хозяйственный, говорит нам, людям 2018, о том, что фотоснимок аккуратно расставленной посуды можно использовать в суде как доказательство владения, если посуда будет украдена и найдена. А изнуряющие многочасовые зарисовки архитектуры теперь, в 1840, остались в дремучем прошлом, ведь можно просто расставить аппаратуру, махнуть крылышком, и voila. Тальбот был сам настолько страстным фанатом своего изобретения, что не ленился бодаться с Дагером (было бы за что) и затяжно судиться с другими экспериментаторами, оспаривая своё первенство. Стоит ли на всё это смотреть, вопрос, очевидно, лишний. Это как communication tube из "Ассы", ты туда слушай, а я сюда говорить буду. Для нас, испорченных моментальной фотографией и возможностью бесконечно править, редактировать, переписывать, стирать, это не сильно впечатляющая история. Но в том-то и суть и красота этих пожелтевших карточек. Он оттуда говорит, а мы здесь слушаем.