Когда эстету Герману Герингу подарили самурайский меч, он понял, что японцы — нация арийского духа. Герои четвертого «Горца», Коннор и Дункан МакЛауды, всем другим клинкам тоже предпочитают красоту самурайского меча, хоть и происходят из древнего шотландского рода. Благородная сталь поблескивает вечностью: бессмертие — судьба двух горцев. Им придется сражаться с целой сектой истребителей, чья цель - замочить всех бессмертных. То есть закончить игру. Игра началась в 1985 году с первого «Горца», бывшего «Матрицей» позапрошлого десятилетия. «Горец» — тоже про безграничные возможности человека. Совершенное тело горцев, как в самурайской философии, — это внешнее выражение непобедимого духа и один из трех китов сериала. Два других — избранность и борьба за выживание, составляющие идеологию сверхчеловека. Могучего и прекрасного, изящного и таинственного. Солдаты Апокалипсиса, бессмертные рыцари смыкались в изящные фехтовальные фигуры, взлетали в россыпи искр, уничтожая смертельную силу времени. Для вечности, конечно, ничего не значат те 15 лет, которые породили два бредовых сиквела и изнурительно длинный сериал про Дункана МакЛауда. Но в «Горце-4» над старухой-вечностью измываются с садистским сладострастием. Фильм производит мощное отрицание современности, как реальной, так и кинематографической. Это что-то обратное киберпанку. Странные дядьки, похожие на московских таксистов, с горящими глазами рубят друг другу головы в декорациях пустынных заводов и затуманенных кладбищ. Спорят о чести и достоинстве. А еще сексом занимаются, отражая попами нежные всполохи свечей. Ну это, извините, просто порнушная романтика, сошедшая с обложек пиратских компакт-дисков с металлическими балладами. Если бы «Горца-4» увидел Геринг, то он сделал бы себе обрезание тем самым самурайским мечом.
«Меня зовут Коннор Маклауд», - говорит бессмертный герой Кристофера Ламберта голосом уставшего человека в то время как камера облетает красивейшие, хочется верить, действительно шотландские пейзажи, да так, что сразу вспоминаются слова стихотворения одного британского поэта: «My heart in the highland,/my heart is not here…». Сердце Коннора Маклауда тоже не здесь. И потерявший почти всё и всех, одинокий бессмертный хочет завершить жизнь в общежитие с такими же апатичными бессмертными. Однако, приходит некто Джейкоб Келл (Брюс Пейн, «Пассажир 57») со своей бандой и отрубает головы всем, кроме Коннора. Другой бессмертный из сериала «Горец» - Дункан Маклауд (Эдриан Пол) - находит Коннора и, объединив усилия, братья пытаются помешать Келлу стать тем, кого древнее пророчество называет «победителем».
Четвёртый и, пожалуй, самый лучший «Горец» довёл до концентрации тему активно и долго выпестованную в первых трёх частях и не самом концептуально выдержанном, но всё же на редкость обаятельном одноименном сериале: «в живых останется только один». Эта догма, аксиома или, если угодно, формула бессмертия как нельзя лучше документирует тот факт, что настоящее бессмертие – это одиночество, состояние безысходности и исступления. Когда только и остаются силы, что на могиле лучшего друга сказать последние прости («Ты обрёл свой покой, брат») и повернувшись спиной к миру, уставившись в пики безразлично взирающих на все с высоты гор, сказать: «Также, как и эта земля, я - бессмертен».