Спектакль

Солнечная линия

Любой прогрессивный человек должен радоваться, что на сцене российских театров ставят современную российскую драматургию. Каждый российский патриот должен ликовать, российская современная драматургия находит путь на сцену театра. Но очередная постановка в Воронежском Академическом театре драмы имени Кольцова не приносит радости.
Безусловно, развитие отечественной драматургии можно только приветствовать, само ее наличие обеспечивает существование национального театра. Но современная «современная» российская драматургия, даже при ее существовании, не гарантирует развитие театра. Премьера в Воронежском Государственном Академическом театре драмы спектакль Никиты Рака по пьесе Ивана Вырыпаева «Солнечная линия» наводит на грустные размышления. Первые размышления о пьесе, или точнее о тексте Вырыпаева. Текст вторичен, как и любой текст Вырыпаева. Есть же «Сцены из супружеской жизни» Бергмана, «Свободная пара» Дарио Фо, «Беседа без свидетелей» Софьи Прокофьевой, в конце концов, «Кто боится Вирджинию Вульф» Эдварда Олби. То есть до Вырыпаева о природе семейных конфликтов писали много и более интересно. Но Иван Вырыпаев решил сказать свое слово в семейной конфликтологии. Пишет он о ситуации знакомой большинству семейных пар, которые как известны все несчастны по-своему, но в тоже время абсолютно одинаковы. По сюжету семейная пара выясняет отношения в пять часов утра. И не важно, когда началось это выяснение отношений, в полночь или в девять вечера, мы застаем Вернера и Барбару Солелайнен на кухне в пять утра. Почему в современной российской пьесе главные действующие лица носят немецкие имена и финскую фамилию! Видимо, имена Вадим и Варвара с фамилией Солнцевы не подходят автору. Почему герои носят имена и фамилию с явным германо-скандинавским происхождением. Подчеркнуть, что все в мире ругаются одинаково, будь это жители Мюнхена, Гельсинфорса или села Лаптево Магаданской области? Хотя нет, в Магаданской области, надо думать, разговор будет короче в несколько раз. Так вот сделать общую подводящею к единому итогу линию конфликта драматург не смог. То, о чем пишет Вырыпаев характерно для западно-европейского буржуазного общество, где закон и адвокаты незримо присутствуют при любом конфликте супругов. И поэтому текст воспринимается как абстрактное зарубежье, и все эти псевдо-интеллектуальные разговоры могут обмануть только человека несведущего. То есть изначально ничего в пьесе нет о современной России. Сам текст, долгий и нудный диалог ни о чем, ходящий по кругу, обрывающийся на полуслове, и опять начинающимся с темы незначительной. Весь конфликт надуман, высосан из пальца. Точнее мы и не знаем с чего все началось. Вся жизнь персонажей для нас тайна, мы узнаем сколько им лет, как долго они вместе, кому принадлежит дом, и что у них нет детей. На этом познания о семье Солелайнов исчерпываются. Автор не озабочен тем чтобы его персонажи хоть каким-то образом стали более живыми и объемными. Его не интересует их жизнь, на читателя и на зрителя вываливается пустопорожний разговор обильно приправленный нецензурной лексикой, сентенциями, и псевдофилософскими высказываниями. Все это должно убедить читателей/зрителей в глубокой духовности автора. Но по сути и текст, и автор оказываются пустышкой.
Никита Рак взяв текст Вырыпаева в постановку, пытается убедить что автор является величайшим русским драматургом, о чем он неоднократно заявлял публично. С величием драматурга можно поспорить, на поверку он оказывается в лучшем случае вторичен. Но если уж брать текст, то из него можно сделать спектакль достойный и интересный. У режиссера есть множество возможностей интерпретировать авторский текст внести в него новое звучание, открыть новые смыслы и планы. Но в спектакле мы видим все те же нудные и затянутые диалоги. Вернер (Евгений Баханов) и Барбара (Алевтина Чернявская) ходят по краям сцены, оставляя не занятым и не освоенным центральное пространство. При отсутствии понимания и хоть какой-то близости у персонажей пьесы, персонажи спектакля и так разрывают между собой любые связи. Они практически живут отдельно друг от друга. И то что это диалог слепого с глухим становится очевидно с первых минут действия. Но это действие продолжается больше часа. И за этот час актеры так и не нашли друг друга. Если это установка режиссера, то он сделал масло масляным. Точки конфликта в спектакле нет, и становится совсем не ясным почему эти люди решили выяснить отношения в столь ранний час.
Режиссер, то ли намерено, то ли по отсутствию личного опыта, тогда за него можно только порадоваться, не сводит героев лицом к лицу. Спектакль протекает как небольшой ручеек, иногда поворачивая то в одну, то в другую сторону огибая небольшие препятствия. Но бурного потока семейной жизни наблюдать не приходиться. Перед нами пресытившиеся жизнью, бездетные буржуа, у которых заканчивается выплата кредита весной, разыгрывают сцены семейной неурядицы. Они занимаются этим ежедневно, с перерывом на сон и выходными для похода в церковь, потому как им больше заняться нечем. Всё о чем они могли поругаться, о чем они могли говорить яростно и страстно осталось за границами внимания. Они просто разговаривают, и когда у них заканчивается тема, они с небольшим усилием искусственно находят новую.
ВЕРНЕР. И еще я не люблю домашних животных
БАРБАРА. Ну, можно подумать, что я их люблю, дорогой мой.
И разговор продолжается. Точно так же как он протекал до этого. Актеры иногда добавляют экспрессии выругавшись матом, но в основном они только обозначают, И эта двоякость с использованием обсценной лексики вызывает недоумение. Зачем? Притом, что убери нецензурные выражения из текста он ничего не потеряет, правда и лучше он не станет.
В спектакле важной темой является время, Барбара и Вернер постоянно напоминают друг другу и зрителям что сейчас пять часов утра. И в подтверждении этого на стену транслируется время 5.00 с пульсирующими точками между часами и минутами. Сам спектакль начинается с 4.59, тем самым режиссер отсекает время, до того, как на сцену выходят актеры. До этого ничего не было, все началось в пять ноль-ноль, пред нами должен произойти большой взрыв, по своей силе равный минимум как рождению сверхновой. Но получается что-то наподобие звука открываемой бутылки пива. На протяжении всего спектакля время не меняется, так и замерев на отметке 5.00, а спектакль идет больше часа. Ожидаемо в конце спектакля время сдвигается с мертвой точки, и на часах 5.01. И получается, что Никита Рак вмещает все эти длинные разговоры, в одну минуту, что только усиливает ощущение зря потраченного времени. Если все это происходило одну минуту зачем растягивать на целый час?! Время сыграло злую шутку со всеми. В первую очередь со зрителем, просидевшим час двадцать, и не увидевшего ничего достойного внимания.
Единственным приятным моментом в спектакле являются костюмы. То ли пижамы, то ли брючные пары для вечерних приемов. Но костюмы в спектакле, к сожалению, единственное, что радовало в этом спектакле.
Возвращаясь к начальному рассуждению, о современной драме и современном театре, насколько они современны в этом спектакле. Если тема, заявленная в пьесе минимум как вторична, то тема спектакля, вообще не понятна. Это точно не о любви.