5 причин съездить в Суздаль на Кустодиева

«Портрет Федора Ивановича Шаляпина», 1921

Один из самых известных портретов Кустодиева до поступления в Музей театрального и музыкального искусства находился в Париже в коллекции дочерей известного артиста. Аналогичный уменьшенный вариант-повторение хранится в Русском музее.

Портрет Федора Шаляпина стал наиболее значительной картиной Кустодиева начала двадцатых годов. Певец изображен на фоне излюбленных художником жанровых мотивов. Здесь есть все — величественный, в рост, портрет артиста, на заднем плане ярмарочная торговля, народное гулянье вокруг балаганного театра, катание на лошадях, знакомый зимний пейзаж.

Художник Борис Кустодиев и оперный певец Федор Шаляпин высоко оценивали творчество друг друга еще до своего личного знакомства. А познакомил их писатель Максим Горький в 1919 году. Вскоре после первой встречи Шаляпин пригласил Кустодиева к совместной работе над постановкой оперы «Вражья сила» в Мариинском театре как художника по декорациям и костюмам. Художник, несмотря на тяжелую болезнь, согласился и условился с Шаляпиным о написании его портрета.

Портрет создавался эпизодически в период с 1920 по 1922 год в трудных для Кустодиева условиях. Чтобы объять кистью весь двухметровый холст, ему приходилось писать его по частям, полулежа, с помощью специально разработанного устройства, позволяющего наклонять полотно до нужного положения. Художник так и не смог увидеть портрет при нужном отдалении, так как площадь помещения его мастерской не позволяла этого сделать.  

Шаляпин выкупил его и в том же 1922 году увез за границу, в эмиграцию. Сам он высоко оценивал данную работу и дорожил портретом, ставя его выше всех прочих из своей большой коллекции картин русских художников. В том же году Кустодиев создал для себя уменьшенную копию-повторение портрета, которая впоследствии активно выставлялась по всему миру, тогда как оригинал хранился в личной квартире Шаляпина в Париже.

Купчиха, пьющая чай. 1923 г.

Картина из Нижегородского художественного музея, попавшая в его коллекцию как дар писателя Максима Горького. Работа относится к периоду полной зрелости большого мастера и является авторским вариантом известной работы 1918 года.

Мотив мещанского и купеческого чаепития один из основных в иконографии кустодиевской вселенной. Для него он стал как бы ритуальной формулой старой провинциальной России, ее неспешного уклада и наивно-идеальных представлений о респектабельности, благополучии и довольстве. Картина 1923 года — одна из последних в ряду чаепитий. Неподвижно сидящая степенная купчиха с матрешечной красотой становится символом ушедшей в прошлое, но вечной России. Как писал Евгений Замятин, «…это настоящая красавица русская, не какая-нибудь там питерская вертунья-оса, а как Волга: вальяжная, медленная, широкая, полногрудая…». Выражение «кустодиевская красавица» и сегодня понятно всем.

«Русская Венера», 1925-1926

Почти год Борис Кустодиев писал одну из самых знаменитых своих работ — «Русскую Венеру». Эту картину он начал за год до смерти, будучи прикованным к постели. Доктора запрещали ему работать подолгу, поэтому на полотно живописец выделял по паре часов в день. На нем, как и на многих картинах Кустодиева, изображена молодая женщина, деревенская красавица, пышущая здоровьем. «Кустодиевские женщины» — это пышногрудые полные дамы в поре своего расцвета.

Прежде чем браться за краски, Борис Михайлович, как обычно, сделал предварительный рисунок с натуры. Для «Русской Венеры» позировала, по воспоминаниям сына Кирилла, профессиональная натурщица Академии художеств Елена Николаева. Но когда настала пора писать маслом, позировать пришлось любимой натурщице Кустодиева — дочери Ирине. Первоначальный вариант находится в Нижегородском художественном музее. Он написан на обороте семейного портрета на террасе, исполненного в 1906 году в усадьбе «Терем». Одновременно художник создал вариант меньшего формата — он сегодня и хранится в собрании Третьяковки. 

«Русская Венера» стала своего рода итогом жизни Бориса Кустодиева, символом его вечной борьбы — теперь уже с самой смертью. Два года страдающий от чудовищных болей художник работал над этой картиной, воспевая свой идеал красоты. Она стала последним значительным произведением мастера, в ней соединились все его купчихи, все красавицы, которыми художник восхищался на протяжении своей жизни.

«Монахиня». 1908

Осенью 1908 года Борис Кустодиев работал в селе Успенское возле Старой Ладоги — в усадьбе, принадлежавшей его другу коллекционеру Евгению Шварцу. Рядом находился Успенский Староладожский женский монастырь. Художник, побывав там, загорелся желанием сделать портрет, по его собственному выражению, «одной очень интересной старухи, такой красивой и величественной». 

Звали ее Олимпиада. Она согласилась позировать лишь после долгих уговоров, и Кустодиев написал портрет, гдн с фотографической точностью передал все детали интерьера. Кустодиев монументализировал фигуру в мантии и клобуке. Изобразив игуменью в ракурсе снизу, он сделал намеренный акцент на ее уверенности и жизнелюбии. Холодноватый взгляд светлых глаз и плотно поджатые губы — свидетельства твердого характера. Черный цвет мантии эффектно выделяет четки с крестом, контрастно сопоставляется с красками узорного парчового плата под Библией и домотканого коврика на полу. А мастерское использование бокового освещения подчеркивает глубину изображенного пространства.

К портретам священников и монахинь художник обращался с 1901 по 1920 годы. Но если сперва это были яркие изображения определенных реальных человеческих лиц, но уже в серии «Русские типы» образы становятся более обобщенными. 

«Масленица», 1919 г.

Это полотно поступило на выставку из Музея Академии художеств. Первые три картины на сюжет Масленицы были написаны в 1916 году, и эта тема не оставляла художника вплоть до 1922 года. Действие работ всегда происходит в городе, пейзаж которого — собирательный образ из многих провинциальных и столичных мест. Сюжет практически всегда разбивается на множество мизансцен, в которых участвуют самые разные «народные» типы — крестьяне, купцы, разносчики, торговцы, офицеры, цирковые артисты и гармонисты. Атмосфера праздника и карнавала передается художником через чрезвычайно насыщенный и яркий цвет. Здесь зритель видит и катание на санях, и балаган, и ледяные горки — типичные дореволюционные развлечения на Масленицу.

В «Масленицах» наиболее полно отразилось увлечение Кустодиева живописью старых нидерландских мастеров, в первую очередь, Питера Брейгеля Старшего. Это заметно в обилии мелких деталей и сцен. Совпадает и особенность ракурса всех картин — взгляда на происходящее с высокой точки, словно в полете, что позволяет одновременно и показать красоту пейзажа, и дать множество «театральных» планов для действия персонажей. Но что еще более важно отметить — это общая, что для Кустодиева, что для Брейгеля, любовь к обыденным радостям простых людей, простое и искреннее восхищение жизнью.

Картина написана яркими насыщенными красками. Кажется, будто художник лично стоит на этой площади и передает нам живую атмосферу праздника. На самом деле ни в 1917-м, ни в 1919 году не было масленичных гуляний, не было веселых балаганов. Эта картина — воспоминание художника о другой, утерянной жизни, способ отгородиться от окружающей разрухи, голода и хаоса послереволюционных лет.