Что пишут критики про «Синонимы», «Пираний Неаполя», «По воле божьей» и «Мстителей. Финал»

«Синонимы»

Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:

«Это нервное, непредсказуемое, претенциозное, дикое, раздражающее, поэтичное, наивное, злое, полностью обнаженное кино, которое стоит хотя бы из любопытства пережить, даже если потом вы будете об этом немного сожалеть. Регулярно обнажен и главный герой — в абсолютно безбашенном, иначе не скажешь, исполнении израильского актера Мерсье. Его Йоав адаптируется в Париже методом погружения: он отказывается говорить на иврите даже с теми, кто его понимает, и повсюду ходит с французским словарем, зубря синонимы. Ясно, что у Мерсье такая фамилия неслучайна: французский героя, несмотря на легкий акцент, неправдоподобно близок к идеальному».

 

Антон Долин, «Медуза»:

«Синонимы» как будто говорят об очень специфической внутренней проблеме, но понятны без комментариев и перевода. Что такое национальность в сегодняшнем глобальном мире, где границы исчезают одна за другой, а национализм почему-то только растет? Этим вопросом задавался если не каждый, то очень многие. В фильме — возможно, помимо прямой воли автора, — звучит еще один: как быть мужчиной в XXI веке, если в тебе нет воли к победе, если ты настроен на маскировку и побег?».

 

Зинаида Пронченко, «Кино-ТВ»:

«Третий фильм израильтянина Надава Лапида очевидно автобиографичен: сбежавший от токсичного израильского мачизма Йохав, отказывающийся произнести хоть слово на иврите, — это, конечно, сам Лапид, десятилетия назад схожим образом искавший прибежища, но прежде всего забытья на берегах Сены.

«Синонимы» — высказывание откровенно антисистемное, во многом перекликающееся с прошлогодним «Фокстротом» Самюэля Маоза, тоже через гротеск и сюрреализм критиковавшего основы родной идентичности: этот безумный взгляд из танка, вечную боевую готовность воинов осаждённой цитадели.

Неслучайно в «Синонимах» постоянно возникает в разговоре Троянская война, кто победил, не помню — как бы хочется продолжить реплики Йохава, бессознательно сравнивающего себя с Гектором, героем, не способным на подвиг».

 

«Пираньи Неаполя»

Евгений Ткачёв, «Афиша»:

«Надо сказать, что вместо характеров тут все больше типажи (или даже дель-артовские маски), а сам фильм виляет между криминальной драмой и плутовским романом. В этой истории про то, как «простой пацанчик к успеху шел», много иронии, а также разрыва шаблонов. Для молодых мафиози не важен возраст и гендер — в самой ошеломляющей сцене фильма главный герой, 15-летний подросток Николя (Франческо Ди Наполи), наряжается девушкой, чтобы разрядить обойму в престарелого мафиози. Жаль только, что Джованнези и Савиано так до конца и не разыгрывают карту о противостоянии старшего и молодого поколений — и вместо этого делают более очевидное кино о цикличности времени».

 

Егор Москвитин, «Искусство кино»:

«Пираньи водятся только в пресной воде, так что не мудрено, что критикам в Берлине фильм показался пресным. Он действительно не выдерживает художественного сравнения с киноверсией «Гоморры», снятой Маттео Гарроне, — брутальной, мрачной и полной жертвоприношений. Он не вполне дееспособен и как современная версия «Ромео и Джульетты», потому что влюбленные в нем не идут на настоящие подвиги ради друг друга, а конфликт двух почти идентичных районов Неаполя несравним с войной двух равно уважаемых семей из Вероны.

А для истории про юных убийц «Пираньи Неаполя», напротив, чересчур мечтательны и романтичны.

В этом же году в Берлине вслед за Sundance показали колумбийскую драму «Монос» о маленьких солдатах наркокартелей. И оглушительный реализм этого фильма, даже когда его пути пересекались с вдоль и поперек исхоженным литературными тропами «Повелителя мух», действовал на зрителя куда сильнее — как будто документальное кино из ада. На фоне классических саг о восхождениях пехотинцев вроде «Однажды в Америке» (1984) итальянские рыбки и вовсе кажутся беззубыми. «Пираньи Неаполя» — история не про лицо со шрамом, а про лицо с инстаграмом. Но именно за это наблюдение им, кажется, и вручили «Серебряного медведя».

 

«По воле божьей»

Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:

«Фильм сделан в максимально приземленной, почти телевизионной манере: незаметная камера, нейтральная музыка (братья Гальперины, французы из Челябинска), необязательные флешбэки, за кадром подолгу зачитывают электронные письма. Все главные артисты очень хороши, но Озон никому из них — очевидно, сознательно — не дает пространства для маневра и возможности перетянуть на себя одеяло: это коллективный иск.

При этом фирменная сентиментальность режиссера то и дело прорывается через деловитый фасад, что выглядит скорее неловко, чем пронзительно.

Смотреть «По воле божьей», несмотря на солидный хронометраж, не скучно — человеческие истории все-таки берут за живое, и, наверное, поучительно, но не более того. Это неплохая публицистика и качественное, среднее кино».

 

Антон Долин, «Медуза»:

«Благородство намерений режиссера, растерявшего всю свою игривость, любовь к стилизациям и перевертышам, постмодернистский кураж, нахальство и остроумие, находится в прямой связи с выбранной темой. Шутить тут, и правда, не над чем. Однако поневоле вспоминается сделанное не так уж давно «Дурное воспитание» Педро Альмодовара — кино на ту же тему, но не в пример более изысканное и сложно устроенное.

Время идет стремительно, стандарты меняются.

Озон ориентируется уже не на европейскую традицию авторского кинематографа, а на журналистский стиль «В центре внимания» — прекрасного оскароносного фильма 2015 года, имя режиссера которого мало кто вспомнит навскидку (это Том Маккарти). Чтобы никто не сомневался, в одной из декораций озоновской картины на стене постер американской драмы».

 

Егор Беликов, «Кинорепортер»:

«По воле божьей» — не такой уж неожиданный фильм для Франсуа Озона, режиссера, известного публике по эстетским, прихотливым жанровым работам (эротическая драма «Молода и прекрасна», водевильный мюзикл «8 женщин», триллеры «Бассейн» и недавний «Двуличный любовник»), но который, пусть и сам он дистанцируется от простого народа, представляясь как буржуа, все же волнуется по поводу того, что происходит у него в стране и в мире в целом.

Его фильм на сложную, замалчиваемую тему в то же время оказывается искренним, но не как верующий в исповедальне, а исподволь, понемногу.

Его герои пытаются, с одной стороны, совладать с психологической травмой, истинные последствия которой дали о себе знать многие годы спустя, когда наконец пришло осознание того, что произошло; с другой, стараются поддерживать обычный ритм жизни, в которой вдруг появляется грустное объединение людей, совращенных одним и тем же человеком».

 

«Бладфест»

Евгений Ткачёв, «Афиша»:

«С детства Дакс (Робби Кей) любил смотреть со своей матерью ужастики. И даже после того, как маньяк заколол ее у мальчика на глазах, он не отвернулся от хорроров. Его заветная мечта попасть на Blood Fest — что-то среднее между гик-конвентом и фестивалем «Нашествие». Однажды мечта воплощается в явь: Робби с друзьями попадает на закрытое мероприятие, но довольно быстро становится понятно, что его организатор — маньяк, который задумал устроить из вечеринки кровавую баню.

«Кровавый фестиваль» (не путать с «Хэллфестом»!) играет по тем же правилам, что и великие «Последние девушки»: это развеселый мета-хоррор, герои которого как бы попадают в фильм ужасов — и только знание законов жанра может уберечь их от неминуемой смерти.

Но, как и в случае «Последних девушек», «Кровавый фестиваль» в финале оборачивается душещипательной семейной драмой про непростые взаимоотношения отцов и детей, в которых на самом деле больше грусти, чем ужаса».

 

Марат Шабаев, «RussoRosso»:

«Гики и примазавшиеся гости фестиваля будут покромсаны бензопилами, покусаны острыми клыками и разорваны на части. Тут-то и становится понятно, что зритель оказался если не совсем рядом с «Хижиной в лесу» (2011), то точно на том же самом поле. Только если в фильме Дрю Годдарда страх как аффект и зрелище был тем элементом, на котором покоилась цивилизация (убери медиа-жертвоприношение — и все полетит к чертям), то здесь это настоящая игра в духе «угадай, кого убьют первым» и «что делать, чтоб остаться живым».

В последней трети фильма случится плот-твист, который, к сожалению, ничего радикально не изменит.

И это единственный, но весомый минус «Кровавого фестиваля»: суть того, что будет происходить, схватывается в первые полчаса, а дальше все катится по предсказуемому пути. Но это не обязательно скучное путешествие — с юмором тут все в порядке, как и с персонажами».

 

«Мстители. Финал»

Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:

«Есть смешные, пусть и однотипные гэги — в основном с участием Тора. Есть пара трогательных моментов. Что очень характерно, все они связаны с отношениями родитель — ребенок, романтику и секс «Марвел» давно отменил за ненадобностью. Финальная битва оформлена с подобающим случаю абсурдным, перехватывающим дыхание размахом.

Прием, с помощью которого середина фильма превращается в ностальгический микс, использован не без изящества, но, как и многое в мире «Мстителей», со временем убивает сам себя.

И конечно, все это не имеет никакого значения. Со своей единственной задачей — подытожить 11 лет и 21 фильм — «Финал» худо-бедно справляется, а никаких других амбиций у братьев Руссо (мы должны были упомянуть, что у этой картины есть режиссеры) не видно. Если ты фанат, непонятно, с чего бы тебе вдруг не полюбить три часа бесперебойного навязчивого фан-сервиса. Все остальные однажды — дайте «Диснею» немного времени — услышат странный щелчок».

 

Евгений Ткачёв, «Афиша»:

«В фильме традиционно будет очень много пафоса, пламенных речей и безрассудных героических поступков, ну и вообще — это кино, в котором всего слишком, но вам, скорее всего, это понравится, особенно если вы прожили с этими персонажами одиннадцать лет. Словом, «Мстители. Финал» как тот гигантский чупа-чупс, что обычно лежат на кассах в супермаркете. Это большое кино, которое трудно проглотить разом — и которым еще сложнее не подавиться. Но его размер, бесспорно, внушает уважение. Это колоссальный эпик, который в кои-то веки не хочется ругать за глупость, а хочется хвалить за эпичность. Достойный финал».

 

Антон Долин, «Медуза»:

«Посттравматический синдром неизлечим, и он давно — не только сугубо американская проблема. «Мстители: Финал» — фильм именно об этом. Первый час картины — монументальный реквием по погибшим, полный горечи и разочарования. Весьма четко подается ошарашивающая идея: хоть Мстители и способны отомстить, но ни вылечить раны, ни вернуть ушедших, ни хотя бы как-то смягчить травму эта акция не сможет. Самая мощная эмоция последних «Мстителей» — бессилие, и для картины о всесильных героях это весьма действенный ход. Настолько, что даже последующая интрига, щедро сдобренная приключениями и юмором, не может полностью снять это ощущение. Оно вернется в финале, хоть и с другой интонацией».

 

Алексей Филиппов, kino-teatr.ru:

«Режиссеры братья Руссо, которые, как когда-то казалось, подсидели гика-комбинатора Джосса Уидона из-за художественной сговорчивости и отсутствия ярко выраженного стиля, в итоге оказались на своем месте, потому что знают толк в многосерийных эмоциях. Создатели выдающегося шоу «Cообщество», повествующего о непростой дружбе разновозрастных (вплоть до старика) учеников университета (у пары актеров есть эпизоды в «Финале»), умеют аккумулировать теплые чувства к схематичным персонажам и сочетать несочетаемое.

Если в «Войне бесконечности» им нужно было собрать всех персонажей вместе и прихлопнуть огромной мухобойкой, то в «Финале» ключевой задачей стало дефиле всех-всех героев, которые в итоге выживут или наконец умрут взаправду.

Потому и мизансцены последних «Мстителей» напоминают рекламу пластмассовых игрушек из телемагазина, где детская ручка самозабвенно выдвигала на передний план условного Хи-мена. Ну а в фильме в центр кадра врывается очередной важный персонаж, повисает торжественная (и немного неловкая) пауза, зал взрывается аплодисментами».

 

Егор Москвитин, «Esquire»:

«В «Финале» братья выбрали для прощания с первой декадой MCU самый неожиданный жанр. Это не комедия, не драма, не эпос и не боевик, а, по сути, изящная криминальная авантюра. Если без лишних спойлеров, «Финал» — это «11 друзей Оушена» (ну, или «11 врагов Таноса») во вселенной супергероев. С гениальными планами для невыполнимых миссий, остроумными импровизациями по ходу операций и постоянно накаляющейся обстановкой. В фильмах про интеллектуальные ограбления как ни в каких других важен талант каждого из участников авантюры, так что «Финал» дарит звездный час всем героям вселенной. Личные сюжетные линии, нитками торчавшие из предыдущих «Мстителей», наконец-то складываются в красивый узор. Из-за судеб одних героев хочется плакать, из-за проделок других — смеяться».

 

Александр Трофимов, «Канобу»:

«Был и конкретный момент в фильме, вызвавший у меня тошноту. Если вы не знали, что такое криндж, то он сможет послужить словарным определением. В ленте есть кадр, в котором все присутствующие женские персонажи оказываются рядом и превращаются в промо-материал. От этого кадра коробило так, что ногти начинали расти обратно. Никакой нарративной подоплеки у этого не было, это выглядело настолько вымученным, фальшивым и навязанным отделом пиара, что даже фильму, казалось, было больно.

Мы знаем, что у вас тоже есть сильные женские персонажи. Это отлично. От пафосной стойки сильнее они не будут, наоборот, вы лишь удешевляете их достижения.

Соберите их на постер, не надо вставлять его в фильм. И дело не в том, что это женщины — это мог быть любой политический нюанс, внезапно вынесенный на передний план и сунутый зрителю в лицо, поставленный выше повествования и его нужд. «Мы прерываемся для короткого обращения…». Эти дешевые ходы все равно не заставят всех забыть о том, что десять лет вы трусили выпустить сольный фильм с женщиной-супергероем, от этого вы уже не отмоетесь, поэтому давайте без истерических жестов. Хотите по-настоящему восстановить баланс — давайте женским персонажам сольники, прописывайте их тщательно, а не как Капитана Марвел, придумывайте сильные линии в общих сюжетах. Откупаться парой секунд экранного времени словно врезанными по ошибке — не надо».

 

Антон Балахнин, «MyChel»:

«Как и ожидалось, заключительная часть полна юмора, экшена, отсылок к произведениям массовой культуры. Баталиями «Финал» ничем не уступает лучшим фильмам киновселенной, решающую схватку и вовсе можно назвать эталонной для супергероиков.

В фильме всё так же трепетно отнеслись к каждому из персонажей, в этом плане сага по комиксам очень напоминает выходящий параллельной финал «Игры престолов».

А поскольку завязка сюжета связана с путешествиями во времени, фанатов ждёт уйма флешбэков и знакомых сцен с нового ракурса, для ностальгии здесь есть, где развернуться. Впечатляет и эмоциональная составляющая: из-за обилия шуток и общего трагизма происходящего смеяться порой приходится через комок в горле. О работе актёров, операторском мастерстве и музыкальном сопровождении говорить бессмысленно — они на привычном высочайшем уровне».

 

«В метре друг от друга»

Андрей Гореликов, «Киноафиша»:

«Неотменимое расстояние между героями — не просто трагическая метафора. Это почти реалистическая деталь вполне здоровых (не «больничных») отношений между всё большим количеством молодых людей сегодня. Секс, так захватывавший художников и футурологов в прошлом, как-то ушёл на второй или третий план.

Не случайно даже в соседних палатах мальчик и девочка в фильме часто предпочитают общение онлайн.

Твоя виртуальная душа — это всё, а тело можно оценить и на расстоянии. Может, потому, что сексуальный контакт связан не только со смертью, но и с инициацией взросления. Персонажи бегут от взросления как от огня, несмотря на отмеренное им время. Ни школы, ни работы, он — художник, она — видеоблогер. Вечное детство предпочтительнее долгой счастливой взрослой жизни».

 

«Время монстров»

Дмитрий Барченков, GQ:

«А ведь, если задуматься, технически «Время монстров» решено очень удачно. То, что могло быть типичной и никому уже не интересной попыткой восстановить средневековый эпос, оказывается камерной мужской драмой, которую ученик культового мастера ужасов Уэса Крэйвена, дебютант Джордан Дауни приправляет хоррор-элементами и сдержанной атмосферой некоторой фэнтезийности. От монстров здесь остаются лишь мертвые головы, которые охотник коллекционирует на стене своей занюханной избушки, а палитра едких красок, часто используемых образчиками «антисказочного» жанра, разбавляется до холодного, рафинированного состояния, приближая ленту больше к нашумевшей «Игре престолов», нежели, например, к недавней «Мэнди» Паноса Косматоса с Николасом Кейджем в главной роли — фильму более дерзкому, веселому и дикому, но при этом ни разу не суровому и гораздо менее психологичному».

 

М.С.Парфенов, «Horrorzone»:

«Не станем врать — очевидная бюджетность постановки по сути исключает какую-либо зрелищность, но штука в том, что создатели и не пытались развлечь зрителя мечемаханием и спецэффектами. С другой стороны, "Время монстров" можно и нужно смотреть как пример и образец того, что при должном мастерстве и тщании даже за минимальные деньги можно рассказать вполне внятную историю — историю со смыслом, с атмосферой, с собственным миром.

Без фальши, без ощущения, что это любительский продукт, слепленный "из того, что было" на коленке.

Здесь есть красивые и мрачные пейзажи, красивая музыка, аутентичный реквизит, актерская игра вполне достойного уровня и по-своему выдающиеся режиссура, операторская работа и монтаж. Но чтобы оценить все это по достоинству, надо помнить, что перед нами — кино за тридцать тысяч долларов».