Выставка

Александр Лабас. 1976 год. Кузнецкий мост

Сто лет Александру Лабасу стукнуло в этом году; к юбилею Третьяковка готовит большую ретроспективу, но это будет в году следующем. Пока юбилеем отечественного постфутуриста занимается галерея «Проун», и среди ста лет выбран именно 1976-й, когда у Александра Лабаса в Доме художников на Кузнецком состоялась первая за пятьдесят с лишним творческих лет ретроспектива, да и вообще — персональная выставка. После чего немногие оставшиеся на руках у мастера работы моментально утекли в государственные хранилища. Признание? Безусловно. Хотя нельзя и сказать, будто Лабас был непризнанным. Тем более — неизвестным. Один из основателей, наряду с Дейнекой, «Общества станковистов», он был вполне и безусловно известен в 30-е, пока не стали закручивать гайки. Тающие в небесной дымке дирижабли, стремительные автомобили и метро Лабаса — лучшие комплименты новой эпохе; тонкие, вытянутые, распадающиеся фигуры, засасываемые в голубо-серый или коричнево-желтый меланхоличный фон, будь то московское метро или же стена за спиной портретируемого, нарочитая, лубочная гиперболичность и упрощенность вместе с невероятной изысканностью почти кинематографического кадра — все это узнается в работах как 30-х, так и 70-х. «В чем я уверен, так это что с каждым десятилетием мои работы будут более и более понятны; ну а через 50 или 100 лет — вот тогда они зазвучат в полную силу, и все увидят в них наше время, которое, мне кажется, редко кто чувствовал так, как я». Однако ждать десятилетий — еще как долго, а когда еще случится следующая персоналка в Доме художника на Кузнецком Мосту? И престарелый Лабас, будучи по натуре человеком вдумчивым и скрупулезным, к выставке отнесся со всей ответственностью. Вырезал макет из картона помещения на Кузнецком, восстановил по памяти ранние работы, изобразил их все акварелью на маленьких листочках и наклеил в строго продуманном порядке на стеночки макета. Выставка планировалась как тотальная инсталляция, где все строго на своем месте и должно поочередно действовать на зрителя, доводя того до экстаза (по свидетельствам современников — так в итоге и было). Как вспоминает племянница художника Ольга Бескина-Лабас, директор Русского музея Пушкарев, даже не поздоровавшись с автором, помчался вдоль стен, указывая на отдельные картины. Сотрудницы, буквально бежавшие за ним, наклеивали под избранным таблички — «Русский музей», «Русский музей».У племянницы же чудесным образом сохранился тот макет — его и эти маленькие акварельки со стеночек плюс произведения «в на­туральный рост» вкупе с архивными фотографиями 1976 года и выставляют в «Проуне».