Спектакль

Чудаки

На Малой сцене МХАТа имени М. Горького к юбилею великого писателя поставили пьесу «Чудаки». О жизни интеллигенции на рубеже веков лучше всего рассказывать в декорациях тихого сада с верандой и плетёными стульями — что и делает режиссер-постановщик Александр Дмитриев, поместивший персонажей в пространство прекрасного и безоблачного лета начала XX столетия. Таким же летом 1910 года Горький и написал свою пьесу, в которой отразил быт и нравы своих собратьев по перу.

Действие разворачивается перед деревянным домом, где болтают о политике, философии и всяческой чепухе, и, конечно, время от времени признаются друг другу в любви — порой откровенно и с тяжелым сердцем, порой — легко и играючи, но так же — в данный конкретный момент — искренне. За кулисами то и дело раздается звонкий смех, нарушающий идиллическую атмосферу — так смеётся новая муза писателя Константина Мастакова — Ольга в исполнении Елены Катышевой, которая наделяет свою героиню показной взбалмошностью и легкомыслием. Ей аккомпанируют птицы и лиричная музыка композитора Анатолия Лядова — современника персонажей пьесы.

Здесь каждому то и дело приходится волей-неволей подслушивать или подсматривать за прочими, выглядывая из окна или из-за кустов — однако же не все хотят видеть и принимать происходящее. Гордая и полная достоинства Елена в исполнении Ирины Фадиной прячет за видимой сдержанностью горечь и боль, которую причиняет супруг своей изменой, но в глазах её и во всех движениях читаются безмерная любовь и уважение к мужу — литератору, который, вестимо, талантлив и оправдывает свою фамилию сполна — какие бы отзывы, хвалебные ли, ругательные, не писали в газетах, читаемых тем же доктором Потехиным или отставным полицейским Самоквасовым, которого играет Никита Померанцев.

Его персонаж варится в собственном соку, сокрушаясь о судьбе России — будучи не силах оказать хоть какое-то воздействие на происходящие события, Самоквасов с энтузиазмом рассуждает о волнующих его темах — и при этом его охватывает робость в присутствии дам — особенно миловидной и пышущей молодостью Зины (Анастасии Рубеко), благосклонности которой он добивается.

Константин Мастаков тем временем ищет и находит вдохновение в увлечениях женщинами — писатель в исполнении Алексея Бирюкова совершенно живой, даже преувеличенно наивный и восторженный в своем воспевании красоты бытия — таким ему и положено быть, ведь он имеет смелость противостоять самой жизни, которая не всегда состоит из одних только радостей — неизбежные горести то и дело дают о себе знать.

Все его чувства выплескиваются наружу — и действительно, возлагая на себя благородную миссию указывать людям на добро и свет в этом мире, нужно оставаться верным своему делу до конца, хотя, как признается Мастаков в душевном порыве — и ему ведома та грязь, пошлость и жестокость окружающего мира, что режет глаз другим. Воплощенный образ этакого большого ребенка, которому всё прощается и всё можно, наполнен беззаботностью и легкостью, при которых любовь к женскому полу — не более чем безобидное чудачество.

Вовсе не таков доктор Николай Потехин, которого играет Юрий Болохов — тот подчеркнуто серьезен, даже циничен в той мере, в какой это свойственно людям его профессии, и как будто старается не принимать участия в общей игре — тогда как все прочие воспринимают жизнь именно в этом свете — потому и чудаки. А вот землемер Вукол Потехин — отец доктора в исполнении Андрея Зайкова — так и вовсе берет на себя роль шута и добродушно подшучивает над главным героем — переходя с замечаний сугубо бытовых на философские размышления о судьбах Родины.

Спектакль поставлен в реалистических традициях русского театра — и за ироничным и благодушным тоном повествования скрывается настоящая драма, разворачивающаяся в душе Елены, остро переживающей предательство мужа. Экспрессия и сдержанность, граничащая порой с отчаянием, а еще — вера: в лучшее, в светлое, в доброе — вот что удерживает Елену и Константина Мастаковых рядом друг с другом. Но драма заключается не только в этом — жить и дышать полной грудью, и быть полноправными участниками течения событий желают все присутствующие, но далеко не всегда и не всем это удается.

Особенно того желает сам писатель, и его нельзя не понять — так хочется, чтобы написанное тобою непременно услышали близкие, с которыми спешишь поделиться своей радостью, запечатленной в прозаических строках. Литератор — это центральный персонаж, вокруг которого вертится жизнь — а пишет он буквально обо всем, что видит, преображая увиденное в нечто большее — рассказ или повесть, которые обретают новые смыслы.

Однако жизнелюбию порой мешает дыхание смерти, что совсем рядом — о ней напоминает больной жених Зины в исполнении Дениса Зенухина — наряду с прочими он внимает новому сочинению Мастакова, которое тот читает вслух, но будучи не в силах разделить его жизнеутверждающий пафос, молодой еще Вася Турицын яростно отвергает услышанное.

Извечный вопрос о том, как же жить дальше, решается (или не решается) тем же самым способом, близким чеховским героям — уехать, и немедленно, сию минуту. Так, Ольга — эффектная женщина, завладевшая на время сердцем писателя — уходит, уезжает даже — наверное, навсегда. Так, сцену покидает, не справившись с обстоятельствами, Николай Потехин — врач, занятый теперь мрачными мыслями: больного больше нет на этом свете, да и Елена не отвечает на его чувства — зачем он нужен здесь теперь?

Николай Потехин в исполнении Юрия Болохова, который погружает своего персонажа в некое личное пространство, чтобы отгородиться от окружающих — даже в сцене своего объяснения с Еленой он сохраняет эти рамки, ни на мгновение не теряя своего достоинства и некоторого высокомерия, — оставляет чудаков там же, где и нашел их, но сам при этом поспешно сбегает, как мальчишка — разве не чудак ли?

Наконец, на сцене остаются двое, и Мастаков говорит жене: «Не прощай мне, но забудь... хорошо?». Елена отвечает согласием, и на этом заканчивается пьеса, но не спектакль. Потому что это всё-таки комедия — и герои тотчас встают и уходят в дом, смеясь и обнимая друг друга, потому что знают — всё непременно будет хорошо — а на робкое замечание жены о том, что разбившаяся рыжая ваза была самая любимая, Мастаков отвечает, что дескать, купят они новую — куда лучше прежней, а то и не одну. Вот так вот — и повести напишутся новые, и дела пойдут на лад, и будет новая жизнь.