Спектакль

Слепая красавица

Спектакль поставлен по трём неоконченным пьесам Пастернака, по его последним черновым рукописям под общим названием «Слепая красавица», и, хоть Борис Леонидыч, блестящий прозаик и поэт, посредственен как драматург, из его вдохновлённых переводами Шекспира опытов состряпали морализаторскую басню, невразумительную и скучную. В ней неплохо резонёрствующий по-русски Александр Дюма оказался по ходу своих путешествий в русской деревне, живущей предвкушением освобождения от крепостничества, и воспитатель юношества, социалист Ветхопещерников, в течение всего первого акта сопровождает его – и нас, зрителей – по местным достопримечательностям – отталкивающим шаржированным типажам. В сию кунсткамеру входят, например, слуги-кляузники, либерал-трепач, солдафон, грозящий нищим Сибирью, эстетствующий спившийся дворянин, живущий за счёт своих последних верных холопов-маразматиков, и прочие легко узнаваемые личности, благополучно перекочевавшие из произведений какого-нибудь Сумарокова или, максимум, Фонвизина. Французский писатель желает написать детектив по мотивам деревенской легенды – «Сумцовского дела», однако его опережает актёр крепостного театра, принадлежащий владельцу деревни: ставит одноимённую пьесу, занявшую второй акт нашего спектакля. Сей «самородок», перед коим Дюма признал своё поражение, словно пародирует актёров эпохи раннего классицизма – мечется, швыряется преувеличенными жестами, громко кричит и декламирует в зал стихи, усиливающиеся эффектом эха; остальные недалеко от него ушли – наигранность, надутость, мелодраматичный пафос игры переполняет все два с половиной часа сценического времени. Да и само «произведение актёра» не блещет оригинальностью и глубиной: в нём некий граф третирует свою супругу, пытаясь отобрать фамильные драгоценности, которые она прячет в целях обеспечения светлого будущего своему возлюбленному-лакею. Но как только он достигает цели, в окно вламывается разбойник и похищает нечестно добытые богатства, а во время перестрелки слепнет девушка, символизирующая ослепшую Россию. Невозможно понять, против кого и за кого направлена данная история, рассказанная старомодным языком и профинансированная политической партией «Гражданская сила»: вроде как и рабство – плохо, и разрушение феодальных традиций – плохо, и только сквозит единственная и весьма спорная мысль о том, что кабы не далёкие от народа революционеры, царь-батюшка облагодетельствовал бы крестьянина «новой формации», и тот поднял бы Россию. Мечтания об альтернативной исторической реальности обрамлены музыкой, принимающейся грохотать в наиболее драматичные моменты, и бесхитростным светом, переключающимся с обычного на ярко-зелёный или ярко-красный и обратно, опять-таки в зависимости от сюжетных перипетий. Юмором, лирикой, трагизмом, тем обаянием перевоплощения, свойственным «театру в театре», и не пахнет, «русским духом» - тем паче, скорее уж при большом желании можно обвинить создателей в русофобии.

20.03.2010
Комментировать рецензию