Как вам фильм?
Все попытки превратить Старика в традиционного киношного маньяка обречены. Хотя именно этим с упорством заняты авторы «Бивня». Они вообще заняты словно сдачей зачета, включая в действие по возможности весь арсенал традиционных приемов жанра. Интригующая завязка: письмо в туалете выбивается из среды, привлекает внимание как яркий запах там, где обычно ловят на яркие цвета. Ночная уединенная дорога. Беспечность жертвы, но при этом – ее затаенный страх. («На экзамене» он так и должен быть подан автором, имплицитно, не выраженно; мы должны сами увидеть в нем нотки страха, поскольку сами испытываем его за него). Огромный дом, да еще ночью, да еще снятый с нижней точки. Куски природы на территории для создания ощущения скрытого. (Именно природа – кусты, элементы леса и т.д. – дает такое ощущение, причем не просто скрытого, а – неизведанного. Тогда как человеческие, плоские и квадратные, постройки превращают ужас в аттракцион: мы просто не знаем, в какой момент и из-за какой двери выскочит зло. Но это уже понятное нам зло, не неизведанное.) Длинный, по возможности, путь к маньяку; можно удлинить его количеством пройденных комнат и изученных деталей обстановки, только операторская работа должна быть на высоте, и саунд соответствующий. Маньяка никогда нельзя подавать сразу «в лицо», готовеньким. Лучше показывать сначала из-за спины, частями тела, использовать ракурсы постраннее, потом можно перейти на дальний план, да еще и сделать затемнение участка с объектом. (Ну а когда все-таки нельзя уже не показать – дать концентрированный образ, ништяки всякие, типа инвалидного кресла, и вообще, гримеры, бутафоры, дизайнеры – в зависимости от сюжетного типа зла – должны тут постараться.) Плюс должно произойти какое-то неожиданное изменение; хотя, казалось бы, от маньяка заведомо ждешь неожиданностей, однако требуется неожиданность «в неожиданном» отношении. Например, когда зритель привыкает к образу героя в инвалидном кресле – а он возьми вдруг, да и пойди... Главная функция всех подобных приемов – насытить восприятие зрителя ощущением неопределенности зла. В принципе – правильное, нужное дело, но только именно что в принципе. Неопределенность – лишь опосредованно характеристика зла, а прямо она всегда относится к силе. Автор не может показать непосредственно силу, он может лишь запрятать ее в какое-нибудь яркое качество, которое в этом случае выполнит роль посредника. Зритель тоже не привык воспринимать силу непосредственно, он привык видеть более плоско, предпочитая форматировать неизведанное в известные схемы-образы. Настоящая сила неведома в любой системе интерпретаций, она лишь ощущается, но мы не привыкли ощущать, поэтому всегда будем ее интерпретировать, собственным видением превращая ее в морского дракона в средние века, или в летающую тарелку в наши дни. В «Бивне» авторы, строя образ зла на месте силы, немного перебарщивают в сторону зла. Много заходов просто даже по количеству. Да, ужасы показать – необходимо. Ноги отрубать и прикручивать их в виде бивней – отличная, странная, ужасающая история, к тому же продолжает извращенческую линию. Про тело моржа вообще сказать нечего, только мурашки по спине. И до ужаса странные поединки в бассейне нужны тоже. Но зачем добавлять случайную встречу следователя с маньяком – в миру, в солнечный день, под пение птиц, среди беззаботно резвящихся детей? Для ощущения того, как повседневно, как спокойно интегрировано в нашу жизнь зло? Зачем еще и кучу «тарантиновских» слов тратить на подноготную извращенца? Чтобы зритель лучше понимал, как маньяк дошел до жизни такой? Зачем, причем исключительно на словах, систематизирующий образ паука? Он же вообще не из той оперы, блин. Для какого-нибудь интеллектуального триллера, где символы важны для разгадки (типа как в «Молчании ягнят») сгодится, а здесь… ну какой паук, когда тут мясо, тут моржи, тут реальная трансформация, а не символическая! Хотя перебор, как видно, начался раньше и вызван (или просто защищен?) жанровой спецификой пародии, к которой, очевидно, изначально искренне тяготеют авторы фильма. Зло – маскировка силы. Однако пародия на силу, клоунада силы – еще лучшая ее маскировка. Зритель, проникший сквозь покровы, может увидеть всё как есть. Есть то, что нивелирует нашу жизнь, отнимает у нас руки, ноги и дух, закатывает нас в шкуру бытового существа и не дает поднять голову. В этом – настоящий, большой, тотальный Ужас, и фильм вызывает отголосок именно такого ужаса. Есть ли у героя шанс противостоять сложившимся обстоятельствам? Да, есть, но, как мы уже сами начинаем понимать, шанс минимальный. Обреченность – не лучшее ощущение, а оно возникает практически сразу после того, как герою отрубили ноги (назад же они не вырастут, это же не мифологический сюжет про деяния ужасного Сатурна). Однако ощущение обреченности сопряжено с ощущением правды, а значит – с ощущением реальности происходящего, подлинной (пусть кто-то назовет ее «подлой») реальности. Да мы пассивные существа, у нас нет свободной воли, и мы вынуждены встретиться со своей смертью. Черт возьми, но для того ли, чтобы только сообщить об этом, накатывает на человека эта непостижимая сила?! Она лишает нас органов, например по болезни, наносит удар за ударом, мучает нас долго-долго. Я не имею желания встречаться с этой силой разобранным, без ясного понимания ее роли в моей жизни. Так было бы по-настоящему страшно. Но так уже есть! Смерть не интересуется нашей готовностью к встрече, нашими страхами и делает свое дело. Правда ведь не только она что-то может сообщить мне, но и во мне зреет то, что я могу предъявить при встрече, и о чем моя смерть пока не знает. Нужна именно пародийность «паука-маньяка», чтобы, может быть, по-настоящему осознать, кто (или что) стоит за ним на самом деле. Осознать – без всякого участия авторов фильма с их замечательными киношными приемами.
Режиссер выступил с неожиданным главным героем, совсем слабым, по меркам современных голливудских кинокартин. Слаб он как человек, и с каждой минутой разочаровывает зрителя. Нет в нем превосходных, истребляющих женщин качеств, нет шахтерской упертости, нет и взгляда, отправляющего в нокаут. Мы вынуждены выйти в долгую дорогу полнометражного фильма не с тем человеком, с которым нам хотелось бы отправиться в разведку. Не все новые режиссеры хипстеры, но мягкотелости им не занимать. Зато отрицательный герой – привет уважаемым отцам: дела ведет основательно, задуманное доводит до конца. И хочется его, бывает, послать на три буквы, да не получится. Несерьезная внешность не помеха для единственного злодея быть главным, в семье персонажей оказывается главным дед. И к сожалению, мы понимаем, что молодому поколению до старших уже не дотянуть. В конфликте отцов и детей победили отцы, и правильно говорит человек, полюбивший моржа: «Все дело в том, что мы прошли войну и самые страшные виды насилия и не прогнулись».
Слава богу , я не знаю, кто такой Кевин Смит. А то,кроме ожидания какого то конкретного действа, и конкретного впечатления у меня не было бы возможности просто и непредвзято взять и посмот реть фильм. Конечно,мы фильм выбираем и по режиссеру тоже,а в основном по актерам. Это я про себя.
Неплохой. Не ужасы. Скорее философская притча. Забавный . Не пошлый. Джонни Деппа не узнала и хорошо, что не узнала - играет он здесь плохо, хотя роль просто просится на бис(забавный, немного чокнутый следователь, сдвинувшийся на почве поиска серийного маньяка). Та роль,в кото рой прславился Де Фюнес(капитан Жюв).
Об остальных актерах.ничего не скажу - вижу их в первый раз.
То, что прочитала в других рецензиях очень удивило. Ничего тошнотворного, пошлого, грязного в фильме нет (кроме главного героя). Сцены изуверства чисто символические. Скорее театральные, чем киношные.
А содержание не сказать, что сложное. Журналист (подкастер) ,.спасибо за новое слово, отправляется за сюжетом в Мексику из Лос Анжелоса, в Лос Анжелосе его передача стремительно набирает популярность за счет двусмысленых шуток и откровенно пошлых сюжетов.
Поездка не удается. Но перед отьездом он в сортире бара находит обьявление и решает заменить неудавшееся интервью на новое. Герой нового интервью оказывается маньяком, который превращает его в моржа. Все. Остальное нужно смотреть. Очень много намеков на менталитет канадцев, наверное, в Америке это популярно. Фильму,на мой взгляд, недостает лаконичности и выверености эпизодов. А задумка неплохая.
Замануха на интересный сюжет без приведений, но осадок не приятный, маньяки где рядом) вообщем концовка не человечная и нелепая
Должен ли я верить в произошедшее на экране, верить особым образом? Ведь я готов проваливаться вместе с героем в компост с дерьмом, летать на орбите без скафандра, терять память и умирать любым угодным режиссером способом, но не превращаться шаг за шагом в моржа по чужой воле. Это удивительно, но ощущения в сознании до сих пор (спустя месяц после просмотра) такое, будто его сейчас вывернет наизнанку. Мне сказали, я очень впечатлителен. Возможно, но ни одна гадость никогда ранее не сидела в мозгу так долго. Я, что, во все это поверил? Зачем, зачем нужна эта чернуха, совращающая людей? В свет, даже в слабый лунный свет верить можно, а в чернуху заставляют верить те, кто давно задраил свою душу. Жалко молодых ребят, начинающих играть в такое «искусство», искусство сильной дозы отвратного впечатления, жалко молодых девчонок, бросающих свое сердце в эту наркоту. Или так верит всему наше тело?