На высоте 10000 метров выпускник средней школы (Катчер), летящий в Нью-Йорк в гости к глухонемому брату, обливается кока-колой и идет в сортир застирывать ковбойку. Считаные секунды спустя к нему вламывается юная бездельница (Пит) — она летит навестить могилу матери, ее кинул парень и ей надо срочно повысить самооценку. Потом они порознь сходят по трапу и следующие семь лет живут и спят с совсем другими людьми. При редких встречах их страшно тянет друг к другу, но всякий раз находятся дела...
Показать полностью
На высоте 10000 метров выпускник средней школы (Катчер), летящий в Нью-Йорк в гости к глухонемому брату, обливается кока-колой и идет в сортир застирывать ковбойку. Считаные секунды спустя к нему вламывается юная бездельница (Пит) — она летит навестить могилу матери, ее кинул парень и ей надо срочно повысить самооценку. Потом они порознь сходят по трапу и следующие семь лет живут и спят с совсем другими людьми. При редких встречах их страшно тянет друг к другу, но всякий раз находятся дела поважней: она хочет стать звездой кино, он с серьезностью, достойной лучшего применения, торгует памперсами через интернет.
В своем голливудском дебюте англичанин Коул («Спасите Грейс», «Девушки с календаря») довольно ловко перелицовывает на американский манер типовую британскую комедию про прекрасных неудачников (образ глухонемого брата и сам формат пунктирной любви со сложной географией сворованы, вы не поверите, из «Четырех свадеб и одних похорон»); и в общем, было бы ему за это спасибо, подбери он себе чуть менее отталкивающих героев. Зубастая красотка Пит и дебелый Катчер, у которого кадык больше, чем голова, и которому, судя по выражению лица, приходится постоянно напрягать всю мускулатуру, чтоб не заржать в голос, — есть в этой парочке, а особенно в нем, какая-то совершенно возмутительная самодовольная немудреность. Посмотришь на них с полчаса, и внутри просыпается давно, казалось бы, задушенный Холден Колфилд — и давай тихонько шипеть от ненависти. В сущности, центральная сцена картины — романтическое свидание, на котором влюбленные плюют друг в друга аперитивом, — это слово в слово по Сэлинджеру: «Сначала он наберет полный рот и как фыркнет на нее! А потом она на него, по очереди, черт их дери! Вы бы на них посмотрели! Хохочут до истерики, как будто ничего смешнее не видали». Шипеть, наверно, глупо, но и умиление прибережем, пожалуй, для какой-нибудь другой влюбленной пары.
Скрыть