Выставка

Святая Русь

«Ничего подобного прежде не видали нигде, и даже в России», — хвастался год назад на вернисаже «Святой Руси» директор Лувра Анри Луаретт; Луаретт положил пять лет жизни, чтобы собрать «Святую Русь» — более четырехсот экспонатов, начиная эрмитажной половецкой бабой и заканчивая портретом молодого Петра Первого из Кенсингтонского дворца, — так что для такой похвальбы были все основания. От мелкого и неказистого золотого перстенька до внушительной раскрашенной модели растреллиевского Смольного монастыря из Музея Академии художеств и до еще более громоздких 670-килограммовых «златых врат» Богородице-Рождественского собора в Суздале: действительно, никогда прежде, ни там, ни здесь, золотой фонд допетровского искусства не собирался в таком составе под одной крышей; два президента, российский и французский, открывавшие луврскую выставку по случаю года России во Франции, на фоне суздальских «златых врат» выглядели в два с половиной раза крошечнее. Кстати, о крыше: ради последнего экспоната в Лувре пришлось поднимать потолок — и это еще что, если вспомнить, что допрежь сей экспонат Суздаль вообще не покидал. И то же относится не к одной, не к двум и не к дюжине вещей с выставки, чья совокупная страховка составила что-то около миллиарда евро; невыездные преж­де вещи охотно снабжались паспортами. Не бывал за границей, например, золотой оклад рублевской «Троицы» из Сергиево-Посадского музея — сергиевопосадским музейщикам, кажется, и мысль такая в голову не приходила: что вот это вот (31 алмаз, 74 изумруда, 44 сапфира, 7 рубинов и т.д.) вообще можно вывозить, — но луврская выставка уже была вписана в программу года России во Франции («какая крыша?»); и Луаретт снова отправлялся в Россию, в Москву, в Сергиев Посад, куда-то там еще; верный глаз безошибочно выбирал хайлайты крупнейших отечественных коллекций; вещи изымались даже из постоянных музейных экспозиций. За пять лет долговязая фигура луврского президент-директора примелькалась музейщикам и культурным функционерам, и не только культурным: за благословением выставки, сказали, надо обратиться к патриарху, теперь так принято — что ж, с поклону спина не переломится, голова не отвалится, побывал и у патриарха. «Ничего подобного не видали даже в России» — да и не увидали бы, собрать такой best of the best отечественные музеи и ду­мать бы не решились; удивительно уже, что повторить рискнули, — спасибо ­президенту, высказавшему мысль о московско-петербургском ремейке париж­ского блокбастера. «Ничего подобного не видали прежде» — ну а теперь и тем более не увидят, в свете-то недавно грянувшего и подписанного тем же президентом Федерального закона №327, о передаче РПЦ «имущества религиозно­го назначения».