Отрицательные отзывы о спектакле «Иванов»

Сначала не Чехов, а скорее Шолом-Алейхем. Суровый еврей Абрамсон отдает Богу душу, а душа непокойна: глупая дочь Сарра пошла наперекор закону замуж за необрезанного. Далее — то ли пьеса Чехова «Иванов», то ли кошмарный сон папаши Абрамсона. Гои здесь и впрямь неопрятны и более всего напоминают исступленных жрецов приапического культа. Уже в первой сцене управляющий Боркин выскочит абсолютно голым, с голодным, похотливым взглядом. Член Земской управы Иванов — местный языческий божок, которого страстно вожделеют не только жена-еврейка и молодая возлюбленная Саша, но буквально все — от вдовушки Бабакиной до доктора Львова. Каждый своим путем приближается к полному забытью: доктор, болтая сам с собой, напивается до бесчувствия, вдовушка (прекрасная Татьяна Колганова) ловко сворачивает петельку и норовит повеситься на первом подвернувшемся столбе. Тщетно герои ищут удовлетворения друг в друге — вдовушка в Сашеньке, дядя Иванова Шабельский в Сарре etc. Иванов же никого удовлетворить уже неспособен: бессмысленно улыбающийся лысый очкарик лет тридцати (Константин Шелестун) бродит посреди содома и гоморры, и даже нагота юной блондинки вызывает у него лишь дурноту…

Провокационный режиссерский почерк Льва Эренбурга с чужим не спутаешь. Впусти в этого «Иванова» других молодых артистов города, была бы в лучшем случае детская песочница, в худшем — дешевый бордель, тогда как актеры «Небольшого драматического» в самых рискованных ситуациях выглядят органично. Хрестоматийная пьеса у Эренбурга прочитана как черный водевиль: управляющий оповещает зрителя о Сарриной чахотке, плюясь вареньем в носовой платок, а в самой драматичной сцене — когда смертельно больная женщина является в дом, куда ее муж ежевечерне ездит развлекаться, — все персонажи один за одним по-клоунски валятся в обморок.

К чему все это, долго гадать не приходится. Чеховскую тему нравственного истощения русской интеллигенции заменили на более конкретную и современную — тему ее буквальной импотенции и развращенности. Летом на фестивале «Радуга» петербуржцы стоя аплодировали «Грозе» Магнитогорской драмы, которая сейчас видится одним из вероятных претендентов на «Золотую маску» за лучший спектакль прошлого сезона. Режиссер там тот же самый Эренбург: и каждого второго фигуранта мрачного купеческого царства он умудрился оправдать так убедительно, как и лучшему адвокату не удалось бы. Для образованного класса у Эренбурга не нашлось доброго слова; и несмотря на избыток обнаженной натуры, о любви к героям «Иванова» не может быть и речи. Только показывать пальцем — как в обезьяннике.