Что пишут критики про «Доктор Сон», «Девятую» и сериал «Темные начала»

«Доктор Сон»

Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:

«Еще вчера сиквел «Сияния» Стэнли Кубрика — самого совершенного (не обязательно лучшего) хоррора в истории, неизменно возглавляющего наряду с «Психозом» и «Ребенком Розмари» жанровые топ-листы, — казался святотатством и априори самоубийственной затеей, пусть сам Стивен Кинг, выпустив в 2013 году пухлый роман про выросшего Дэнни, автоматически ее санкционировал. Вдобавок Майк Флэнаган, 40-летний режиссер, поставивший успешные оккультные хорроры «Окулус» и «Уиджи. Проклятие доски дьявола», эффектный триллер «Тишина» (который очень хвалил Кинг) и не очень удачную «Игру Джералда» (по Кингу), известен широкой публике разве что по Netflix-сериалу «Призраки дома на холме» и уж точно не Кубрик. Поэтому главная новость такая: экранизация «Доктора Сна» может нравиться или нет — мнения в данном случае наверняка разделятся, — но в том, что этот фильм имеет право на существование, довольно быстро никаких сомнений не остается».

Антон Долин, «Медуза»:

«Флэнеган довольно долго и до занудства щепетильно идет по тексту кинговского «Доктора Сна» — во всем, что касается современности. Проваливаясь в воспоминания Дэнни, он оказывается в мире Кубрика, причем нелепейшим образом повторяет каждую деталь интерьера его «Оверлука» — переснимает кадр в кадр отдельные сцены (при повторении когда-то пугавшее немедленно становится комичным) и даже наводняет экранное пространство точными двойниками тех самых актеров: его Дик Хэллоран, Венди и Дэнни Торренс, две инфернальные близняшки и страшная женщина из ванной почти не отличаются от своих прототипов.

В результате сталкиваются две экранные реальности: одна довольно бледная и незапоминающаяся, причем это главная сюжетная линия фильма, вторая — очень выразительная, но принадлежащая другому режиссеру.

Когда наступает кульминация, Флэнеган пытается их соединить. Он как бы оказывается в кубриковском «Оверлуке», но хочет уничтожить его при помощи кинговской концовки (когда-то проигнорированной Кубриком). В эти моменты оркестр начинает звучать совсем фальшиво».

Алексей Филиппов, «RussoRusso»:

«Имя Кубрика — синоним рационального, дотошного, невероятно рассудочного автора, чья щепетильность заставляет верить в самые безумные теории об авторском замысле. Этот режиссер уже несколько десятилетий как служит отцовской фигурой для американского кино, а критики ищут наследника среди новейших постановщиков большого стиля — от Пола Томаса Андерсона до Кристофера Нолана и далее.

В другом углу ринга — Кинг, мастер ужаса, запойный многостраничник, который десятилетиями являл разбавленные мистикой на грани фантастики иррациональные ужасы и даже предсказания, которые скрывали социальные болячки и такие же рубцы истории, какие запечатлел в «Сиянии» Кубрик.

Флэнеган снимает фильм, который, как подросший Дэнни Торренс, мечется между сверхрациональной, но токсичной отцовской фигурой (достаточно вспомнить, как Кубрик изводил Дювалл, чтобы она точно передала состояние героини) и жутковатой, но принимающей материнской — за которую отдувается Кинг с его страшными сказками для рассказа в темноте».

Дмитрий Соколов, «Искусство кино»:

«Учитывая все это, финал фильма, серьезно переработанный по сравнению с книгой, выглядит естественной попыткой Флэнегана добавить в рассказ об отеле «Оверлук» то, что было исключено Кубриком, и органично завершить историю, начатую больше 40 лет назад. К сожалению, именно здесь не хватает изящества, когда соприкасаются прошлое и настоящее: вообще, почти все эпизоды фильма, связанные с членами семьи Торранс, вышли бледной копией оригинала. Зато в том, что касается призраков и самого отеля, Флэнеган смог передать дух «плохого места», очень важный для истории о призраках. Как и «Сияние», «Доктор Сон» — книга о столкновении с потусторонним, о готовности смотреть на этот дивный мир открытыми глазами — и о надежде быть чем-то большим, чем воспоминание, — надежде, которая преодолевает смерть».

Егор Москвитин, «The City»:

«Книжный «Доктор Сон» был историей про проклятие сверхчувствительных людей, про страх оказаться энергетическим вампиром, про чувство вины, искупление которой может занять целую жизнь, про нежелание признавать свой долг перед другими, про постыдную готовность взрослых к компромиссам и благородную жажду подвига у детей.

Сотни страниц романа уходили на описание того парализующего отчаяния, которым Дэнни платил за свой дар сиять и за свой страх применять этот дар.

Чтобы увидеть все это в фильме, нужно помнить роман и любить Кинга; видимо, отсюда и комплимент от самого писателя, заметившего отражение своих идей. Но без бумажного «Доктора Сна» экранная версия – просто очередной красочный ужастик с хорошим сценарием и большими актерами (Дэнни, к слову, играет Юэн Макгрегор, но сиять ему здесь особо не дают). На смену ему очень скоро придут другие. Но вряд ли нечитавшие Кинга зрители заметят нереализованный потенциал «Доктора Сна». Так что, пожалуй, это и правда удачное кино».

«Девятая»

Евгений Ткачёв, «Афиша-Daily»:

«По словам продюсера Александра Роднянского, действие «Девятой» происходит в родственной «Дуэлянту» киновселенной, но Евгения Цыганова тут не принуждают плясать с алеутскими шаманами (возможно, памятуя о том, что он уже натерпелся от них в «Мертвом озере»). Однако его герой снова следователь: то ли Шерлок Холмс, то ли Икабод Крейн, то ли Эраст Фандорин, то ли все они разом. Сложно сказать, потому что «Девятая» слишком постпост- и метамета-, чтобы размениваться только на одну кинематографическую аллюзию, ведь здесь есть зачин в духе «Мумии», сеттинг как в «Страшных сказках», серийный убийца как в «Из ада» и ненадежный (или все же надежный?) рассказчик как в «Видоке» — нет, не в том недоразумении с Венсаном Касселем, а в эстетской картине Питофа с Жераром Депардье».

Алексей Филиппов, kino-teatr.ru:

«В «Девятой» Роднянский продолжает разрабатывать вселенную альтернативного бандитского Петербурга, но уже в другой тональности, близкой к циклу «Гоголь» с Александром Петровым, где все то же: писатель-писарь, ненадежный рассказчик, лобовое столкновение зарубежных формул и российских декораций, юморок — как суперклей, соединяющий прорехи истории и компенсирующий то, что сюжет ощутимо куц.

Мир «Девятой» выглядит ощутимо целостнее, но все равно отважное намерение дать самобытным авторам снимать большое кино не очень-то дает плоды; как и с «Дуэлянтом», фильмом более радикальным и выверенным художественно, но, увы, провалившимся в прокате (уже три года о Мизгиреве ничего не слышно).

Манера Хомерики вновь теряется где-то на обочине вялого детектива, сочиненного супругами-фантастами Дяченко в манере начала нулевых. Компактный состав участников делает сыскной сюжет глубоко побочным, неловкие шутки призваны уравновесить зубодробительно серьезные диалоги, порой напоминающие плохой перевод с английского (добрая половина фильма, впрочем, как раз на нем — Рид говорит только на языке Туманного Альбиона), а самое, кажется, показательное — не ирреальность происходящего, а намеки на современность».

Андрей Гореликов, «Искусство кино»:

«Собственно, детективный сюжет супругов Дяченко прописан вяло, да и персонажей в нашем блокбастере раз два и обчелся: когда уже всех подозреваемых перебрали, фильм делает твист, который вообще обнуляет всю эту шерлокиану. Так что лучше говорить о людях и предметах. Наслаждаться своей любовью Ростову все равно недолго — сколько ни снимай, если захочется, продолжения «Девятой». Да и литературные бизнес-планы предприимчивого Ганина, скорее всего, не сбудутся.

Сыщики чешут в затылке: что за пентаграммы оставляет рядом с убитыми девушками таинственный убивец. Мы-то знаем, чего это знак, и о каком грядущем аде на Земле бредит оккультистка Оливия.

Особенно, когда звезда о пяти лучах, вырезанная на теле убитой, становится не черной, а красной. Женщины с вырезанными внутренностями кажутся знамениями революции, которой беременна Россия. И сыщики в определенном смысле расследуют, кто же станет ее движущей силой».

«Темные начала»

Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:

«Если совсем коротко: это неплохо, а зачастую и хорошо. От сериала не перехватывает дыхание, но откровенно слабых мест в нем тоже нет, его не хочется выключать. Даже о зрителе, знающем события наперед, — а это значительная, естественно, часть аудитории — тут позаботились, позволив себе некоторые повествовательные вольности. Другое дело, что «Начала» все равно вынуждены с нуля объяснять неофитам все вводные пулмановского мира — Магистериум, Пыль, алетиометр и так далее, — что получается не очень гладко: то слишком нарочито, то слишком коротко, то, наоборот, слишком подробно. Впрочем, как всегда в подобных случаях».

Алексей Филиппов, «Esquire»:

«Тут стоит вспомнить, что сериал основан на трилогии, любимой за мировоззренческую сложность и моральную текучесть всех героев. Вообще, моральная неоднозначность считается хорошим тоном в современных больших сериалах, но чаще всего это лишь неловкий инструмент для драматических сюжетных поворотов.

Вот и «Темные начала» действуют несколько топорно, иногда выкидывая важные пояснения из книг Пулмана.

Это заметно по Марисе Колтер (Рут Уилсон из «Лютера») — единственной женщине во всемогущем Магистериуме: она то наставляет Лиру, как добиться своего в сугубо мужском мире, то абьюзит ее в традициях старого доброго психологического насилия, то манипулирует людьми, то с тоской и стаканом виски ходит по краю балкона, демонстрируя свою такую притягательную (нет) неоднозначность».

Егор Москвитин, «Медуза»:

«Понятно, почему экранизировать этот труд вместе с британским каналом BBC взялся американский HBO. «Игра престолов» только что завершилась, главные конкуренты — Netflix — вот-вот покажут «Ведьмака». Нужно срочно предложить взрослым еще одну страшную сказку о Новом Средневековье: в ней церковь не стесняется использовать методы инквизиции, многим приходится скрывать свои убеждения, а государство способно предъявить права даже на тело гражданина (или его деймона).

В этой сказке именно детям — как в «Игре престолов» или каждом втором сериале Netflix — придется отдать все свои силы, чтобы исправить ошибки отцов.

Сценарист телеверсии «Темных начал» Джек Торн (кстати, соавтор Джоан Роулинг в пьесе «Гарри Поттер и проклятое дитя») даже сравнивает маленькую Лиру с Гретой Тунберг. И эта странная перекличка между фэнтези-романом конца XX века и 2019 годом даже выглядит зловеще».

Дина Ключарёва, «Wonderzine»:

«Игра престолов» уже доказала, что формат сериала идеально подходит для экранизации легендарных фантастических саг: восемь часов (в отличие от двух) позволяют куда детальнее построить альтернативную реальность, шире развернуть характеры героев и их мотивации, не пожертвовав при этом идейными нюансами сюжета. Первый сезон «Тёмных начал» так же, как и фильм-предшественник, можно спокойно отнести к семейному жанру, однако в последующих сезонах история усложнится, а возрастной рейтинг неизбежно вырастет: в последней части трилогии одним из ключевых моментов становится явление первородного греха (который Пулман, будучи ярым атеистом и ненавистником, например, прохристианских «Хроник Нарнии», считает не проклятием, а благословением человечества)».