Спектакль

Фантазии Ивана Петровича

Режиссер Гарольд Стрелков тонко чувствует литературу; имея дело с прозой, он всегда сам делает сценическую версию спектакля и, как правило, находит небанальные ходы. С «Фантазиями Ивана Петровича» Стрелков обошелся фантастически просто. Выбрав из «Повестей Белкина» «Станционного смотрителя», он удалил с афиши известное название и вывел на сцену героя, никогда там прежде не бывавшего, — деревенского сочинителя Ивана Петровича. Забросив хозяйство и помещиков-соседей, Иван Петрович прячется в сумраке захламленного чердака, чтобы самозабвенно водить гусиным пером по бумаге, записывая невнятные рассказы старой ключницы. Все прочие — и смотритель Самсон Вырин, и его дочка Дуня, и влюбленный гусар, и даже лекарь-немец - вышли из их совместных бормотаний, пререканий и воспоминаний. Причем Иван Петрович (Сергей Серов) так переживал за собственных героев, что даже занемог горячкою. После чего сентиментального сочинителя приводили в чувство все домашние, а он все никак не хотел с фантазией расставаться. В результате финал повести пришлось придумывать всем миром, поминутно утешая автора хорошим концом. Именно в этом и заключается очарование «Фантазий Ивана Петровича» — в том, как просто и остроумно режиссер переходит от мира реального к миру сочиняемому. Преображения осуществляются незаметно. Стоит только очкам Ивана Петровича съехать на нос, как замотанная в тулупы ключница (Инга Оболдина) превращается в певунью Дуню, кроткий Вырин (Юльен Балмусов) — в громогласного соседа, а чердак, освещенный свечными лампами, — в сторожку смотрителя или даже в ледяной Петербург. Петербург, кстати говоря, тоже стал персонажем, и то, как играет его Дмитрий Прокофьев, — настоящий шедевр. Ушлый щекастый парень нахально треплет подолы прохожих, в числе которых Белкин с Выриным, и, довольно лыбясь, швыряет снег им в лицо и дышит холодом.