Что пишут критики про «Звездные войны: Скайуокер. Восход», «Отверженных», «Черное Рождество», «Союз спасения» и «Ведьмака»
«Звездные войны: Скайуокер. Восход»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«Могло ли быть иначе, лучше? Могли ли «Войны» завершиться новаторской, оригинальной серией, заставляющей другими глазами взглянуть на эту сорокалетнюю историю, расставляющей неожиданные акценты, открывающей новые горизонты?
В идеальном мире — вероятно, да.
В нынешних условиях — конечно, нет. Райан Джонсон, на которого сейчас кто-то будет кивать, не показал в восьмом эпизоде ничего выдающегося — там чуть больше его (не самой интересной, как выяснилось) индивидуальности и чуть больше политики, но в остальном это такое же стерильное корпоративное искусство и такая же переработка старого. Те фанаты, которые сейчас заноют, что джонсоновские идеи не получили развития в «Восходе» (что правда), вообще ничем не отличаются от фанатов, которые прежде жаловались, что им плюнули в душу чьим-то полом, формой ушей или манерой обращения с Силой. Не ваше — вот и беситесь».
Антон Долин, «Медуза»:
«Как ни грустно, всерьез анализировать «Восход» без подробного разбора сюжета невозможно, а зритель подобного кино не выносит даже мягких спойлеров. Приходится говорить обиняками или искать убежища в безопасных сферах — например, обсуждать персональные достоинства участников съемочной группы.
Оператор Дэниэл Миндел — вдохновенный и достойный наследник мастеров 1970-х, некоторые снятые им сцены (особенно погоню в пустыне, дуэль на мечах в штормящем море и, разумеется, сумрачную и трагическую подземную кульминацию) уже сейчас можно вписывать в классику развлекательного кино.
А неоспоримый король голливудского саундтрека, 87-летний Джон Уильямс, обеспечивает непрерывность «отцовского» присутствия. Его музыка, хоть в ней едва ли слышатся новые оригинальные мотивы, по-вагнеровски перепевает известные всему миру лейтмотивы, и служит фильму неиссякаемым источником той самой мистической Силы, о которой так много рассуждали джедаи».
Татьяна Шорохова, «Кимкибабадук»:
«Мне глубоко симпатичен Абрамс. Я дважды говорила с ним, это человек феноменальной энергии, глубоко влюбленный в свою работу. Но у Абрамса есть какая-то неподдающаяся рациональному объяснению любовь к макгаффинам и «коробкам с тайнами». «Тайна — катализатор воображения», говорил Абрамс. Он задал зрителю вопрос: кто такая Рэй? Кто она, эта сирота с пыльной планеты Джакку, как будто в точности повторяющая путь Люка Скайуокера? Кто ее родители? Могущественые джедаи? Злобные Ситхи? Пока на reddit строили предположения, режиссер «Кирпича» Райан Джонсон писал сценарий, полностью игнорируя фанатские версии.
Он выкинул все коробки Абрамса и сделал два важных заявления. Прошлое надо убить. Сила — она везде.
Все эти мидихлорианы, которыми Лукас объяснял появление Энакина, полная ерунда. Поиски родителей — ничто. Будь сама собой, ты ценна этим, а не своей кровью. Но прошлое «Звездных войн» убить непросто».
Денис Рузаев, «Лента.ру»:
«Палпатин и Лейя, воскрешения посредством драматургии и посредством технологий, бесконечные возвращения лукасовских персонажей главных и второстепенных — правда, конечно, заключается в том, что больше всего обреченный на все новые и новые реанимации труп здесь напоминают сами «Звездные войны».
Точнее — их магистральный сюжет (как доказывает сериал «Мандалорец», на периферии созданной Джорджем Лукасом вселенной все еще может разворачиваться нечто оригинальное и увлекательное), некогда оперная, а теперь скорее опереточная космическая квази-буддистская сага о противостоянии светлой и темной сторон человеческого естества на примере семейства Скайуокер и близких его представителей.
Что ж, если предыдущие две серии франшизы еще хотя бы, пусть и не всегда по-настоящему успешно, сигнализировали о наличии хоть какой-то жизни за пределами этой центральной линии, то «Скайуокер» и вовсе оказывается связан ей по рукам и ногам, как цепями — так что присутствие в его названии слова «восход» кажется злой, грустной иронией: в плане убедительности происходящего на экране перед нами скорее закат».
Евгений Ткачёв, «Афиша»:
«В «Скайуокере. Восход» нет ничего оригинального, а решение воскресить императора Палпатина (ввиду отсутствия главного злодея) оказалось шагом назад. Еще в картине то ли в качестве оммажа, то ли в качестве издевки мелькнут эвоки. Но главная ее проблема все же не в этом, а в том, что финал оставляет после себя еще более гнетущее впечатление, чем «Месть ситхов».
Если у Лукаса это было оправдано тем, что он конструировал античную трагедию, то у Абрамса это связано с банальной прозой жизни: из подающего надежды джедая вырос плохой учитель, контрабандист и принцесса разошлись, а еще родили фрустрированного сына.
То есть то, что изначально было сказкой, превратилось в семейно-бытовую драму — и нам теперь с этим жить. Впрочем, за счет накопленной годами критической массы эти «Звездные войны» все-таки могут подарить катарсис и банальное утешение: все, что имеет начало, имеет и конец — и кто мы такие, чтобы спорить с этим».
«Отверженные»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«Понятно, что все это новейшее французское кино окраин вышло, как Достоевский из «Шинели», из «Ненависти» Матье Кассовица. И Ли — способный ученик: «Отверженные» — энергичная, чрезвычайно уверенно сделанная картина, умеющая, когда надо, надавить на эмоции, когда надо, рассмешить, и даже — самое сложное — вовремя остановиться. В лучших из многочисленных уличных конфронтаций мелькает тень американского тезки (и, несомненно, кумира) автора Спайка Ли.
Достаточно ли этого, чтобы стать не просто фильмом момента, а новой классикой? Вероятно, нет.
Ли в конечном счете не хватает оригинальности. Порой он действует грубовато даже со всеми скидками (и в финале мы прочтем цитату из Жана Вальжана про хорошие растения и плохих фермеров). Его Гавроши — как бы подлинные герои этой истории, которых надо еще любить, но уже бояться, — выглядят слишком условно. Но все равно пропускать этот по-хорошему модный развлекательный фильм, который вдобавок сообщает что-то важное об окружающем мире, — расточительно».
Антон Долин, «Медуза»:
«Сюжет никакого отношения к эпопее Гюго — кстати, согласно народному голосованию признанной важнейшим романом на французском языке — не имеет. Он основан на реальных событиях, хоть изрядно переосмысленных и дополненных. Сразу после победы Франции на чемпионате мира по футболу, приведшей к эйфорическому единению нации, в Монфермее происходят столкновения полиции и радикалов из числа местной молодежи. Причина — раненный полицейским патрулем мальчик, укравший из бродячего цыганского цирка львенка: инцидент может привести к гражданской войне внутри одного квартала.
Пытаясь уладить недоразумение, стражи порядка перестарались — малолетний правонарушитель чуть не умер.
Из этих событий складывается фабула «Отверженных» Ли, увиденная глазами двух героев: полицейского Стефана (Дамиен Боннар, самый известный из артистов фильма, ранее снимавшийся у Нолана и Полански), только что переведшегося в Монфермей из родного Шербура, и малолетнего очкарика-тихони Базза (Аль-Хассан Ли), чей дрон случайно снял, как подстрелили воришку. Зритель сочетает два этих взгляда — документально-живой, из самой гущи событий, и отстраненный общий план откуда-то с высоты».
Павел Пугачев, «Сеанс»:
«Велик соблазн давать «Отверженным» исключительно кинематографическую генеалогию: «Тренировочный день» в «13-м районе» «Ненависти». Трудно не вспомнить и раскаленные социальные драмы Спайка Ли, с которым Ладжа Ли роднят не столько объекты наблюдения, не форма и интонация, а склонность к дидактике такого рода, что позволяет говорить со зрителем на равных.
Такие нотации от старшего брата, присевшего на корточки, которые рано или поздно перерастают в крик или в высокомерное поучение.
Или и в то, и в другое. Кажется, что и режиссер это понимает. Например, тут есть персонаж, странным образом напоминающий Шефа из «Южного парка» — массивный чернокожий мужчина с нежным басом и цепким взглядом, изрекающий мудрости за готовкой шавермы. Только что не поет».
«Черное Рождество»
Евгений Ткачёв, «Афиша-Daily»:
«Мужчины в «Черном Рождестве» — это зло. Не сублимированное, бессознательное, иррациональное зло, каковым был маньяк, живущий на чердаке, в оригинальном фильме, а вполне осязаемое зло, имя которому патриархат.
Это зло боится всего феминного (от гребешка для волос до менструальной чаши) и сочится черной, похожей на нефть жижей из век на бюсте основателя колледжа Готорна.
Оно же способно даже из задротов и подкаблучников (единственных достойных мужчин в фильме) сделать альфа-самцов. Наверняка будут зрители, которые смертельно обидятся на критические выпады Такал (об этом, например, красноречиво сигнализирует рекордно низкий пользовательский рейтинг фильма на IMDb), но в том-то и фокус «Черного Рождества»: все время сгущая краски, картина не только мужчин, но и женщин превращает в неразличимые на темном фоне кляксы».
Владислав Шуравин, film.ru:
«Неудивительно, что антагонистом здесь суждено стать не одному зловещему чудаку в маске, а патриархату в целом (называть это спойлером было бы глупо — едва ли какой-нибудь хоррор 2019 года так жирно акцентировал внимание на злодеях ещё до твиста). Обитатели мужской общаги, передвинув бюст основателя университета Кэлвина Готорна, мизогина и консерватора (не путать с классиком Натаниэлем Готорном, которого в среде активистов в последнее время тоже воспринимают неоднозначно), попали под влияние злого духа, обнажили свои сексистские натуры и начали вырезать всех дам, угрожающих патриархальным ценностям.
Поначалу такое внедрение идеологии забавляет.
В каждом действии злодеев начинают видеться фрейдистские мотивы, даже если их там нет (во время открывающего убийства упавшая девушка, дергая руками на снегу, делает снежного ангела, а потом, когда антагонист перетаскивает её тело за пределы кадра, новые следы трансформируют ангелочка в фаллический символ), а глупые сюжетные повороты, связанные с обезумевшими мужчинами, и наивные социальные лозунги образуют очаровательный комичный контекст».
Константин Киценюк, «Киноафиша»:
«Сменив угол обзора и воспринимая происходящее как чёрную комедию, у фильма появляется шанс. Подростковый ужастик становится сосредоточением иронии, показывая альфа-самцов (их называют именно так), преследующих искалеченную логику устройства мира. В нём женщины должны жить в гармонии с агрессорами по их законам, «ведь уничтожив мужчин, они уничтожат и себя». Подобная экранная маскулинность отлично иллюстрирует примитивность взглядов, рождённых из грубой силы и желания власти, ставших синонимами их личной гармонии.
Несмотря на это фильм не пытается заклеймить всех мужчин, показывая и хороших героев, которые мирно существуют с девушками, давно согласившись с новыми правилами.
Агрессия становится личным выбором, а не определяется рождением. Всё это лежит на поверхности и буквально проговаривается в диалогах. Из-за этого разговор может показаться излишне гипертрофированным и практически лишённым глубины, но это не так. Простота становится козырем фильма, делая историю понятной и универсальной для любой аудитории».
«Союз спасения»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«Беда этого фильма не в том, что он охранительский и антинародный, а в том, что он никакой. Просвещенные государственники с Первого канала — люди слишком интеллигентные, чтобы брякнуть что-то по-настоящему возмутительное. И поэтому идет этот унылый, любимый, опять же, в последние десятилетия лейтмотив, к которому не придерешься: ах, лишь бы крови не было, что ж вы, кровь пролить готовы?
Несложно представить, что сделал бы с таким материалом Никита Михалков: вот уж враги монархии послушали бы лекции про царскую волю как данный свыше закон, поглотали бы кровавые слезы.
Но даже у позднего Михалкова в комплекте с проповедями и китчем идут выразительные характеры, какое-то действие, какой-то артистический апломб».
Антон Долин, «Медуза»:
«Место и время ли в России 2019 года фильму о декабристах — романтиках, интеллектуалах и блестящих офицерах, решивших свергнуть самодержавие, отменить крепостное право и ввести конституцию? Да еще и в формате новогоднего блокбастера? Да еще и снятого продюсерами Анатолием Максимовым и Константином Эрнстом, а также режиссером Андреем Кравчуком (втроем они делали и «Адмирала», и «Викинга»), при участии Первого канала? Но авторы просили не тревожиться: их декабристы — не те, к которым все привыкли.
Более того, они обещали первыми рассказать всю правду о случившемся.
За это министр культуры Владимир Мединский со сцены на премьере даже назвал декабристами их самих. «Не дай бог», — быстро отреагировал Эрнст. В самом деле, вольтерьянством тут не пахнет (хотя Вольтера однажды цитируют). «Союз спасения» — эпическая хроника заслуженного провала. Ее герои — наивные выпивохи и невротики, ради благой цели готовые утопить Россию в крови. По счастью, император Николай Павлович безобразий не допустил и пресек смуту на корню. Во всяком случае, именно такими увидят события декабря 1825 года зрители, не слишком искушенные в истории. Их, надо думать, в кинотеатрах будет большинство».
Анна Ентякова, «Вокруг ТВ»:
«Стоит отметить, что большая часть событий подана не только без какой-либо авторской оценки (и это была принципиальная позиция создателей), но и практически без подводки. Эпизоды мало связаны друг с другом, они словно представляют собой точки-события на временной линии с редкими пояснениями в виде титров, как это было и в «Викинге». Представление фактов в итоге местами выглядит довольно скомкано и лишает происходящее дополнительной глубины, которую обычно ожидаешь от исторических эпических полотен.
Во второй половине начинается то самое, ради чего все собрались – восстание на Сенатской площади.
Вот здесь статика наконец уступает место динамике, а зритель мгновенно переносится в самую гущу событий. Именно во второй половине «Союза спасения» сосредоточено наибольшее количество блестящих эпизодов, практически безупречных с технической точки зрения и настолько эмоционально потрясающих, что зрителя просто вжимает в кресло».
«Ведьмак»
Данил Леховицер, «Esquire»:
«Первым делом пресса начала сравнивать еще не вышедшего «Ведьмака» с «Игрой престолов». Такая компаративистика вполне оправдана: только закончился один масштабный огнедышащий эпос как начался другой; «ответ Netflix HBO»; игра ва-банк — «Ведьмак» стоит больше «Игры» и явно собирается оккупировать территорию в пределах фэнтези-координат.
При этом никто не хотел подражания и — увы — лучше бы оно было.
Здесь и вправду есть знакомое облако хештегов: завораживающие баталии, много 18+, много крови и много заговоров, но «Ведьмак» совсем не дотягивает до высокой драматургии ТВ-саги Д.Б. Уайсса и Дэвида Бениоффа. Первые сезоны «Игры» держались на почтительном расстоянии от собственно фэнтези-конвенций — магии, драконов и мистических тварей было не так уж много, зато был циничный реализм по закону военного времени и споры, чья кровь достойнее. В этом смысле «Ведьмак» более, что ли, детский: здесь весь магический атрибут, сопоставимый чаяниям подростка, выросшего на грошовом фэнтези — есть даже эпизод-сказка о рыцаре-ежике!».
Егор Москвитин, «Медуза»:
«Ведьмак» — редкий сериал, который в эру «премиального» телевидения не стесняется своей наивности и простоты. Здесь есть много кровавых сражений, и если массовые сцены сняты без изысков, то бои с участием Генри Кавилла (именно он играет главную роль) — это высочайшее мастерство и хореографии, и операторской работы.
Здесь предостаточно эротических сцен, без которых еще недавно не обходилось ни одно шоу HBO, но которые вдруг стали признаком плохого тона в финальных сезонах той же «Игры престолов».
А еще «Ведьмак» совершенно не брезгует процедурной логикой компьютерной RPG: пока другие герои спасают мир, Геральт половину сезона занимается решением самых банальных квестов. Наконец, герой не стесняется долгих и обстоятельных разговоров с Плотвой — собственной кобылой. Где еще в 2019 году увидишь такое чудо?».
Марат Шабаев, «КиноПоиск»:
«Написанный среди дикого восточноевропейского капитализма 1990-х, роман Сапковского поначалу транслировал популярные тогда в Польше идеи антиполитики (партийная борьба, выборы, митинги — это все вредный атавизм; успешный человек должен просто «хорошо делать свою работу», как делает ее Ведьмак, которому нет дела до междоусобной суеты).
Именно эта невовлеченность в политику Континента и делала его частым союзником маргинальных персонажей (вроде дракона) и заставляла избегать радикализма (вместо того чтобы просто убивать чудовищ, Ведьмак их технично расколдовывал). Все это есть и в сериале.
Но продиктованные современностью решения шоураннера (тот же кастинг) придают старому сюжету новый контекст. Неолиберальная антиполитика тут становится политикой и вполне либеральной. Теперь Ведьмак на стороне не изгоев, но меньшинств. Забавно, как политкорректность, в которой упрекает сериал часть фанатов, оказывается изначально присутствовавшей в этом фольклорном материале».
Дина Ключарёва, «Wonderzine»:
«Сериал сделан добротно и с огромным уважением к первоисточнику. Его главный герой — сложный многосторонний персонаж, которого сопровождают не менее интересные второстепенные. Хореография боевых сцен восхитительна, а виртуозное владение мечом Кавилла просто захватывает дух (кстати, актёр сам выполняет почти все трюки).
Работа постановщиков, гримёров и костюмеров выше всяких похвал — особенно приятно, что создатели не поленились и зашили с их помощью в сериал массу пасхалок для любителей игр — от доспехов Геральта до ванн, которые он регулярно принимает.
В шоу достаточно и откровенных сцен, и обнажёнки (вот здесь как раз таки можно сказать спасибо «Игре престолов» за проторённую в этой области дорожку). Это масштабный фантастический проект со всеми обязательными элементами жанра: войнами, магией, судьбоносным пророчеством, драматичной любовной линией и даже прилипчивой песней (которая уже породила невероятное количество мемов), а его первый сезон — всего лишь знакомство с его основными фигурантами и погружение в насыщенную атмосферу опасного волшебного мира, и самое интересное всё ещё впереди».
Николай Овчинников, «Афиша-Daily»:
«Да-да, та самая «Ведьмаку заплатите чеканной монетой». Слово «чеканная» добавили уже при русском переводе. Песня стала мемом вне зависимости от языка, на котором ее исполнили, — она реально прилипчивая. Исполнитель песни — и роли Лютика — Джои Бэти, британский актер. В интервью он говорит, что песня вертелась у него в голове все восемь месяцев, что длились съемки, даже в душе. В русском дубляже песню пел актер озвучки Прохор Чеховской, он тоже отмечал, что трек просто невозможно выкинуть из головы: «Как потом оказалось, каждый из нас еще неделю после записи напевал песню про чеканную монету. Но тогда мы не обратили на это особого внимания».
По факту «Toss a Coin» — это идеальный поп-хит, сделанный максимально близко к тому, что можно услышать в музыкальных топах за этот год (нет, это не плохо).
Трагичная аранжировка, репетитивный припев, который в любом переводе не теряет своей прилипчивости, мерный ритм. Эта песня реально заслуживает того, что с ней стало».
Подборки АфишиВсе
