Все отзывы о сериале «Ход королевы»

Нетфликсовский хит про гениальную шахматистку в 60-е

Шахматы, как известно, не самый кинематографичный вид спорта: два человека, молча сидящие за столом. Зато великого шахматиста, в отличие, допустим, от прыгуна в высоту, может убедительно сыграть любой актер, умеющий напряженно смотреть перед собой. В мини-сериале «Ход королевы» много пространства отдано под шахматные поединки, за которыми неинтересно будет следить даже специалисту, поскольку целиком и в развитии позицию показывают редко. Но монтаж огромных карих глаз Ани Тейлор-Джой и шахматных фигур, снятых в сложных ракурсах, открывает, как видно, почти безграничные возможности: вот оно наконец шахматное кино для миллионов.

Еще один любимый ход Скотта Фрэнка («Прогулка среди могил»), режиссера и сценариста всех семи серий, — перевернутые воображаемые шахматы на потолке, которые мерещатся героине в ответственные моменты, с тех пор как доска впервые соткалась из теней в ее детской спальне. Это не только красиво, но и удобно: всякий раз, как пешки и слоны начинают бегать головами вниз, мы знаем, что героиня одержит победу. С другой стороны, она проигрывает так редко (после того, как она толком понимает правила, первого поражения приходится ждать почти три серии), что этой приметой можно и пренебречь.

Девушку зовут Элизабет Хармон, ее придумал в 1983 году, незадолго до смерти, писатель Уолтер Тевис, которому редкостно везло с экранизациями («Человек, который упал на Землю», дилогия «Король бильярда» и «Цвет денег»). Роман, как и сериал в оригинале, называется «Ферзевый гамбит», но переводчики на русский решили не жертвовать гендерной принадлежностью фигуры — даром что вульгарное «королева» сразу уводит разговор с шахматного турнира куда‑то на лавочку (что в самом фильме, впрочем, случается даже и буквально).

Действие, за исключением первой серии, где Бет совсем ребенок, происходит в 1960-е. Героиня рано остается сиротой и оказывается в приюте, где воспитатели из лучших побуждений подсаживают ее на транквилизаторы, а немногословный, но нежный внутри уборщик с усами (Билл Кэмп) учит ее дебютам и миттельшпилям. Уже подростком — и уже в исполнении Тейлор-Джой — Бет попадает в не слишком счастливую приемную семью и делает стремительную шахматную карьеру.

«Ход» — нечто среднее между «Умницей Уиллом Хантингом» и «Рокки-4». Отчасти это роман воспитания и эмансипации (хотя на Бет уже и в детстве где сядешь, там и слезешь). Героиня учится на примерах — дурных, главным образом — своих матерей, биологической, которую мы видим в мимолетных, но важных флешбэках, и приемной. Последнюю, несколько карикатурную провинциальную домохозяйку из 1950-х с вечно отсутствующим мужем и запасом волшебных таблеток, здорово играет Мариель Хеллер, больше известная как режиссер. Еще у Бет сложная эпизодическая личная жизнь с участием в основном шахматистов; отметим Гарри Меллинга, бывшего Дадли Дурсля, которого вдруг стало очень много.

Отчасти же это, конечно, спортивная драма. Вместо Ивана Драго у Бет советский чемпион со странной (менее странной, чем Драго) фамилией Боргов, человек-машина в скучном костюме. Его играет некий поляк с хорошим русским; в целом клюквенность советской линии, весьма значительной, умеренная. Есть даже крошечное, но очень милое камео известного прибалтийского артиста. Вместо Аполло Крида, если продолжать аналогию с «Рокки», — молодой гроссмейстер, который везде ходит в кожаном плаще и ковбойской шляпе. Его играет Томас Броди-Сангстер; поскольку ему и Ане Тейлор-Джой составляет компанию Джейкоб Форчун-Ллойд в роли еще одного трепетного шахматиста, в кастинге прослеживается логика двойных фамилий.

«Нетфликс» редко делится цифрами, но, судя по всем внешним признакам, это большой хит. Почему — понятно. Удачно придуманная героиня в исполнении харизматичной актрисы, опытный рассказчик (Фрэнк — сценарист-ветеран, работавший с авторами от Содерберга до Спилберга), во всех отношениях приятная картинка. Но главное, «Ход королевы» — feel-good, что называется, воодушевляющее кино про вроде бы серьезные, сложные и даже печальные вещи: любимый рецепт оскаровских призеров, к которым «Ход», будь он кинофильмом (отчего бы только выиграл), наверняка бы присоединился. Боль, которую испытывает героиня, ее комплекс сироты, ее аддикции достаточно тонко выписаны и при этом никогда не становятся реальной угрозой ее победоносному гению. Даже когда Бет достигает дна и ее слегка тошнит в шахматный кубок под песню группы Shocking Blue, мы точно знаем, что она выкарабкается — иначе бы нас здесь не было.

Зритель с обостренным чувством прекрасного, скорее всего, скривит нос на эти нескончаемые фортепианные проигрыши, сентиментальные портреты из двух мазков на втором плане и острый хребет голливудской формулы, утопленный в комфортное ретрокресло. И потеряет, пожалуй, немного. Но любопытно, как история безжалостной молодой женщины (написанная двумя пожилыми мужчинами) в итоге не становится эпизодом войны полов, к чему вроде бы подталкивает зрелище мужских эго, хрустящих под ногами героини, а, наоборот, предлагает какое‑то уважительное и дружелюбное примирение, возможно, ничью. И если в этом вопросе когда‑нибудь наступит эра милосердия, Тейлор-Джой, хищно замершая над шахматной доской, вполне может стать ее иконой.