Фильм

Мама

Готический хоррор про детство и материнство

Свихнувшийся банковский служащий (Костер-Вальдау) убивает жену, отвозит двух маленьких дочек в лес, заводит в заброшенную избушку и взводит курок. Спустя пять лет девочек обнаруживают там же: они грязные, худые, передвигаются на четвереньках и шипят, но живы. Суд отдает бедных малышек дяде (тоже Костер-Вальдау) и его подруге, которая играет в рок-группе (Честейн), — при условии, что все они поселятся в большом доме под наблюдением психиатра (Кэш). Старшая, Виктория (Шарпантье), быстро принимает человеческий облик, младшая, Лилли (Нелисс), спит под кроватью и все время что-то настороженно грызет, обе утверждают, что в лесу о них заботилась мама — и что она продолжает их навещать.

Аргентинским дебютантом, который за те же пять лет с помощью Гильермо дель Торо вырастил «Маму» из собственной трехминутной короткометражки, очевидно, двигала искренняя родительская любовь — любовь, за которую можно простить многое и которая обладает своеобразной красотой, какие бы уродливые формы ни принимала. Эта готическая сказка — даже Джессика Честейн с черными волосами, татуировками и бас-гитарой превращена здесь в гота — довольно быстро раскрывает свои козыри и в оставшийся час полагается уже только на ловкость рук: шорохи в шкафу, черные пятна на стенах, тени, внезапно вырастающие за спинами героев. Это недурно сделано, это безотказно заставляет вскрикивать, мы все это видели сто раз. Девочки отличные, но взрослые, особенно мужчины, остаются статистами — да и у Честейн из ее ста ролей в год попадаются более выдающиеся. Зато в «Маме» через всю эту ерунду с привидениями порой просвечивает, особенно в финале, та особенная меланхолия, которую излучают режиссерские работы самого дель Торо. Меланхолия, выжатая из контраста между уютом детской спаленки и холодной тьмой снаружи, между нежной кожей ребенка и черной лапой чудовища, между попыткой это чудовище понять и принять — и заведомой ее обреченностью.

Скрыть