Что пишут критики про «Богемскую рапсодию», «Крымский мост. Сделано с любовью!» и «Проигранное место»

«Богемская рапсодия»

Егор Беликов, «Афиша Daily»:

«Действительно, в целом это глуповатый и нечуткий фильм, авторы которого пытаются нам рассказать то, что они сами не очень осознали: а откуда же Фредди все-таки такой взялся? Попытка воспроизвести невоспроизводимое. Рами Малек — актер, скажем прямо, не то чтобы очень разнообразный. Если он и изображает Фредди Меркьюри, то какого-то не такого, которого мы все любим, а что-то свое. Это больше не сверхчеловек, возвышающийся над толпой плебеев, а какой-то задохлик, согнувшийся под тяжестью собственной мании величия, не сумевший до конца разобраться в своем таланте. Убивает его не сам СПИД, а неудачное знакомство с неприятным усатым мужиком, который втянул его в водоворот гей-оргий, которые, разумеется, в фильме не покажут вообще и даже разговаривать о них на всякий случай не будут, лишь бы не повысили возрастной рейтинг. И все-таки это кино в какой-то момент тебя нагибает, а именно строго перед финальной сценой. Там после продолжительного монотонного вступления группа Queen впервые за много лет вновь выступает вместе на грандиозном, действительно историческом благотворительном концерте «Live Aid», который воспроизведен чуть ли не покадрово. Поют там, разумеется, не артисты, а записанная звуковая дорожка с настоящей видеозаписи концерта. И это чистая магия: вопреки дурацким парикам на непохожих актерах, массовке, нелепо машущей руками, это волнует так, будто ты стоишь на стадионе «Уэмбли».

Егор Москвитин, Esquire:

«Сценарий фильма был написан под присмотром всех ныне здравствующих участников Queen, поэтому назвать его байопиком исключительно Фредди Меркьюри невозможно. Скорее это британская версия сказки братьев Гримм о бременских музыкантах — со своими разбойниками, своими дворцами и даже своим петухом. Именно он с утра пораньше подскажет выехавшему за город квартету Queen, как сбить пафос с «Богемской рапсодии» с помощью одного-единственного «ку-ка-ре-ку». В британский прокат фильм вышел еще неделю назад, а в России вот уже несколько дней идут довольно масштабные превью-показы — так что сказать что-то новое о нем сложно даже накануне премьеры. Пресса картину страшно ругает — в основном за то, что та не пытается понять таинство создания музыки в целом и шаманскую магию конкретной группы Queen. <...> В то же время Рами Малека хвалят и зрители, и критики: его перевоплощение настолько эффектно и убедительно, что в конце фильма не ощутить монтажную склейку между игровым кино и архивными съемками».

Сергей Синяков, «Сеанс»:

«Все великие группы велики по-разному — схожими их делают посредственные биографы. <...> На пристрелочном этапе грядущая «Богемская рапсодия» рисовалась если не проектом мечты, то главным хитом осени и событием по-настоящему непредсказуемым. В числе возможных постановщиков фигурировал Финчер. Основным кандидатом на главную роль числился Саша Барон Коэн. Между ним и покойным Меркьюри очевидно не только внешнее, но, рискну предположить, творческое сходство. Например, для обоих эксцентриков хождение в шоу-бизнес стало не только поводом «покурощать» почтенную публику, но и терапией по части борьбы с собственными комплексами. Плюс если не калибр, то сопоставимая яркость талантов. Консультации с Мэем и Тейлором были, по словам актера, занятными. Музыканты Коэну: «А в середине фильма Фредди умирает», — «Ого. Как в «Криминальном чтиве», где середина — это финал, а финал середина? Круто», — «Нет. Оставшееся время группа пытается справиться с этой потерей». В общем, не договорились. Место режиссера занял Брайан Сингер, крепкий ремесленник небуйного нрава, место Коэна — Рами Малек. Но и Сингер надолго сбегал с проекта, как Фредди в Мюнхен, и в итоге кино доделывал Декстер Флетчер».

«Крымский мост. Сделано с любовью!»

Антон Долин, «Медуза»:

«В мистической подоплеке фильма — не явленной, но подразумеваемой, — у России своя дорога, своя система координат, свои собственные компас и глобус, и нечего тут делать чужакам, пусть уматывают в свой Голливуд. История тоже своя, иностранцу не объяснишь ее парадоксов: почему, например, татарин Дамир еще в детстве говорит о собственной семье: «Выслали — значит, так надо было», а в зрелые годы постоянно поминает добрым словом Сталина. В этих эпизодах исчезает даже добрый юмор — с такими темами не шутят. Как и с геополитикой. Недаром сталинист Дамир Надырович единственный из героев фильма регулярно смотрит телевизор и одобряет спикера из безвестной аналитической программы, бубнящего важное: «Демократия западного образца не может одинаково хорошо работать во всех странах…» В финале на достроенном мосту замирают в объятии Дамир и найденная им возлюбленная Рая («Обретенная Рая» — хорошее было бы название для фильма), а остальные вдруг исчезают, будто их и не было. Вместо них развеваются по ветру бесчисленные триколоры: люди наконец превратились в простые понятные символы, как в фантастическом рассказе, допустим, Владимира Сорокина. Выходя из зала, как после 3D-сеанса, машинально ищешь глазами коробку, чтобы сдать розовые очки».

Егор Беликов, «Афиша Daily»:

«Пока герои пьют, улыбаются, обмазывают друг друга целебной грязью и танцуют под Леонида Агутина, в общем, делают то, чем, по мнению Симоньян и Кеосаяна, занимаются обычные люди в Крыму, невозможно не заметить, что фильм навязчиво эротичен. Но почему же авторы так напирают именно на то, что в Крыму все друг друга столь неистово любят? Причем любовь эта не светлая, невинная и платоническая, но, что важно, страстная, плотская и телесная. Здесь возможен только один вывод. Для Кеосаяна и Симоньян Крымский мост — не что иное, как визуальная метафора к долгожданному геополитическому совокуплению России и Крыма. Это физический контакт: мост — словно железный фаллос, отныне и навсегда вставленный Родиной в тело вновь обретенного полуострова».

Мария Токмашева, kino-teatr.ru:

«Нагромождение персонажей, каждый из которых, почти как герои «Дома-2», пытается найти любовь на стройке самого красивого, самого длинного и самого масштабного моста в истории страны, далеко не самое слабое звено картины, разрывающейся между мелодрамой, комедией положений и производственной драмой в духе самых плохих советских фильмов. Тигран Кеосаян в меру способностей, не изменившихся со времен выхода «Бедной Саши» и «Ландыша серебристого» (хотя прошло почти двадцать лет, за которые Кеосаян посмотрел разве что фильм «Экипаж», одна из сцен которого почти покадрово воспроизведена в «Крымском мосту»), экранизирует сценарий жены — главного редактора канала Russia Today. Маргарита Симоньян тоже в меру способностей, может, и выдающихся для пропагандистской журналистики, но совершенно не подходящих для кино, пытается рассказать простоватые любовные анекдоты, сопровождающиеся «оригинальной» игрой слов («прессу прессуют», все «плейбои — плебеи») и правильной идеологией. Если бы не Крымский мост, что бы было со всеми этими одинокими сердцами, оказавшимися в это знаковое для страны время в небольшой Керчи».

«Проигранное место»

Мария Токмашева, kino-teatr.ru:

«Надежда Михалкова амбициозно выбрала для режиссерского дебюта сценарий, написанный на стыке драмы и хоррора братьями Пресняковыми, работающими в основном в жанре черной сатирической комедии. Здесь-то, кажется, и случился главный рассинхрон. Михалкова снимала «Проигранное место» на полном серьезе, от чего в большей части фильма не осталось ни тени колкой сатиры, свойственной текстам Пресняковых. Лишь ближе к финальной части было сделано усилие приблизить невнятную драму со страшилками к жанру черной комедии — правда, сорвалось: лирический финал только усугубил явную режиссерскую неудачу и ошибку с выбранной для дебютного фильма историей».

Редакция THR Russia:

«Царапают глаз чаще всего какие-то мелкие недоработки: то вдруг в провинциальном небольшом кинотеатре крутят фильм с английскими субтитрами, то отдельная сцена стилистически выбьется из общего потока, а то возникают небольшие проблемы с анахронизмами. Нельзя не придраться и к малому количеству насилия: от заявленного ждешь оторванных конечностей и грубой жестокости, а в кадр почти ничего не попадает, не говоря уже о малом количестве жертв. Но, как уже говорилось выше, это не хоррор, слешер или сплэттер — это именно что триллер, в котором сюжет строится на поиске и поимке злодея, а не на развеселом фестивале крови. Сильнее всего коробит в самом начале, когда актеры еще словно не разыгрались и выглядят деревянными — позже к ним то ли привыкаешь, то ли они и правда начинают играть куда более прилично. Это в основном относится к «школьникам» — к той же Анне Михалковой придираться совершенно не хочется, свою небольшую роль она отыгрывает вполне естественно».

Стас Тыркин, «Комсомольская правда»:

«Анна Михалкова, ставшая ведущей актрисой российского кино, конечно, она не могла не поддержать младшую сестру. Вместе они придумали обезобразить Анну до последней возможности, но ее природное обаяние никуда не делось. Рисуемый ею образ, конечно, вдохновлен таежной беременной следовательницей, сыгранной Фрэнсис МакДорманд в «Фарго» братьев Коэн. Отсылки к классике американского кино существенно обогащают не слишком развесистый сюжет «Проигранного места» — он и сам не раз проигрывался в фильмах жанра, изобретенного точно не под тяжелым российским небом. Легкости в жонглировании жанровыми клише пока не достает молодому режиссеру, зато в недостатке юмора ее точно не упрекнешь: назвать свой дебют «Проигранным местом» может только лишенный суеверия, но не лишенный самоиронии человек».

Никита Смирнов, «Сеанс»:

«Происходящее на экране чаще обозначено, чем воплощено: не саспенс, а идея саспенса, — все словно расчерчено мелками, свиснутыми с площадки «Догвилля». Удачным стоит назвать и приглашение на фильм певицы Монеточки, которая специально для «Проигранного места» написала очередную песню об усталости от разночтений между обозначающим и обозначаемым. Эту усталость разделяет и режиссер-дебютант Надежда Михалкова. Фильм сдобрен цитатами из популярной классики. Если пролог машет оторванной рукой «Доказательству смерти», то Анна Михалкова играет Фрэнсис Макдорманд из «Фарго». Язык не повернется сказать, что она выглядит здесь неуместно. Но другие приметы времени и места такой радости узнавания не дарят. Хочется задать авторам вопрос: отчего в маленьком городке с облупившейся школой дети живут в двухэтажных домах и трехэтажных виллах, не только крутят спиннеры, но и водят машины, а дневной билет в кинотеатр «Победа» стоит 350 рублей?».