Что пишут критики про «Однажды… в Голливуде», «Страшные истории для рассказа в темноте» и сериал «Эйфория»

«Однажды... в Голливуде»

Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:

«Интересно, какими глазами будут смотреть девятый фильм Квентина Тарантино люди — а в России, допустим, их будет полно, да и не только в России, — не знающие или не помнящие историю семьи Романа Полански и «семьи» Чарльза Мэнсона? С какими мыслями они придут в кинотеатр, с какими выйдут? Этот момент пока не обсуждается, в отличие от специальной просьбы Тарантино к журналистам не выдавать финал, но со временем стоило бы. Так или иначе, информация, что «Однажды… в Голливуде» — «фильм про Шэрон Тейт», оказалась не вполне точной: это фильм про соседей Шэрон Тейт».

Зинаида Пронченко, «Кино-ТВ»:

«Однажды… в Голливуде» — фильм-автопортрет, и центральная линия про совсем непохожих двойников — спивающегося актёра вестернов Рика Далтона, которого неумолимое время понизило до малого экрана, и его дублёра Клиффа Бута, ветерана войны, повидавшего на гражданке ужасы почище, чем в Корее, — трогательная попытка психоанализа.

Рик — это настоящий Тарантино, сентиментальный, стареющий, влюблённый в Голливуд has-been, вынужденный по мягкости душевной уступить дорогу молодым.

Хиппи, читай хипстерам, которые пришли убивать того, кто учил их убивать долгие двадцать пять лет и восемь фильмов. Клифф — это его wannabe альтер эго, тот невозможно клёвый, сексапильный, хладнокровный мужик, что курит, как Богарт, соблазняет, как Брандо, убивает, как Уэйн, в общем, главный герой наших влажных фантазий и ролевая модель на века. Два разных голоса в одной гениальной голове: истеричный дискант бьющейся в лапах продюсеров старлетки и смачный бас не привыкшей слышать «нет» суперзвезды. Вместе они способны на многое. Например, спасти жизни или, скажем, искусство от забвения. Короче, изменить ход истории. Чтобы однажды всё стало хорошо, хотя бы в Голливуде».

Василий Степанов, «Сеанс»:

«Пока комментаторы соцсетей активно диагностируют вопиющую несвоевременность «Однажды в… Голливуде», вменяя автору то мизогинию, то латентный расизм и абсолютное нежелание идти в ногу с прогрессом, Тарантино упивается вдруг появившимися у него возможностями.

Может, он и слеп к современности, как Тиресий, но с видением нематериального у него все в порядке.

При Вайнштейне у него никогда не было таких невероятных средств, чтобы поведать о своей собственной утопии, он никогда не работал так, чтобы можно было потратить полтора часа фильма на одну только экспозицию и сразу вырулить к развязке, от которой мурашки бегут по коже. Финальный эпизод, за которым нас настигает титр с названием фильма — то самое одиссеевское жертвоприношение, которое созывает голливудские души на пир. Все уже умерли, но луч проектора выхватывает во тьме чужие тени. В некоторых из них с горечью узнаешь своих».

Антон Долин, «Искусство кино»:

«Самому Тарантино в момент выхода его девятого фильма пятьдесят шесть лет, он на полгода старше Брэда Питта и на двенадцать лет — Леонардо Ди Каприо, как раз вошедшего в возраст Джеки Браун. Их мальчишеские лица бесстрашно, но и растерянно, смотрят в будущее, встречая его с единственным оружием, которое у них есть, — кинематографом. Неравная и отважная борьба со смертью не менее эпическая, чем у славного Джанго; охота на бабочку времени при помощи сачка фильма.

Тарантино не хочет уходить в историю стариком.

Он давно пообещал, что снимет всего десять фильмов и отправится на пенсию. «Однажды в... Голливуде» — девятый, предпоследний. Из множества возможных проектов активнее других обсуждается один, самый неожиданный и уже, кажется, одобренный продюсерами Paramount: «Стартрек». Когда-то цитатой из него открывался «Убить Билла». Очевидно, не только месть, но и финал карьеры подается холодным».

Юлия Разуманова, «The Village»:

«Сердце девятого фильма Тарантино, наконец, не в бесконечных оммажах (хотя их тут больше, чем за все его предыдущие картины), а в любви к жизни. Этим работа напоминает прошлогодние «Рому» Куарона и оскароносную «Зеленую книгу». От первой Квентин взял настроение и тему противостояния эпох, от второй — ироничную безалаберность классических бадди-муви (дуэт Питта и ДиКаприо точно войдет в историю). Получившийся коктейль можно посоветовать абсолютно всем. И пусть «Однажды в… Голливуде» не хватает глубины, а финал способен слегка разочаровать, факт остается фактом: Тарантино вернулся и он вновь во всеоружии».

«Страшные истории для рассказа в темноте»

Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:

«В остальном же тут в дель-торовской манере лихо перемешаны, как, опять же, в супе, сразу несколько жанров. С одной стороны, история про не в меру любопытных подростков-гиков а-ля 80-е (или «Очень странные дела», если угодно). С другой, тин-фантастика в духе «Пункта назначения». С третьей, готический хоррор со встроенной самокритикой, как теперь принято, всего готического. С четвертой, нежное ретро про конец 60-х: автомобильные кинотеатры, где крутят «Ночь живых мертвецов», психоделическая песенка Донована в исполнении сперва автора, а потом (на финальных титрах) Ланы Дель Рей, и так далее; забавно, что действие «Историй» разворачивается за считанные месяцы до действия выходящего у нас одновременно «Однажды… в Голливуде».

Антон Долин, «Медуза»:

«Все рецензенты в один голос отмечают, сколь мастерски и даже виртуозно сделаны чудовища, нападающие на героев фильма: такие потом будут являться во сне даже самым опытным зрителям хорроров. Дель Торо привлек лучших специалистов по визуальным эффектам, с которыми работал и сам, чтобы создать Пугало, Толстую женщину и Гремучего человека.

Все трое, однако, не просто монстры из комнаты ужасов, не случайно же они антропоморфны — страшные пародии, карикатуры на людей.

Каждый из них — напоминание о том, сколь опасен сон разума, какие жуткие возможности к трансформации скрыты в нас самих. Преодолеть этот сон и, невзирая ни на что, остаться людьми — сложный и увлекательный квест».

Настасья Горбачевская, «RussoRosso»:

«По выверенным трафаретам страшных сказок Гильермо дель Торо историю в этот раз оформляет норвежский режиссер Андре Овредал, знакомый зрителю по «Охотникам на троллей» (2010) и «Демону внутри» (2016). Под протекцией дель Торо не первый раз оказываются начинающие режиссеры: полнометражный дебют Андреса Мускетти «Мама» (2013) также вылетел из-под его крыла. Вооружившись знакомыми методами и многообразием первоисточника, Гильермо остается верным себе: история начинается со слов рассказчика, любое зло воспринимается как результат отсутствия добра, а призраки — лишь этап взросления и буфер между детьми и кошмарами реальной жизни. Правда, в отличие от сказок самого дель Торо, здесь призраки несут угрозу вполне реальную (и даже смертоносную) и едва ли сражаются на стороне добра».

«Эйфория»

Гордей Петрик, «Афиша-Daily»:

«Пускай «Эйфория» опирается на плакатную мораль как на единственно верную (навскидку: поступки родителей влияют на жизнь детей; зависимость приносит вред не только человеку, но и его близким; когда идешь за мечтой, важно не потерять себя и чутко прислушиваться к своим желаниям), но она показывает мир глазами своих романтизированных героев, подростков — созданий, оголенных, как электрический провод, пропускающих через себя все, какие можно, культы и течения современности. В софитах и с модным рэпом, в диапазоне от Бейонсе до Лил Уэйна, совсем без школы и без уроков, но с вкраплениями сцен, пародирующих, например, видеоигры и фильмы с Морганом Фриманом».

Егор Москвитин, «Медуза»:

«Эйфория» похожа на «Половое воспитание». Это тоже галерея с портретами современных подростков, но если британский сериал с Джиллиан Андерсон был легким и солнечным, то американский развивается по законам нуара. Тайны героев здесь куда опаснее, а обнажаются они — во всех смыслах — быстрее. Лето скоро закончится, наркотики тоже, так что терять этим подросткам особо нечего.

Западные рецензенты остроумно замечают, что на фоне «Эйфории» «Секс в большом городе» и «Девочки» превращаются в старомодную историю из викторианской эпохи.

О смене и радикализации поколений говорит и то, что одну из ролей в сериале играет Мод Апатоу. Ее отец, Джадд Апатоу, в середине нулевых прославился как режиссер и продюсер искренних и незакомплексованных комедий о сексе и отношениях («Немножко беременна», «Сорокалетний девственник», «SuperПерцы»). И вот на смену ему пришла дочь — еще более смелая и прямая».

Егор Беликов, «Esquire»:

«С тех пор как вышел сериал «Чернобыль», в фейсбуках российских кинематографистов не утихают стенания о том, что такой сериал должны были выпустить мы. Но если бы «Эйфорию» сняли в России, уверены, возмущению не было бы предела. Стоит только вспомнить скандал вокруг близкой по духу «Школы» Валерии Гай Германики — выйди она сейчас, фейсбук-общественность заклевала бы сериал за «неправдоподобие» — ведь «у нас такого не бывает, у нас все дети приличные».

«Эйфория» использует классические тропы молодежного кино: половозрелые актеры идеальной внешности возраста 20+, играющие школьников; любовные интриги и терзания; подростковые переживания про внешность, учебу, родителей и будущее.

Но в то же время авторы не занимаются эйджизмом, а показывают героев цельными, пусть пока не дооформившимися личностями примерно с теми же проблемами, что и у их родителей: сексуальные затыки и перверсии, зависимости от разных лекарств и веществ».