Выставка

Визуальное/Умозрительное

Обычная и неотменимая в изобразительном искусстве коллизия чувственно воспринимаемой формы и содержания: эти, как назвал бы Станиславский, предлагаемые обстоятельства куратором Леонидом Бажановым здесь предлагаются еще и как сюжет — чувственное против интеллектуального, выразительное против концептуального, очевидное против умопостигаемого; три пишем, два в уме; впрочем «выставка не противопоставляет визуальное умозрительному; и визуальное, и умозрительное заложены художником в каждую его работу; однако соотношение того и другого, акцентирование того или иного — различно». Сюжет в том, что все познается в сравнении — а «Визуальное/Умозрительное» тем паче; сварные из арматуры объекты Ани Желудь, что выглядят в реальности будто рисунок на плоскости, — объекты Ани Желудь можно и нужно здесь сравнивать с рисунком Александра Родченко. Который на объекты Желудь очень похож — вот он, на стенке рядом, но с другой стороны. А Родченко, в свою очередь, напрашивается на сравнение с марширующими человечками Игоря Шелковского — для чего от Родченко придется отвернуться, отвлечься; и тут-то визуальное и переходит в умозрительное. А вот, по-видимому, умозрительное в чистом виде: 45 тысяч черточек на рисунке Никиты Алексеева — и 35-минутное видео Виктора Алимпиева за стеной, где Алексеев вывешен — визуально вряд ли кто смог бы осилить хоть первого, хоть второго. А вот, рассуждая в терминах визуального-тире-умозрительного, вещь прямо эмблематическая для этой выставки: старинный кинетический объект Вячеслава Колейчука «Три стакана» — один реальный и два голографические, образуемые процарапанным на листе нержавеющей стали растром. Стакан традиционно используется лекторами по философии для иллюстрирования дихотомии формы и содержания — а тут еще и такой момент, что примитивная голограмма давно перестала производить прежнее впечатление: когда-то полагалось ценить и голографию, и концепт, но поскольку визуальная составляющая теперь редуцировалась, зрителю остается голый стакан… Поднаторев в подобных сопоставлениях и размышлениях, зритель скоро обнаружит в знаменателе (замечание внизу любой таблички рядом с экспонатом: название, авторство и — откуда, из чьего владения, вещь) наиболее частое указание на факт недавнего приобретения Тони Мателли или там Виктора Пивоварова в собрание Государственного центра современного искусства. То есть выставка наполовину — из новых поступлений, в основном прошлого года — как раз когда ГЦСИ объявил о намерении стать русским Центром Помпиду и коллекционировать помимо отечественных авторов еще и разных Дэмиенов Херстов. То есть пресловутый Дэмиен Херст в данной экcпозиции помимо заглавной контроверзы работает еще как свидетельство серьезности намерений ГЦСИ-шного руководства. То есть пишем: наличествующие фонды, — в уме имеем: шикарная экспозиция. Когда-нибудь в будущем.