Выставка

Музей Музеев

IV Фестиваль детских музейных программ в Музее Ахматовой венчает набор сувенирный. Самые популярные музейные экспонаты Петербурга: глобус из Кунсткамеры, ботик из Военно-морского музея, мамонтенок Дима из Зоологического, домик Петра I, «Последний день Помпеи» в Корпусе Бенуа, ангел на шпиле Петропавловки, мумия из Эрмитажа, и бронетехника во дворе Музея артиллерии, и модель Транссибирского экспресса из Центрального музея железнодорожного транспорта — все это должно поместиться в выставочном зале на втором этаже музея. Плюс есть еще музейная галерея, именуемая «Сарай». Самый крупный экспонат, домик Петра, сымитированный театральным декоратором Никитой Сазоновым, — размером как раз с «Сарай». Второй по размеру, Готторпский глобус Андрея Рудьева, поменьше, но туда, как и в настоящий Готторпский глобус, тоже можно залезть, чтобы наблюдать изнутри звездное небо (только вместо нарисованных звезд будут колотые — точечные отверстия в рубероиде, из которого Рудьев последнее время делает все, вот и глобус обмотал). Логично, что детские путешествия за детской же, кнопочного размера премудростью завершаются в стране моделек. Современное искусство, ей-ей, честнее всего выглядит, когда становится парком аттракционов, садом скульптур или там пустырем инсталляций, игровой площадкой, наконец. Потому что в таком случае детям хотя бы интересно. А иначе — это с детьми неэтично. Непедагогично, вам говорят. Музей Ахматовой: пардон, мадам, но вспомнился Маршак — «который пишет для взрослых, которые думают, что он пишет для детей». Еще логичнее, что фестивалю нужно что-то такое типа сувенира для популярности. И уж верх промоушена, что — как бы нечаянно, ненароком и «чур, я играю» — Музей Ахматовой исподволь и на какой-то момент берет на себя роль субститута всего музейного Петербурга. С таким зазнайкой, во-первых, сразу хочется общаться. Ни к чему хорошему это не приведет, допустим, но общаться хочется. Потом, сама идея кураторов Марии Коростелевой и Дарьи Агаповой — ведь тоже модель. Эдакий вертеп или раек, где лев возлежит рядом с агнцем, а Никита Сазонов рядом с Андреем Рудьевым — которые оба по образованию постановщики, но кроме как в Музее Ахматовой их представить вместе вряд ли возможно. Только в Музее Ахматовой расцветает идеальный петербургский ландшафт, где деревянным куколкам записной шестидесятницы Гели Писаревой не вредят пластмассовые танки свежеоткрытого в этом сезоне юноши Дмитрия Теселкина, а «Последний день Помпеи» с прорезанными дырками для голов, чтобы фотографироваться, — автор некто Анна Кох, имя ничего не говорит, — отвлекает от привычной слащавости ватных ангелов Дины Хайченко. Которая известна достаточно, чтобы вопрос, кому делать ангела, у кураторов даже не возникал. Кураторы-барышни применили на самом деле обычный взрослый приемчик, показательное примирение на глазах у детей: «поклянись их здоровьем», — кричат тебе, ну что ты тут скажешь? — и, как обычно, приемчик срабатывает.