Опера

Царская невеста

Режиссер Александр Кузин о постановке. «Мы ставим не бытовую драму, мы ставим трагедию в духе Шекспира. Все главные герои – и злодеи, и жертвы – погибают, пусть даже не все на глазах у зрителей. Смерть – закономерный итог истории, в которой герои ведомы страстью обладания. Для меня как режиссера важно найти внутреннюю мотивацию поступков каждого героя. Маниакальное “мне нужно” – вот что движет опричником Григорием Грязным. Любаша страстно желает вернуть любовь Грязного, так же страстно и так же страшно, как античная Медея. Бомелий, умный хищник, ловит удачно подвернувшуюся добычу. Над этими людскими “хотениями” – самодурство царя, возжелавшего жениться в третий раз. Ни в чем не повинными жертвами страшной игры страстей становятся почти дети – Иван Лыков и Марфа, столь похожая на Офелию, в том числе в своем безумии. Музыка Римского-Корсакова придает драме Мея такой масштаб, что любое дешевое осовременивание только понизило бы ее градус. С другой стороны, мелочный историзм помешал бы воспринимать происходящее как правду. Для трагедии такого масштаба нужно пространство, и мы вместе с художником решили создать это пространство на сцене. Артистам не за что спрятаться, нет никаких бытовых подробностей – ни иголочки с тряпочкой в руках, ничего. Мы не “мусорим” ненужными деталями, солисты должны быть всегда в центре внимания, крупным планом. Это спектакль внятный, ясный, прозрачный, с графичной пластикой, спектакль о любви, о том, как она, превращаясь в страсть, начинает убивать».