Опера

Руслан и Людмила

Скоро в Большом будет выступать Комеди Клаб.
2 ноября. Премьера. Дамы в вечерних нарядах.Платья в пол, обнаженные плечи, сверкающие бриллианты. Их спутники импозантны и элегантны. Театр блестит мрамором и золотом. Все дорого и чинно. На сцене должно произойти нечто эпическое, масштабное, нетленное. Начинается красиво. Древний Киев. Княжьи палаты. Пир. Красивый,сильный голос у Людмилы. Руслан брутален, княжна женственна, хор громогласен. Все в порядке,все по плану....... Аплодисменты переходят в овации. Потом режиссеру стало скучно, совсем скучно.... и началось. Фарлаф в джинсах и кожанке перед Наиной устраивает стриптиз и на столе поливает себя пивом из бутылки. Второе действие проходит в интеръерах Тинто Брасса. Гламурный Ратмир ищет Людмилу в публичном доме и находит там Гориславу. Ария Гориславы вызывает аплодисменты, но публика уже не понимает за что и кому хлопать. Клакеры кричат браво , но их никто не поддерживает. Если на сцене все уныло и неинтересно, то драматургия поведения зала имеет бурную динамику. Непонимание перерастает в негодование. Крики - "Бред, Позор, Наркоманы" слышны все чаще. Уже интереснее наблюдать за партером. Кто-то уходит, кто-то играет на телефоне, в темноте из партера горят экраны айпадов, из буфета слышны голоса. Режиссер предвидел эту реакцию и решает добить неподготовленных зрителей. Твиттер, свитер , макинтош, лыжи, танцы, все что хошь...Голые девки бегом по сцене, непристойные имитации полового акта, накаченый татуированный стриптизер, алкоголь, наркотики - так видятся соблазны мира режиссеру. Руслан в пуховике и грязных ботинках забирается на белую постель Людмилы, туда же лезет Ратмир. Входит англоязычный Финн и путая ударения поет арию - " Успокойся, минет время". Бурлеск, скандал. Когда же будут танцевать кан-кан и зазвучит "Мурка" ? Апофеоз. Финн находит способ вернуть Людмилу к жизни . Это.. Шприц. Из первых рядов партера уверенный женский голос ставит диагноз - " ПЕРЕДОЗИРОВКА" . Занавес встретили родственники артистов и заснувшие случайные туристы. Боюсь ,что слово Академический в названии театра написано слишком мелким шрифтом.......

Пресса все-таки очень четко делает свое грязное дело. Зритель идет на любую премьеру, уже наперед зная, что именно он увидит. Рецензий на первую премьеру в свежеотреставрированном Большом театре появилось столько, что пропустить их мимо не было никакой возможности. И даже изначально того не желая, какой-нибудь «добрый зритель в девятом ряду» возьмет да и выкрикнет клакерское «Позор!», просто потому что так написали в центральной прессе, а значит, так надо.
Спектакль, разумеется, неоднозначен. Но неоднозначность его вполне умещается в неписанную концепцию развития Большого театра, его официально не утвержденную репертуарную политику. Сознательно ли, нет ли, Иксанов сотоварищи на протяжении последних 10 лет отказываются от нафталиновой классики постановок в пользу ультрасовременных трактовок, иногда даже опережающих свое время и загнивающее в пафосных декорациях оперное искусство. Большой театр с переездом на Новую сцену стал театром-скандалом. Каждая постановка будоражит сознание околокультурной общественности – то по либретто enfant terrible русской прозы Владимира Сорокина оперу поставят, то Леонида Ильича – Додона выпустят. Кстати, именно с «Золотым петушком» очень четко рифмуется новая редакция «Руслана и Людмилы». Что за прелесть эти сказки! Публика в Большом застревает на грани фантастики и реальности, в путешествие между которыми ее отправляют молодые и талантливые режиссеры, теперь получившие в свое распоряжение упакованную по последнему слову театральной машинерии Основную сцену.
Черняков – не побоюсь этого слова, гений. Как приспешницы Наины бросают кольца на трость Ратмира, так и режиссер нанизывает сюжетные линии на канву рыхлого повествования и, уж если на то пошло, не самой великой музыки, составляя сложную, многоуровневую временно-пространственную композицию. Существовать эта художественная конструкция, не имеющая определенной точки во времени и пространстве, может только в Большом – месте с мистическим ореолом, восстановленным непонятным никому образом, впитавшем в себя дух нескольких эпох и в итоге превратившемся в остов, на который нанесли толстый слой штукатурки с примесью золота. Кто хочет – может пойти в декабре посмотреть «Бориса Годунова» 1948 года производства. Там на потребу зрителю будут и высокий штиль, и монументальность в каждой сцене. Для зрителя (и кассы) и будут делать аляповатый микс из неординарных «Петушков» и «Волшебных флейт» и лубочных «Царских невест».
Большой театр с билетами от 100 долларов за галерку – это bolshoi аттракцион для иностранцев. От перемены мест слагаемых сумма не меняется – труппа и постановщики там те же, что творили последние 6 лет на Новой сцене и выпускали совершенно гениальные спектакли. А если не видно разницы, зачем платить больше?

Были в Большом театре 3 ноября - аншлаг, 5 лет ждали открытия исторической сцены, предвкушали грандиозное открытие... Вернулись в полнейшем шоке, как в принципе, и большая половина зрителей "Руслана и Людмилы" в новой постановке. Хочется посмотреть на режиссера - по всему выходит, что он психически больной человек. Но вот еще вопрос - кто же разрешил ставить такую хрень на главной сцене страны? Полная деградация!!! Позор!!! Бедные подневольные артисты - роскошные голоса и прекрасные сценические данные. Но они не спасают этот отвратительный спектакль. Полнейший провал!!!

Очень грустно и обидно. И стыдно.
Не за Большой Театр. За российскую публику. Это ведь отличная постановка!
Господа, кричащие "Позор Большому!", перестаньте ходить туда, полагаясь на нафталинно-совковый принцип, что раз Большой Театр, то обязательно эпический пафос. Почитайте, на какую постановку идете. Если не готовы задать себе вопрос "А почему бы и нет?", расслабиться и получать удовольствие - не ходите. Сходите лучше на "Бориса Годунова", там и костюмы, и эпос. Или в музей. Или дождитесь, пока изобретут машину времени, и сгоняйте в девятнадцатый век.
Опера это музыка и текст. Интерпретировать и изложить их в постановке - прерогатива режиссера. Это и есть искусство, которое должно двигаться вперед, чтобы не застрять в архаизмах. Любой крупный оперный театр старается развиваться, экспериментировать, это нормально и хорошо.
Многие театры Европы ставят классические оперы именно в современном формате. Одевать героев Вагнера как персонажей Эдды вообще считается дурным тоном: так любили делать нацисты. Напротив, в рижской постановке "Гибели богов" титулованные оперные певцы со всей Европы одеваются как хиппи и парятся в бане. И активно друга друга лапают.
Многие пишут про то, что Пушкин и Глинка "в гробу бы перевернулись". Не соглашусь. Думаю, что Александр Сергеевич, числившийся чуть ли не главным похабником российского света в 1820-е годы, на ура бы принял такую интерпретацию.
Также довольно забавно читать про то, что "все опошлили". Если бы история "Руслана и Людмилы" произошла в наше время, то получилась бы как раз именно такая Рублевка Live (князья же, все-таки).
Действительно, а что тут неправда? Пушкин и Глинка писали про известные им реалии общества, поместив их в романтический былинный контекст. Отбросим романтический контекст - что остается, какие это персонажи и в чем суть истории?
В свадебной сцене современные детали вводят очень мягко: включаются экраны, появляется оператор. Шутки в сторону, свадьба же, невесте нужна свадебная съемка, чтобы потом пересматривать, какая она красавица была.
Чем сейчас соблазняют юных девушек богатые мужчины? Правильно, шубами, туфлями, дорогим вином и оплатой тайского массажа и маникюра. Перекачанный товарищ в татуировках только добавляет колоритного кайфа.
Прекрасные "девы", массово обольщающие забредшего на огонек мужчину - по сути, что это? Бордель, конечно! Не имею подобного опыта, разумеется, но что-то мне подсказывает, что на вечеринке состоятельных мужчин в компании толпы "моделей" (или переводчиков, привет Давосу) не древнегреческих философов обсуждают, а занимаются черти чем. На роликах катаются, например - а почему нет? Кстати, думаю, что мельком пробегающие голые девицы были не чужды и гусарским кутежам времен Александра Сергеевича и Михаила Ивановича.
Фарлаф? Ну послушайте, о чем он вообще поет. Бугай он и есть бугай: с пивом, в кожанке и на столе с неприличными телодвижениями.
Ратмир у Пушкина был четко прорисован как нежный восточный юноша. У Чернякова он одет в лиловую рубашку в полоску - предмет гардероба, который очень любят современные "южные" мужчины. Это изумительная деталь.
Наконец, Финн. Кто-то жалуется на его акцент. Почему персонажа зовут Финн? Потому что он из далекого края - он иностранец! И здесь Финн одет совсем не так, как остальные: пальто и шарф, типичные для европейских мужчин, но совсем не типичные для российских. А еще у него спутница - стерва в шубе. И про шприц. Людмилу должно было оживить "лекарство" - какая разница, какое - кольцо, абракадабра, или шприц?
Если честно, я думаю, что если бы они все стояли в исторических костюмах и пели, как истуканы, было бы очень скучно.
Большой Театр попытался идти в ногу со временем, но московская публика оказалась к этом совсем не готова. Больно было видеть виноватые улыбки исполнителей, выходивших на поклон, когда половина партера буквально выбежала вон на финальных аккордах.
Надеюсь, дорогая Москва, что когда-нибудь ты сможешь выйти за рамки шаблонов и научишься приятно удивляться необычному.

Гениально!
Единственное, мне страшно за людей, которым не понравилось. Это как bad trip, кто знает, тот поймет. Я сотни раз слышал, что Опера способна расширить сознание, но до "Руслан и Людмила", даже не представлял как это возможно.
Я был в Большом 9 ноября. Признаюсь, я не мог поверить, что это происходит на сцене Большого театра! Нет, правда! Я слышал потрясающую музыку, превосходные голоса! И понимал, что нахожусь в великом месте, но передо мной происходило это! После спектакля я смотрел на закрытый занавес, конечно же я хлопал артистам, но это происходило по инерции и в моей голове был лишь один вопрос, "что это было?"!
На следующий день все меня спрашивали "ну как?", и абсолютно всем я отвечал "неоднозначно!". Нет я конечно рассказывал, но внутри я не понимал, что же это все же было "Абсолютный провал" или "Гениальная постановка"!
Мне нужно было время! И немного отдыха. На 3 день я осознал, что думаю о спектакле уже третий день! О Боже, ведь это было Гениально! Уже абсолютно не важно, что происходило тогда на сцене, помню потрясающие голоса, превосходную музыку, а то что я видел заставило меня Думать!
Я сравнил свое сознание с пружиной, а оперу с прессом, которым меня придавило. Из под пресса в любом случае нужно уходить, но есть два пути: можно очень медленно приподнимать его, и в итоге лучшее, что произойдет - это сознание вернется на прежнее место, при условии конечно, что оно крепкое, а скорее всего оно сожмется. Второй путь: нужно резко скинуть пресс и тогда... ПАААМ! Сознание выстреливает за рамки и становится шире!