Драматургия Павла Пряжко давно служит полем экспериментов для молодых режиссеров. Перформер Филипп Григорьян — тот даже вырастил себе на этом поле имя. Гиперреалистическую пьесу о хлеборобах с метафизическим финалом он переводит на язык культурных кодов: его «Поле» — ни много ни мало о месте русской культуры в культуре общеевропейской.
Драматический |
Филипп Григорьян |
«Поле» — спектакль пафосный и одновременно дико смешной, это как посмотреть. Походит он на балет из дягилевских «Русских сезонов», каким он был бы, если б его делали люди с сегодняшними мозгами. Назову этих людей: хореограф Анна Абалихина, художник Галя Солодовникова, композитор Валерий Васюков (The: НЕТ), вдохновлявшийся Стравинским, драматург Павел Пряжко и режиссер Филипп Григорьян, он главный. Григорьян слепил в единое пластическое нечто культурные знаки, которые считываются как «русские». Коллективизация на фоне лагерной вышки и «век-волкодав». Русич класса «русское поле, я твой тонкий колосок» и васнецовская Василиса верхом на Сером Волке. Советский председатель в кепке и Родина-мать с грудью. Русский символизм с его солярной символикой, русский авангард, космизм (вышка оборачивается ракетой) — словом, «русские» знаки, превратившиеся в китч, вроде георгиевской ленточки на антенне человека-грузовика, в конце концов — коммунизм. В этом футуристическом коммунизме поле бороздят люди с электрическими серпами вместо рук, а девушки в золотых коронах, похожих на космические отражатели, любуются на их соревнование. Земля родит без удержу, и серпорукие люди останавливают работу, только чтобы матюкнуться и перезарядить плеер; в рабочий полдень мать-земля в стилизованных лаптях кормит труженика грудью. Однажды серпорукие обнаруживают, что обрабатывают не свое, а общее европейское поле, но это их не останавливает. Ночью они расходятся в поле парами, и мы видим, что любовью они занимаются тоже сообща.
Пряжко в своем «Поле» описал универсум, существующий независимо от того, кто из героев и что думает про его устройство. Земля родит — люди собирают урожай, и ход вещей не изменился от того, что люди придумали комбайны, я уж не говорю про плееры. Но Сергею кажется, что он убирает урожай, чтобы заработать на компьютер. Марине кажется, что мир вертится вокруг Игоря. Виталик уверен — вокруг его члена. Мы думаем, что Марина дура. А она вдруг изрекает: «Мы — это сознание вселенной, которая пытается понять саму себя». Как и сама реальность, пьеса предоставляет, так сказать, широкое поле для интерпретаций. Для Григорьяна поле — это поле культуры, на котором русские веками возделывают русскость, не отдавая себе отчета в том, что есть одно поле, а русское поле — мнимость.
Впрочем, это как посмотреть. Чубайс посмотрел и назвал «Поле» наноспектаклем. Что он имел в виду, я поняла еще меньше, чем то, что сказала Марина.