Едва ли не единственное произведение Даниила Хармса, написанное от первого лица, остается практически нетронутым — то есть таким, каким его создал сам писатель. Единственный актер — главный герой, рассказчик и голос всех персонажей пьесы. Единственная декорация — простыни висящие на веревке то ли в Петербургском дворе-колодце,то ли в коридоре Ленинградской коммуналки,на которых черно-белыми картинками, возникает мир, в котором живет рассказчик.
Этот спектакль слово нарисован рукой самого Хармса. Рукой, которая при ближайшем рассмотрении — то ли нож, а то ли вилка.