Фильм Полицейский с Рублевки. Новогодний беспредел-2

Один дома не воин

С самого начала в «Полицейского с Рублевки» была заложена идея дуализма. Сериал строился на дихотомии, а точнее даже не созависимых отношениях молодого и наглого полицейского-мажора Гриши Измайлова (Александр Петров) и его возрастного и консервативного начальника Владимира Яковлева (Сергей Бурунов). Каждый из них отлично отражал свою аудиторию. Герой Петрова зеркалил молодого зрителя: оппозиция, пижонство, хулиганство, стеб, любовь женской аудитории. Герой Бурунова — аудиторию постарше: деньги, лень, власть и мир, в котором все делится на петушар и демонов. Однако, несмотря на то, что герои репрезентовали совершенно разный стиль жизни, они, по сути, были двумя сторонами одной и той же монеты — как два портрета Путина (веселый и строгий) в кабинете Яковлева. Связано это с тем, что оба персонажа, какими бы непохожими они ни были на первый взгляд, ретранслируют мужской, скорее даже патриархальный (см. также недавний «Аванпост») взгляд сценариста и режиссера Ильи Куликова на мир, где озлобленный герой = безотцовщина, сестра = свадьба, женщины = проститутка + послушная + нимфоманка.

Очевидно, что на Западе весь этот куликовский сексизм, мачизм и милитаризм — уходящая натура (прогрессивная критика, например, поднимает на смех «Призрачную шестерку» — новый боевик бедного Майкла Бэя), но не в России, где «Новогодний беспредел» заходит на ура. Впрочем, между Бэем и Куликовым есть принципиальная разница, которая заключается не только в том, что один отличный режиссер, а другой не очень. Если Бэй в своем свежем экспрессионистском экшене черпает вдохновение в позднем Тони Скотте (у «Призрачной шестерки» такой же кислотный монтаж, как, скажем, в «Домино») и демонстрирует одноклеточную безобидную идеологию, то Куликов вдохновляется Скоттом ранним — по сути, «ПсР» — это оммаж «Полицейскому из Беверли-Хиллз» и прочим американским восьмидесятническим боевикам с их консервативным рейгановским поворотом и культом маскулинности. Оттуда же, к слову, в «Полицейского» в промышленных масштабах перекочевал и сексизм, вокруг которого строится вся история в «Новогоднем беспределе-2».

Так, по сюжету четыре опера Савельев (Александр Дерепко), Котельников (Сергей Штатнов), Елисеев (Ростислав Гулбис), а также следак Мухич (Роман Попов) и внезапно присоединившийся к ним Яковлев заключают оперское пари: «кто первым вдует» сексуальной психологине, в прошлом элитной проститутке Кристине (София Каштанова), тому не придется голым в санта-клаусовском колпаке выступать на Красной площади. Для достижения цели полицейские мобилизуют все свои ресурсы, но оперативнее всех оказывается Яковлев, который решает устроить новогодний корпоратив с участием жен, коллег, подруг и, разумеется, Кристины в загородном доме. При этом герой Бурунова решает схитрить — и отвезти Кристину в другой дом, чтобы там накачать ее алкоголем и соблазнить. Однако Яковлев не в курсе, что это имение — ставка «звериной банды» (Волков, Зайцев, Белкин), которая обчистила элитный ювелирный салон и решила там залечь на дно.

После ухода Петрова номинально главным героем (и, следовательно, альфа-самцом) стал персонаж Бурунова, который в отсутствие своего молодого визави окончательно пошел вразнос: Яковлев острит, раздает тумаки подчиненным (особенно сильно достается Мухичу) и в прямом смысле живет на два дома. Такая смена протагониста сначала вызывает небольшой когнитивный диссонанс, но потом быстро привыкаешь: в мире Куликова свято место пусто не бывает. Плюс в его системе взаимоотношений завидную неверность демонстрируют не только токсичные мужчины, но и их женщины: после шампанского возлюбленная Мухича Вера (Ирина Вилкова) оказывается не прочь зажечь с одним из бандитов, который жутко похож на ее одноклассника. Кристина после алкоголя тоже уже готова на все, так что преданность демонстрирует только жена Яковлева Наташа (Светлана Суханова), она же самый трагичный персонаж этой истории (в то время как самый отмороженный — майор Алиса Рыбкина (Рина Гришина), которая, что симптоматично, ведет себя как токсичный мужик).

Приходится признать, что галерея образов «Новогоднего беспредела» немного смахивает на средневековый бестиарий: найти нормального человека тут попросту невозможно. А сам сериал (и его новогодние спэшлы) представляет собой, как точно заметил коллега Максим Сухагузов, ярчайшее психофизическое свидетельство периода в жизни страны полицейского режима. В «Полицейском с Рублевки» все строится на доминировании, подчинении и унижении, встраивании в вертикальную систему служения, где чем выше чин и больше звездочек на погонах, тем больше герой может издеваться над подчиненными. Это не старые добрые «Менты» с их попыткой показать оперов с человеческим лицом (хотя в качестве специально приглашенной звезды в фильме мелькнет известный актер из «Улиц разбитых фонарей»), а история про то, что люди со значками — клинические идиоты, причем коэновского толка. Недаром во второй половине «Новогодний беспредел» превратится уже в оммаж «Одному дома»: чтобы одолеть преступников, полицейские решают, что самое разумное — это действовать как Кевин МакКаллистер, то есть как 10-летний ребенок! М-да.

Однако существенное отличие персонажей Куликова от персонажей братьев Коэн заключается в том, что Коэны все-таки любят своих героев. Куликов же, кажется, нет. Так лучшая ли комедия года «Новогодний беспредел-2»? Угу, но 1989-го. Именно в этой временной эпохе как будто бы застыли создатели фильма и голосующие за него рублем зрители. Что же, такой стране действительно никто не страшен, ведь у нее есть полицейские, которые способны опорожняться бриллиантами — и чья дурость непобедима.