«Дети прекрасно понимают, когда им врут»: Как прошел круглый стол «Афиши Дети» и кинокомпании «Пионер» о кино для детей и подростков

Действующие лица:

Марина Жигалова-Озкан, генеральный директор компании Disney в России

Юлиана Слащева, председатель правления киностудии «Союзмультфильм»

Артем Васильев, кинопродюсер, генеральный директор компании «Метрафильмс», продюсер мультсериала «Три кота»

Мэри Назари, генеральный директор кинокомпании «Пионер»

Мария Денисова, шеф-редактор «Афиши Дети»

Модератор — Иван Кудрявцев, ведущий программы «Индустрия кино»

Иван Кудрявцев: Мы провели небольшое исследование, посмотрели кассовые сборы за последние 5 лет в России и видим, что безраздельная гегемония Голливуда в этой жанровой нише осталась в прошлом. Постепенно российский и независимый европейский кинопром теснит Голливуд. Например, фильм «Последний богатырь» собрал в прокате 1 млрд 700 млн рублей.

Вне всяких сомнений, индустрии потребовалось изрядное количество времени, чтобы определиться с тем, что такое детско-юношеское кино. Дискуссия на эту тему длится уже давно. Кажется, сейчас мы наконец определились — это кино, которое преимущественно предназначено для детей. Оно может быть для семейного просмотра, оно может вызывать массовый интерес у большой аудитории, но преимущественно предназначено для просмотра детьми и с детьми. Не так давно мы беседовали с Мариной Жигаловой-Озкан, и она просто поразила меня своим суждением о том, какую долю русское кино может иметь в русском прокате. Мнения радикальнее я ни от кого не слышал. Марина назвала цифру выше 50%.

Марина Жигалова-Озкан: Последние российские релизы свидетельствуют о том, что это вполне возможно. Глубина российских картин пока не изведана.

Иван Кудрявцев: Тогда вопрос всем — на ваш взгляд, в детско-юношеском кино на какую долю мы можем рассчитывать, если будем брать совокупно усилия российского и независимого европейского кинопрома? Как могут распределиться доли, если поставить во главу угла разнообразие, в том числе разнообразие предложений?

Марина Жигалова-Озкан: Если вы разрешите, я поясню. Детско-юношеское кино — это все-таки кино семейное. Дети сами обычно не ходят в кино. Они ходят с родителями, друзьями, юноши и девушки — с компанией. Поэтому такие фильмы могут рассчитывать на покупку сразу нескольких билетов и, соответственно, на существенные доли. Это не единичный билет, не единичный поход в кино, а 3–5 билетов сразу.

Иван Кудрявцев: Значимое пояснение. Марина, каково же справедливое распределение долей: Голливуд, Европа, Россия в сегменте детско-юношеского кино?

Марина Жигалова-Озкан: Это очень сложный вопрос. Учитывая специфику семейных, детских фильмов, картины из разных стран совокупно, я думаю, могут рассчитывать примерно на 20–30%. Я могу быть неточной, все зависит от определений. Например, «Последний богатырь» — это и семейное кино, и детское кино. «Движение вверх» и «Лед» тоже вполне можно отнести к семейному жанру. Это самые успешные российские релизы последнего времени и за всю историю проката. Такими темпами мы можем дойти и до половины кассовых сборов.

Иван Кудрявцев: Вам, Мэри, как кажется?

Мэри Назари: Поддержу Марину. Мне тоже кажется, что этот рынок неисчерпаем. Действительно, от 30% и выше. По исследованию Фонда кино, российский зритель очень повзрослел, ему уже 30 лет, у него появились дети. Он частый гость кинотеатров, и ему, конечно же, хочется приходить в кино со своими детьми. Кинотеатры стали совсем другими, не такими, какими были 10 лет назад. Они готовы меняться и предлагать многое. Мне кажется, что сейчас совершенно фантастические перспективы, в том числе для детского кино. Сейчас маленькие дети 3–7 лет будут ходить со своими молодыми родителями от 30 лет.

Марина Жигалова-Озкан: По нашим исследованиям, дети 3 лет не ходят в кино. Они не могут высидеть полноценный полнометражный фильм. 5–6 лет — да. Маленьким деткам тяжело.

Юлиана Слащева: Поэтому «Союзмультфильм» и делает свои дайджесты по 45 минут — чтобы было удобно смотреть маленьким детям. У нас есть анимации и 2+, и 3+, мы собираем это в альманахи по 45–50 минут для разного возраста детей. Я подхвачу тему, которую подняла Мэри про спрос. Доля очень сильно зависит от спроса. Спрос рождает предложение. Спрос на детский контент, интертеймент в любом виде, особенно культурно-просветительский, развивающий, очень сильно растет.

Наверное, это происходит потому, что, как сказала правильно Мэри, 30-летние обзавелись детьми и понимают, что им необходимо, помимо школы и семьи, какое-то дополнительное развитие. Дети сегодня, к большому сожалению, значительно меньше читают, чем смотрят. Визуальный контент — это то, откуда они черпают все базовое представление о мире: что хорошо, а что плохо, добро и зло, кто друг, а кто враг. Так формируется их палитра отношений к разным вещам.

У нас все-таки не кино, а анимация. До кино мы пока не дошли, но в перспективе «Союзмультфильм» это планирует. Пока мы думаем о сериалах и полных метрах, но начинаем с контента практически 0+, развивающего контента, который дает детям базовые вещи. В этом году у нас уже будут первые серии новых сериалов, которые рассчитаны на 0+, 1+, начиная от совсем простеньких пластилиновых цифр, истории про семью коров. Когда будут появляться по 3–5 серий, мы будем группировать их в альманахи и показывать в кино. Мы уже успешно реализовываем такие проекты с кинотеатром «Пионер».

Я думаю, что ниша российского кино в детско-юношеском сегменте может дойти до 50%. Мы в анимации ставим себе задачу за ближайшие 5 лет достичь паритета с иностранным кино в части именно полнометражных анимационных фильмов. Сегодня уже выходит порядка 7–8 российских полнометражных анимационных фильмов в год. В два раза больше выходит иностранных. Я думаю, что теми темпами развития отрасли, которые есть сейчас, мы сможем этого достичь, в том числе и совместными проектами.

Иван Кудрявцев: Артем, вы занимаетесь не только премиальной артхаусной кинематографией, но и анимацией. Мы знаем вашу франшизу «Три кота», знаем другие ваши проекты. Есть очень много воодушевляющих кейсов на рынке, был «Хороший мальчик», был «Призрак», были «СуперБобровы», вышел недавно «Последний богатырь». Вы — продюсер, который и игровым кино занимается, и анимационным. Что сейчас сдерживает вас в стремлении запустить один-два игровых полных метра в детско-юношеском сегменте?

Артем Васильев: Здоровая белая зависть к «Паддингтону-2» меня сдерживает, которого я два дня назад посмотрел со своим сыном 5 лет. Я хотел сказать по предыдущему вопросу, что я тоже ощущаю, что процентов 30 — это реалистичные цифры, если все делать правильно и адекватно. Творческий ресурс для этого есть, и финансовый ресурс есть. Вопрос только в доставке этого кинематографического контента.

Действительно, мы не замечены пока в производстве детского или семейного полного метра, но я сейчас активно думаю про это. Сейчас мы пытаемся делать первые шаги в анимационном полном метре. Прошедший год сломал ситуацию ментально для многих. Все поверили в то, что это возможно. Еще 3–4 года назад по конкурсам Минкультуры можно было судить, что нет хороших семейных проектов. Это самая дефицитная ниша. Сейчас продюсеры осознали, мне кажется, что продюсирование семейного кино сильно расширяет потенциальную аудиторию.

Мы про это думаем, конечно. Нас останавливает только тщательный отбор истории, понимание того, что история должна работать не только на детей, но и быть интересной подросткам, родителям. Мы, например, сейчас получаем взаимоисключающие комментарии по поводу нашего полнометражного анимационного сценария: одни говорят, что детям интересно, а подросткам нет; другие люди говорят, что взрослым дико интересно, а детям будет очень сложно.

Иван Кудрявцев: Я рискну предположить, что детская сказка — самый дорогой жанр. С ним может посоперничать только военная или историческая драма и фантастика. Это всегда аттракцион. Что вас вдохновило на удивительный эксперимент с «Последним богатырем»? Инвестиции ведь колоссальные.

Марина Жигалова-Озкан: Непреодолимое желание сделать современную сказку на русском классическом фольклоре. У нас была первая попытка с «Книгой мастеров», мы потренировались, получили опыт. Для «Последнего богатыря» мы только 3 года готовили сценарий: соединить юмор, легкость, интересную историю, необычные ходы — это очень сложно. Работала талантливая группа сценаристов. Опять же, сказка — это удивление. Чтобы удивить, нужно сделать аттракцион.

Для нас было важно создать на экране истории, которые никто до этого не видел. Например, живая избушка — это впервые в российском кино. Она была до этого анимационной, но не была абсолютно живой. То же самое и с водяным. Сейчас есть все возможности в кинематографе создавать подобных героев, но это дорого. Подобные истории требуют тщательной проработки. Создавать сказки долго, и это большая ответственность. Сейчас мы с еще большей ответственностью думаем над продолжением, первые идеи уже есть. Нам нужны новые герои, удивительные повороты сюжета. Мы взяли на себя эту ношу и с радостью ее несем.

Иван Кудрявцев: Интернет-портал и профильные сайты являются зондами, индикаторами спроса. Вы живой спрос видите в цифрах трафика, причем задолго до того, как это превратится в цифры офиса. Какие тренды в спросе вы сейчас наблюдаете, открываете для себя? Что меняется в палитре спроса?

Мария Денисова: Общая картина меняется. Не только к кино, но и в целом интерес нашего потенциального зрителя к российскому во всех областях искусства растет. Как только у нас появляется материал про российскую анимацию, цифры сразу же идут сильно вверх. То же самое касается поэзии, прозы и т.д. С детским и семейным кино такая же ситуация. «Последний богатырь» и «Лед», «Движение вверх» имели совершенно потрясающий успех. Интерес был заметен еще до начала проката. Доля сейчас, конечно, пока еще очень маленькая, но мы видим потенциал и понимаем, что 50% — это вполне реальная история. Может быть, даже и больше, потому что интерес огромен.

Мэри Назари: Не кажется ли вам, что у нас действительно в этом году поменялся тренд, люди вдруг стали массово хотеть смотреть собственное российское кино?

Юлиана Слащева: Да. Но эти перемены не случайны — появилось, что смотреть. Я бы сказала, что это началось даже с «Легенды №17». Это тот фильм, куда родители сначала сходили сами, а потом повели детей. Это был первый случай за долгое время, когда сначала сходили родители, а потом вернулись с детьми. Я и сама так сделала: сначала сходила с мужем, а потом мы пошли с детьми. Мы не ожидали, что на этот фильм можно повести детей. Поэтому мне кажется, что перелом был именно тогда. А спрос рождает предложение. Если предложение есть, оно на самом деле подогревает интерес.

Как только стало российское кино предлагать то, что можно посмотреть вместе с детьми, на это сразу же пошли. Мы с детьми после каждого фильма обсуждаем, что понравилось, где было смешно, а где грустно, где плакали, а где смеялись. Потом еще пару дней можно обсуждать фильм. «Последний богатырь» как раз и заполнил два дня у нас. Это очень важная история для повторного просмотра: те фильмы, которые хочется пересматривать. Мы с советских времен не видели кино, которое бы хотелось по несколько раз пересматривать.

Марина Жигалова-Озкан: Соглашусь, сколько раз мы пересматривали классические советские сказки? Это красивый семейный контент. То, что хочется смотреть снова и снова. Мне очень приятно, что у нас получается сделать такую же историю с «Последним богатырем». Почти 8 млн человек сходили в кино, у нас был фантастический рейтинг показа на телеканале «Россия». Рекордный результат для всего российского телевидения за первую неделю новогодних праздников! Зрители действительно хотели еще раз увидеть фильм.

Иван Кудрявцев: А как обстоят дела с подростковым кино?

Мэри Назари: Пока, к сожалению, это предложение отсутствует в России, потому что пока в России нет этих фильмов для ранних подростков. Не для подростков, которые уже «циничные и злобные», а примерно 11+. Понятно, что у них очень высокие требования. Они очень прокачанные люди. Пока российская индустрия ничего для этих детей не делает. Но я надеюсь, что в ближайшее время что-то появится.

Мне кажется, что у авторов таких фильмов не должно быть никакого цинизма, тогда все получится. У французов ведь получается, у них довольно много фильмов, которые с успехом идут и, надеюсь, будут так же успешны у нас. Это как раз фильмы для таких полувзрослых людей, которые очень серьезны и взыскательны. Такие фильмы требуют больших бюджетов, потому что в них серьезные приключения и большие серьезные сценарии, в которых ни слова лжи или фальши. Как правило, там же хорошие актеры и хорошая музыка, потому что в этом возрасте дети очень сильно увлечены музыкой.

В «Белль и Себастьян», например, певица Заз спела главную песню. Вообще, эта трилогия «Белль и Себастьян», первая часть которой выходит в прокат 5 апреля, а две следующие — летом и осенью, — пример такого искреннего кино и в то же время придуманного и сделанного очень качественно. У нас большой пакет таких фильмов. Они все основаны, к счастью, на литературных произведениях, которые дети изучают в школе. В этом году мы попробуем их выпустить. Это довольно рискованно, но, с другой стороны, мы не претендуем на вечернее время в кинотеатре — время блокбастеров, будем выпускать в дневное время. Понятно, что это не большие деньги, средняя цена на билет будет ниже, чем на другие фильмы, но нам очень важно, чтобы подростки 12–13 лет начали ходить с родителями или с компанией. Через 5 лет они уже будут полноценными зрителями.

Марина Жигалова-Озкан: Очень важно, что в индустрии сейчас есть для этого возможность. Многозальник всегда может отдать один зал или несколько сеансов под то кино, которое не является мейнстримом. Еще лет 5 назад это было невозможно, глубина рынка не позволяла этого сделать. Все шли на 1–3 самых громких фильма проката. Сегодня каждый уик-энд выходит десяток разножанровых фильмов, потому что сейчас есть глубина залов, которая позволяет все это поставить. Это очень здорово, потому что дает зрителю возможность увидеть разное кино.

Иван Кудрявцев: Российское кино в жанре кид-аут или пре-тин пока сыграло только дважды. Если брать чистый кид-аут и пре-тин, это «Призрак» и «СуперБобровы». Еще «Хороший мальчик», итого 3 фильма. Марина, из вашего пакета что можете вспомнить, где ядро целевой аудитории было пре-тин или кид-аут?

Марина Жигалова-Озкан: Для нас это, например, Marvel. В историях Marvel герои живут среди нас. Каждый может быть героем, даже если он сейчас слаб или имеет какие-то особенности. Каждый фильм — это преодоление себя, жизненных обстоятельств, победа над собой. У всех героев этой вселенной есть слабости, они совершают ошибки. Но вместе они — команда, в которой каждый обладает особенным даром. Эти фильмы особенно отличают юмор и самоирония. И с точки зрения идеологии все они четко структурированы на очень правильные ценности. Эти истории как раз для целевой аудитории 11–13 лет. В эту же категорию попадают и наши фильмы саги «Звездные войны», и «Пираты Карибского моря», и анимация Disney и Pixar.

Иван Кудрявцев: Значит, мы можем метить в этот калибр. Как вам кажется, сегодня российский кинопром в состоянии играть в такие игры?

Мэри Назари: Итальянцы, например, не боятся этих жанров, у них это действительно хорошо получается. Я уверена, что в России это тоже будет хорошо получаться.

Марина Жигалова-Озкан: Мы с вами недавно были на экспертном совете Фонда кино и видели, что есть огромное количество жанров. Это пока только мейджоры, мы очень ждем представления независимых продюсерских компаний. Очень разное кино: есть приключения, комедии, романтические комедии, большие гигантские многоплановые истории, военные фильмы, много драм, нуар. Абсолютно разные жанры. Мне кажется, что не надо бояться этих жанров.

Иван Кудрявцев: Если мы берем лайф-экшен, игровые полнометражные фильмы, пожалуй, кроме «Последнего богатыря-2» только «Конек-Горбунок».

Марина Жигалова-Озкан: В семейном классическом жанре есть и анимация. Среди российских картин это прежде всего анимационные фильмы, которые продюсирует компания Сергея Сельянова. В этом плане я соглашусь, что подобных работ на текущий момент мало. Но мы ждем новых игроков, в том числе независимых.

Мэри Назари: Я бы хотела сказать, что для независимых игроков это сложно.

Иван Кудрявцев: Дорого очень.

Марина Жигалова-Озкан: Зависит от жанра и подачи. Необязательно делать фэнтези.

Иван Кудрявцев: А разве драма не может работать на эту аудиторию?

Марина Жигалова-Озкан: Не думаю, мне кажется, что это сложно для этой аудитории. Иван Кудрявцев: Но драма драме рознь, есть же жизнеутверждающие драмы, драмы-преодоления, драмы с благополучным исходом. По формальным признакам «Белль и Себастьян» — это тоже драма, хотя это очень жизнеутверждающее кино.

Мэри Назари: Драма — это любые взаимоотношения человека с человеком, человека с собакой.

Иван Кудрявцев: Мэри, как вам кажется, что является главным подпитывающим фактором спроса на европейский продукт в этой нише? Почему на русское кино активнее будут ходить — понятно. Потому что родителям все-таки хочется своих детей воспитывать на национальном культурном материале. На европейское кино что будет подпитывать спрос? Просто жажда разнообразия?

Мэри Назари: Подросткам 11–13 лет все равно, у них нет очевидной посконности. Не важно, будет ли кино европейское или американское, там должны быть те ценности, интересы, мотивировки и характеры героев, которые не будут лживыми. В этом возрасте дети прекрасно понимают, когда им врут. Если это есть, то мне кажется, что им все равно, что смотреть: про приключения мальчика из горной деревушки в Альпах и его собаки или про Электроников. Как только в России будут сниматься конкурентоспособные фильмы такого рода, у них будет огромнейший рынок за рубежом. Мы пока не очень много продаем своего кино, а такое кино не продаем вовсе. А ведь оно может быть вполне востребовано в европейских странах. Я допускаю, что в той же Италии и Франции хорошая приключенческая драма про русских мальчиков и девочек может быть интересной.

Иван Кудрявцев: Коль скоро наша дискуссия фокусируется на определенном возрастном сегменте, пре-тин, насколько им важно видеть на экране себя или кого-то по возрасту около себя? Marvel показывает нам абсолютно взрослых людей. «Пираты Карибского моря» и «Звездные войны» — взрослых людей. Там нет детей, нет подростков. Насколько той аудитории, которая ждет честного кино и откровенного разговора с собой, важно видеть себя на экране?

Мэри Назари: Мне кажется, что очень важно. Спрос есть, но предложения адекватного нет. Мне кажется, что в таком возрасте особенно важно. Почему эти подростки всегда доверяют советам своих одноклассников и друзей больше, чем родительским? Почему так популярны все эти подростковые блогеры? Все дети смотрят на таких же детей, которые им что-то рассказывают, в том числе про кино. Они их слушают и верят им. В этом возрасте хочется слушать и верить тем, кто похож на тебя.

Иван Кудрявцев: Но все-таки движение навстречу этой возрастной группе наблюдается. Человека-паука омолодили, например. Железный человек будет теперь тоже моложе. Джеймс Кэмерон делает героями нового «Аватара» детей.

Марина Жигалова-Озкан: В «Звездных войнах» тоже есть молодые джедаи. Омоложение, конечно, есть, но вопрос в том, каким должен быть баланс героев.

Юлиана Слащева: Двигать историю в подростковых фильмах должен подросток, мне кажется, но он должен быть чуть постарше их.

Марина Жигалова-Озкан: Мы много обсуждали, какого возраста должен быть главный герой «Последнего богатыря». Вы не поверите, у нас были варианты от 10 до 30 лет. Для нас это был абсолютно системный выбор, фундаментальный. Какого возраста должен быть герой, чтобы максимизировать аудиторию? Мы поняли, что если сделаем его 15–16-летним, то встанет вопрос недоверия к любовной истории, к реальной глубине переживания, к трансформации убеждений. Так мы пришли к выводу, что это должен быть взрослый юноша 23–25 лет.

Иван Кудрявцев: А у «Союзмультфильма» в пакете сценариев на перспективу игровые фильмы есть?

Юлиана Слащева: Честно признаюсь, пока нет. Пока у нас есть в пакете пара полных метров, к которым мы еще практически не приступили. Так как студия возрождается с нуля, нам нужно сначала почувствовать себя в состоянии заниматься нашей профильной деятельностью.

Иван Кудрявцев: Но мечта имеется?

Юлиана Слащева: Да. Конечно. Есть большая мечта сделать совмещенное игровое кино с анимацией. Мне тоже «Паддингтон» не дает покоя еще с первой части. У нас даже есть международный интерес, чтобы вживить союзмультфильмовских персонажей в историю а-ля «Паддингтон». Это очень интересно, и это могут сделать пока только международные компании, на мой взгляд, у которых уже есть опыт. У нас есть несколько переговоров на эту тему. Это пока из серии мечтаний.

Иван Кудрявцев: Если «Последний богатырь» подготовил великолепную поляну для любого, кто выйдет с хорошим продуктом, то в случае с европейским семейным кино нужно серьезно вложиться, чтобы аудиторию подготовить, чтобы она восприняла первый такой фильм и ждала следующих.

Мэри Назари: Вы правы, что это очень трудный путь. У нас нет никакого референса позади. Как выстроить коммуникацию, где находится эта аудитория — она много где находится. Как ее найти и с ней прокоммуницировать — это невероятно сложная задача.

Иван Кудрявцев: Похожая история была у вас с «Хорошим мальчиком». С какими вызовами вы столкнулись? Вы увидели его на «Кинотавре»?

Марина Жигалова-Озкан: Мы увидели его еще до «Кинотавра» и подтвердили прокат за несколько месяцев до этого, поэтому было очень приятно, что на «Кинотавре» он прошел с таким большим успехом. Это абсолютно новое кино, которое получило свою особую аудиторию. Для «Хорошего мальчика» мы сделали фокус-группу молодых взрослых и людей чуть постарше. Интересно то, что к этому фильму интерес был у обеих групп. Тины тоже пошли в кино, но базово фильм был ностальгический.

Сейчас мы планируем к выпуску несколько новых релизов. Один из них — молодежный, в инновационном жанре. Это будет фильм — режиссерский дебют Надежды Михалковой. На следующей неделе мы будем собирать фокус-группу, чтобы понять, триллер это или драма, как разговаривать с аудиторией, с чего вообще начинать. Мы всегда начинаем с фокус-группы. Мне кажется, что всегда лучше спросить у аудитории.

Иван Кудрявцев: История, на которую, условно, идет отец с сыном, помните был советский фильм «Последний дюйм»? Отец берет сына с собой, он занимается подводными съемками на Красном море. Там он подвергается нападению акул, и сын вынужден взять на себя управление самолетом, чтобы доставить отца. Это же тоже интересное кино для детско-подростковой аудитории. Я его посмотрел, будучи школьником. Он меня так потряс, что я не могу забыть его до сих пор. Назовем это приключенческой экзистенциальной драмой для подростков. Может ли такая история выстрелить сегодня?

Марина Жигалова-Озкан: Я думаю, что да. Это вдохновляющее кино про победу и преодоление.

Юлиана Слащева: Это история, которую надо искать. В самом начале мы говорили, что у нас проблемы с поиском историй. Чтобы создать одну, мы пересматриваем иногда до 50 разных историй, проживаемых внутренне, и пытаемся понять, будет ли она релевантна или нет. Если бы нашли такую историю, это точно бы сработало.

Иван Кудрявцев: Мне кажется, что это был очень интересный разговор. Я думаю, что нам нужно собраться тем же составом через год, чтобы посмотреть, что получилось. Это та ниша, в которой очень много вызовов. Всем участникам желаю вдохновения и творческих сил.