Спектакль

Горе от ума

Я, бывало, видел скучные спектакли. Пару раз в театре засыпал. Но на спектакле режиссёра Р. Туминаса я из театра впервые в жизни сбежал. Он (спектакль) вызвал у меня тот род отвращения, которое возникает от неталантливого, но навязчивого человека.
Неладное я заподозрил уже на первых минутах, когда Лиза начала пьесу голосом Снегурочки на детском утреннике. Она дошла до слова: «Расходитесь!» — и я подумал, что она обращается к зрителям (и впоследствии похвалил её про себя за честность). Вышли вялые, как чехонь, Софья-Александрова с Молчалиным-Ветровым, начали читать свои слова, словно они были написаны на мордовском и они их в первый раз видят. Затем выбежал Фамусов-Гармаш, всем обликом показывая, что он в первый раз видит и Ветрова, и Александрову. Его сопровождал прыгучий и визгливый актёр в обносках, изображавший, как я понял, собаку. Гармаш, как будто ему вдруг стало совестно, что он, заслуженный актёр, вынужден играть в таком фуфле, вдруг схватил Ветрова за шею и ну его бросать из стороны в сторону. Человек-собака оккупировала спину Молчалина; остальные прыгали по табуреткам и хлопали в ладоши. Тут мне стало совестно за артистов, и я уже собрался уйти, но решил для полноты картины дождаться Чацкого. Появился и он, тихий, как глист, и жалобный, как сиротская песня. Софья ни с того ни с сего залепила ему безвкусную пощёчину под видом убийства мухи, севшей на щёку, и я больше не мог этого выносить.
В тот вечер (не далее как вчерашний) в «Современнике» порадовали только гардеробщики: когда я вышел, разозлённый за потерю времени и денег, из зала, они приступали к небольшому пиру на прилавке гардероба. На белой скатерти дожидались напитки, красовались фрукты, виднелась прочая закуска. И в этом скромном празднике было больше жизни, чем в двадцати пяти просмотренных мною минут бессвязного нагромождения беспомощных сценок, состоящих из немотивированных поступков героев.
То, чего действительно не хватает в этом спектакле, перефразируя автора «Афиши», так это тонкой и умной режиссуры. Режиссёру не просто нечего сказать: даже если бы и было что, он бы вряд ли сумел.

Смотрела спектакль два раза. Первый - в июле 2016, второй - в июле 2017. Необходимо было подождать больше года. Во второй раз меня уже не так сильно поразили ни монологи Чацкого в исполнении Шамиля Хаматова, ни зажигательные танцы и ужимки Евгения Павлова, ни сумасбродство отца в исполнении Сергея Гармаша. Я не почувствовала искры между Чацким (Шамиль Хаматов) и Софьей (Елена Плаксина). Диалоги Шамиль безупречно выучил и воспроизвел, а вот сильной любви его Героя к Девушке я не почувствовала. Бесспорно - "Горе от ума" - код русской нации. В Современнике поставлено сильно, живо, чего только танец и пластика Петрушки (Евгений Павлов) стоят! Актуально и злободневно!

И дым отечества нам сладок и приятен (с)

Я давно хотела сходить в театр на «Горе от ума». Однажды, по дороге на работу, я увидела афишу театра «Современник» на спектакль «Горе от ума» и побежала покупать билеты. Это был чуть ли не первый и единственный раз, когда прежде, чем куда-то пойти, я не прочитала об этом «куда-то» ни одного отзыва, ибо как можно испортить классику? Оказалось, что можно.
Спектакль проходил на сцене Дворца на Яузе. Мы сидели в бельэтаже, откуда было прекрасно видно и сцену и зрительный зал.
Главным «действующим лицом» спектакля была здоровенная печь, из которой периодически шел дым, после которого актеры были как в наркотическом опьянении.
Актеры в постановке очень быстро говорили. Известный со школы текст совершенно не воспринимался на слух. Иногда удавалось разобрать известные фразы про «дым отечества» и «служить бы рад, прислуживаться тошно», но на них главные герои не акцентировали внимание.
Очень много лирических отступлений, когда слуги бегают, прыгают, что-то изображают под тихую музыку. В начале второй части спектакля слуги исполняли непонятную постановку «Наполеон и падшая женщина». Потом минут 10 актеры катали железные кольца по сцене. Я сидела и пыталась понять тайный смысл этих действий. Слуга Петрушка был главным героем этого спектакля, а не Чацкий.
В спектакле были не приемлемые для меня моменты, такие как лапанье на сцене. Все актрисы женского пола были облапаны за спектакль по несколько раз. Вот зачем Фамусов щупал грудь Софьи? Какова цель данного действия? Проверял, выросли или нет?
В произведении «Горе от ума» у каждого героя был характер. В спектакле же было совершенно не понятно, кто все эти люди. Чацкий должен быть злой, сатиричный, а на сцене мы увидели маленькую истеричку. Про Софью можно сказать «не рыба не мясо», ноль эмоций на лице и невнятная речь.
Я видела, как люди после первого действия вставали и уходили. Мы тоже думали сбежать, но решили посмотреть, чем все кончится. Кончилось все тем, что как только закрылся занавес, люди не остались на традиционные аплодисменты, а побежали из зала.

"Горе от ума" Грибоедова в "Современнике" 11 июля 2011 года. Режиссёр-постановщик - Римас Туминас.

Спорная, но безусловно идейная и, как минимум, интересная постановка, заставляющая живо соучаствовать, анализировать, предполагать, домысливать. Приятно ощущается логичность форм, увязка эпизодов, общая срежиссированность и уравновешенность образов. Вторжения в оригинальный текст Грибоедова обоснованны или простительны. Яркость, а местами и эпатажность в целом оправданны, но предназначены для восприятия именно особой публикой "Современника" - на другой сцене, например, МХТ Чехова многие зрители бы, очевидно, не выдерживали нагрузки на свои бренные телеса и умеренный мозжечок и досрочно покидали бы театр, чего в "Современнике" не наблюдалось. Будучи консерватором и приверженцем оригинальных текстов, идей и мыслей, я с отрадным удивлением для себя открыл, что текст в театре может занимать не 90%, а 60% внимания зрителя, что не всегда отрицательно сказывается на насыщенности и концентрации образов, не всегда разбивает структуру произведения, а между строк и даже вместо них остаётся пространство для сценического творчества, которое, однако, надо очень-очень бережно и очень-очень профессионально расходовать, сводя вторжения к минимуму, что, пожалуй, умело и уверенно удаётся Римасу Туминасу (его яркий, но выдержанный "Играем... Шиллера!" в "Современнике" - тоже тому подтверждение). Перегибы всё же есть: например, нервные дерганья Петрушки, который по оригиналу должен присутствовать на сцене раз в 50 меньше, и эпатажные эпизоды с его участием в первой части надоедают очень скоро. Идея обильного присутствия Петрушки понятна ("стереоэффект сумасшествия" - определение Сергея Бронина), но здесь Туминас палочку всё же перегнул. Зато во второй части крупная и зрелищная хореографическо-цирковая вставка с участием того же Петрушки, которой даже заменяется большая часть оригинального текста, на фоне сцены молчания основных участников смотрится на удивление уместно, а жёсткая сцена насилия Чацкого действенно подчёркивают бедственное положение меньшинств в целом и либерализма в частности в России как первой половины XIX века, так и сегодняшнего дня.

Сергей Гармаш в роли Фамусова вполне убедителен и безусловно заслуживает высокой оценки.

Марина Александрова несколько теряется на фоне более уверенной игры ея коллег, однако старательно и добротно воспроизводит образ Софьи.

Дарья Белоусова в роли Лизы теряется больше, образа не нашла, искания продолжает на сцене, отчего порой излишне эмоциональна, а местами примитивно груба.

Владислав Ветров вполне-вполне достойно изобразил Молчалина.

Иван Стебунов - актёр неплохой, но роль радикального Чацкого не потянул. Ему не хватило свободы в сочетании с молодой самоуверенностью. Спокойный консерватор Молчалин у него получился бы поудачнее.

Александр Берда в роли Скалозуба казался каким-то слишком подвижным и живым для высокостатусного военного в отставке.

Гениально сыграла Наталью Дмитриевну Горич Елена Плаксина. Идеально подобраны интонации, мимика. Трагичность положения Натальи Дмитриевны, не вызывающая и не должная вызывать сочувствие, передана блестяще. Браво!

Это же время Платон Михайлович Гирин у Сергея Гирина остался малопонятен и, просто говоря, никак не получился.

Елена Миллиоти (Графиня Бабушка) и Полина Рашкина (Графиня Внучка) (оставлены без речей) смотрелись мило и забавно.

Кирилл Мажаров (Загорецкий, Г.N., Г.D.) достойно и профессионально осилил трёх героев.

Георгий Богадист (Хлестова) в своём безмолвном появлении достоин высших похвал. Уместно, остроумно и смешно. Браво!

Илья Древнов (Репетилов) с изяществом и лёгкостью поражал виртуозным техническим декламационным мастерством в сочетании с полной выверенностью и уместностью образа. Браво!

Евгений Павлов (Петрушка) выглядел распознавшим сигналы творческих находок Римаса Туминаса. Пожалуй, у него получилась и главная, и сложнейшая роль, с чем актёр справился.

«Горе от ума» почти невозможно испортить. А Туминас почти не знает провалов в Москве. Увы, оба «почти» существуют из-за этого спектакля. Кошмарный Фамусов Гармаша – лишь один из примеров плохого кастинга постановки. В равной степени тут подкачали сценография и игра актеров.