Спектакль

Шутники

В уединенной жизни Нового драматического театра, похоже, наметились перемены: труппе в который раз обещают дать новое здание неподалеку от метро «ВДНХ». Это значит, что театр, стоящий на энном километре Ярославского шоссе, станет все-таки ближе к Москве; хочется надеяться, не только географически. Пока что он живет в какой-то своей реальности, где царит дух провинциальной сцены 1970-х годов. Этот дух сгубил многих приглашенных режиссеров, в том числе и питерского лауреата «Золотой маски» Алексея Прикотенко с его постановкой “Elsinore”. Перешибить этот дух не может даже худрук театра Вячеслав Долгачев. И с премьерой «Шутников» ничего не изменилось.

Пьеса эта в обширном наследии Островского не самая популярная, даже в Малом театре сейчас не идет. Обыкновенная история про отставного чиновника, который шабашит у купцов и перед ними паясничает, про его дочерей, вертушку и старую деву, про их женихов — бедного, но красивого юношу и богатого, но страшного купчину. А шутниками называют купеческих сынков, которые разгуливают по Замоскворечью и от безделья добрым людям пакости подстраивают. Интрига закручивается вокруг двух вещей — любви и денег, вернее, отсутствия последних: актуальнее некуда. Задвинул подальше шутников с хорошими русскими фамилиями Недоносков и Недоростков (фигуры они служебные, вроде коверных в цирке) — и говори о сегодняшнем, о своем. Но у застойной провинциальной сцены свои понятия о современности. Ей подавай социальные аллюзии на позавчерашний день и обязательно — обличение темного царства. Вот и повисает комедия бытописателя Островского в безвоздушном пространстве, а вместо героев выходят на сцену типажи. Папа (Анатолий Сутягин) — «маленький человек», тетка (Наталья Беспалова) — «лукавая московская кумушка», купец Хрюков (Олег Бурыгин) — «добрый в душе хам», а «шутники» — вообще непонятно кто: и не бесы, и не недоросли, а так, режиссерский недосмотр. Потом дается общий план темного царства в духе соцреалистического символизма: вот городская площадь со всем, что есть нехорошего, а над нею гроза гремит.

В конце концов все поженятся, кто по любви, кто по расчету, и будут жить-поживать. Без капли иронии или любви, без игры, без фантазии. А мы еще будем гадать: доедет театр до Москвы или не доедет? Вот до Казани — может.