Вызывайте скорую: почему у Криса Чибнолла не получился «Доктор Кто»

Дисклеймер для тех, кто с «Доктором Кто» не знаком (или знаком, но забыл подробности). Хувианы (так зовут фанатов сериала) могут с чистой совестью пропустить следующие два абзаца. Итак, в предыдущих сериях.

BBC

«Доктор Кто» — британский научно-фантастический сериал, который начал выходить на BBC в 1963 году. В центре сюжета — таинственный пришелец из расы повелителей времени (серьезно, так их и зовут), который называет себя Доктором. Он путешествует по пространству и времени на космическом корабле ТАРДИС, из-за сбоя в системе маскировки навсегда застывшем в форме синей полицейской будки. Так как искать приключений одному Доктору скучно, а без слушателей на экране объяснять зрителям, что за чертовщина творится вокруг, странно, то компанию ему неизменно составляют спутники — один из важнейших элементов шоу. Ловко придуманный ход с регенерацией после смерти повелителей времени позволил сценаристам сериала время от времени устраивать легкий перезапуск, просто заменяя актера. Таким образом сериал сменил семь исполнителей заглавной роли и дожил до конца 1980-х годов, когда его закрыли из-за низких рейтингов. Попытка возобновить сериал в середине 1990-х успехом не увенчалась, зато новая версия, запущенная в середине 2000-х и ведомая Расселлом Т.Дэвисом, превратилась из любопытной британской диковинки в международный хит.

Ньюскул — так называют перезапущенного «Доктора» фанаты — показал недюжинную выносливость, добравшись в этом году до 12-го сезона. Однако никакая популярность не вечна. Еще при предыдущем исполнителе Двенадцатого Доктора (чтобы не запутаться в версиях персонажа, фанаты различают их по номерам), шотландце Питере Капалди, рейтинги начали понемногу падать. Для исправления положения продюсеры и новый шоураннер Крис Чибнолл сделали самое рискованное кастинговое решение в истории «Доктора Кто» — они наняли на главную роль женщину. Фанаты-консерваторы взвыли. Их можно понять: одним из главных продуктов британского культурного экспорта были и остаются эксцентричные мужчины с безупречным чувством стиля, и «Доктор Кто» сделал немалый вклад в этот стереотип. Но мотивы Чибнолла не менее ясны и не заключаются в одной только попытке ухватить тренд за хвост. В Великобритании практически нет ярких героинь, которые могли бы посоперничать популярностью с Шерлоком Холмсом или… Доктором. Для Чибнолла и его команды вывести на первый план женского персонажа — творческий вызов. С которым они, увы, не справились.

Первая серия 11-го сезона «Доктора Кто» с Джоди Уиттакер в роли Тринадцатого Доктора привлекла в 2017 году 10 миллионов британских зрителей, почти в два раза больше, чем последние серии Моффата и Капалди. Однако у создателей сериала не получилось удержать набранный темп, и к концу 12-го сезона количество зрителей упало до исторического минимума ньюскула: всего лишь 4 миллиона 690 тысяч британцев захотели узнать, что приготовил Крис Чибнолл для финала. Это все еще большие цифры, да и растущая популярность стриминговых сервисов во всем мире позволяет Би-би-си ориентироваться не только на телезрителей, но сама тенденция налицо. Доктор теряет свою популярность. Почему так произошло?

BBC

Крис Чибнолл предложил вроде бы беспроигрышный вариант. Для начала в 11-м сезоне он сбросил все сюжетные хвосты Стивена Моффата, придумал новых спутников Доктора и начал с ряда не связанных друг с другом сюжетов, чтобы не запутать новых зрителей. В 12-м он постепенно возвращал знакомые фанатам элементы: заклятого врага Доктора — Мастера, планету повелителей времени Галлифрей, расы инопланетян. А в конце сезона решился заново придумать родословную главной героини (как же непривычно писать в женском роде!): теперь она не просто одна из представительниц своей расы, а пришелец из неизвестного мира с бесконечным запасом регенераций. Предки повелителей времени получили свои способности благодаря генетическим манипуляциям с Доктором. Почему она об этом не знала? Амнезия! Чибнолл не то чтобы придумал колесо: как и Расселл Т.Дэвис в свое время, он захотел вернуть загадку в изученный вдоль и поперек мир. Но Дэвис решал не только эту проблему: устроив за рамками экрана межгалактическую войну и геноцид повелителей времени, он разрубил гордиев узел запутанной мифологии, наверняка отпугнувший бы новых зрителей. А Чибнолл сделал ровно наоборот — не только вернул громоздкую мифологию, но здорово усложнил ее, параллельно создав несколько крупных сюжетных дыр. Кроме того, решение Дэвиса помогло развить и углубить характер Доктора: в его версии это был ветеран войны, мучимый синдромом выжившего и пытающийся снова найти удовольствие от жизни. А сюжетные повороты Чибнолла похожи на попытку приделать Доктору третье сердце: толку ей от откровения о предыдущих жизнях, если она все равно их не помнит? В каком-то смысле Чибнолл даже умудрился сделать ее площе, запихнув ее в пыльный архетип «избранного».

Одна из сильнейших находок Дэвиса была в том, чтобы дать больше времени спутникам Доктора. По его задумке, именно с ними должны ассоциироваться зрители (какое здесь место занимает сам Доктор, мы еще скажем). Это простые люди с простыми проблемами, которые не могут ничего поделать с искушением облететь весь мир и побывать в разных эпохах. И Дэвис, и Моффат всегда оставляли место их возлюбленным, близким, работе и их отношениям с Доктором. Чибнолл сам подложил себе свинью, выписав не одного, а целых трех спутников. Полицейская Яз (Мандип Гилл), пацанчик с района Райан (Тосин Коул) и водитель автобуса Грэм (Брэдли Уолш) формально подходят на роль спутников, но их слишком много. Формат сериала — с 40-минутными сериями и новыми персонажами в каждой новой истории — не позволяет ни раскрыть героев, ни выстроить отношения. Доктор не раз называет их семьей, но они скорее напоминают случайных знакомых.

Сделав Доктора женщиной, Чибнолл остался консерватором во всем остальном. О его преданности старой мифологии сериала уже было сказано, но одной из главных бед остается сценарная конструкция сезонов. В олдскуле сезоны состояли из историй, сплетавших собой несколько 25-минутных серий. Рассел Т.Дэвис отказался от старой структуры и придумал новые правила: эпизоды по 40 минут в сезоне из 10–12 серий с отдельными историями; иногда на одну историю выделяют целых две серии, чаще всего — в финале сезона; в сезонах есть магистральные истории, но большую часть времени его элементы остаются на заднем плане. А также чисто английское ноу-хау: рождественские специальные выпуски. Долгое время это работало, хоть иногда того же Дэвиса и критиковали за любовь к «монстрам недели», сериям, неизменно сводившимся к беготне от резинового чудовища. Но уже в 11-м сезоне стало особенно заметно, что сценаристы душат занятные идеи в тесном хронометраже. Как и в случае с героями сериала, им просто не оставляют пространство для развития. Возможно, новый любимый формат Стивена Моффата, опробованный им в «Шерлоке» и «Дракуле» (3 серии в сезоне по полтора часа), пошел бы и «Доктору» на пользу.

BBC

Единственный элемент чибнолловских сезонов, который, кажется, нравится всем без исключения, — это Джоди Уиттакер. Актрисе действительно не занимать энергии и напора, но и ей сценаристы дают мало материала. Каждый новый Доктор — это немного другой человек со своим характером, поведением и стилем. Но Тринадцатую сложно выделить на фоне остальных. Это даже удивительно, ведь у ньюскула никогда не было проблем ни с интересными героинями, ни со сменой пола у уже знакомых героев: Моффату успешно удалось превратить Мастера в великолепную Мисси (Мишель Гомес). Когда же в пятом эпизоде двенадцатого сезона на сцену выводят новую инкарнацию Доктора в исполнении британской актрисы с ямайскими корнями Джо Мартин, то она парой уверенных фраз отодвигает Уиттакер куда-то на второй план. Сложно не оценить иронию: по словам Мартин, в своем образе она опиралась на Доктора Питера Капалди — и несмотря на это, затмила Тринадцатую, будто бы собранную нейросетью копию сразу всех предшественников.

Вместе с уникальностью заглавного героя/героини исчез и еще один важный элемент сериала: если опускаться до простых банальностей, то в нем пропала душа; чтобы быть точнее, надо обратиться к британскому автору комиксов Гранту Моррисону. Его «Все звезды. Супермен» (2005–2008) были задуманы как противоядие от всепоглощающего цинизма массовой культуры. Моррисон описывает отправную точку своей работы в книге «Супербоги», своем исследовании супергеройских архетипов: «Мы...  изобразили Супермена идеалом Просвещения, вершиной физического, интеллектуального и нравственного развития человека, которую изначально и задумывали Сигел с Шустером. Наш целительный Супермен, витрувианский человек в плаще, постарается добраться до самой сути наивысшего творения поп-культуры, обнажив душу неуничтожимого героя, до того сильного, благородного, умного и находчивого, что ему незачем убивать, дабы показать свою неправоту. Нет на свете проблемы, которую Супермен не решит и не одолеет. Он не может проиграть. Он никогда нас не подведет, потому что мы его таким создали». Моррисоновское видение Супермена похоже на образ Доктора вплоть до некоторых деталей (наш инопланетянин категорически отказывается брать в руки оружие), потому что оба — сверхлюди. Но для Моррисона, Дэвиса и Моффата их герои — это не сладкая мечта о власти, а повод для рефлексии о человеческом.

Больше года назад в американских медиа ходила информация о том, что в Warner Bros. не знают, как сделать интересный фильм про Супермена. Что ж, возможно, им стоит обратиться к Расселлу Т.Дэвису за мастер-классом. Скорее всего, он бы дал два с виду противоречащих друг другу совета. Во-первых, зритель не должен себя с ним ассоциировать: позвольте нам наблюдать за ним издалека, как за новогодним фейерверком. Во-вторых, найдите в нем как можно больше человеческого. И Дэвис, и Моффат всегда уделяли особое внимание страхам Доктора и его умению сострадать. И то, и другое сильнее всего сплетается в конце пути Десятого Доктора в исполнении Дэвида Теннанта.

Очаровательный и неотразимый Десятый уже получил от судьбы щелчок по носу, когда в эпизоде «Воды Марса» на мгновение возомнил себя богом. Теперь он с ужасом ждет предсказанной ему смерти после «четырех стуков» (старуха с косой остается нежеланной гостьей даже для расы регенерирующих инопланетян). Доктор думает, что она придет от Мастера, и бросает все силы на то, чтобы остановить его. Но, одержав победу, он слышит те самые четыре стука. Это его товарищ Уилфред Мотт, застрявший в кабине управления, которая вот-вот заполнится радиацией, — и чтобы освободить его, нужно нажать кнопку в соседней кабине и принять удар на себя. Доктор проходит все пять стадий принятия неизбежного: он отказывается верить своим глазам, рычит от гнева («Потому что ты должен был залезть туда, не правда ли? Ты должен был залезть туда и застрять, о да! Потому что вот, кто ты, Уилфред! Ты всегда был таким, всегда ждал меня!»), торгуется («Посмотрите на него, он даже немного не важен! Но я… Я бы мог сделать столько. Столько всего!»), теряет надежду («И вот что я получаю. Вот моя награда. Это нечестно! Ох… Я жил слишком долго») и… глотает свое эго, жертвуя жизнью (вернее, одной из них).

Та самая сцена.

Уилфред в какой-то момент этого эмоционального монолога пытается робко вставить, что он старик и свое отжил, не надо его спасать. Но, как мы узнали ранее, Доктор сознательно выбрал свое имя, потому что хотел помогать всем живущим существам. Его акт самопожертвования — не столько альтруизм, сколько признание ценности чужой жизни, несмотря на разницу в статусе. В какой-то мере это то, что имел в виду философ Рене Декарт, когда писал о понятиях «щедрости» и «свободе волеизъявления»: об умении встать над своими эмоциями, о признании Другого, стремлении отдать и пожертвовать. Или, говоря словами Двенадцатого Доктора Питера Капалди: «Я делаю это, потому что это правильно. Потому что это достойно. И прежде всего потому, что это милосердно». Сверхчеловек в лучших своих проявлениях в культуре — это и надежда, и обещание превозмочь любые беды, помочь любому нуждающемуся.

Именно милосердия, гуманности и внимания к своим героям и не хватает последним сезонам. После действительно трогательной линии с потерей близкого человека в начале 11-го сезона у Чибнолла будто бы заканчиваются слова. Попытка сценаристов обыгрывать актуальные проблемы в форме фантастических сюжетов похвальна, но в том, как Доктор выносит приговоры расизму и экологической беспечности человечества, чувствуется надменность авторов, отчитывающих неразумных дошколят. Нет и мало-мальски интересного психологического портрета. В последнем сезоне Чибнолл пытается озаботить Тринадцатую проблемой самоидентификации, но разрешает ее спорным твистом. Как и Десятый, она пытается пожертвовать своей жизнью ради своей «семьи», в связь которой и так сложно поверить, но даже так ее порыв нивелируется настолько банальным сюжетным поворотом, что он недостоин даже чести быть пересказанным. Сложно оценить подвиг, продиктованный учебником по сценарному мастерству, а не характером героини.

Продюсеры Warner Bros. не так уж неправы в своих сомнениях по поводу фильма о Супермене. Сделать убедительный фильм или сериал о сверхчеловеке невероятно сложно — и опыт «Доктора Кто» это подтверждает. Огорчает еще и то, что Доктор начал подводить нас тогда, когда мы в нем особенно нуждаемся. Читая новостные сводки в 2021 году, трудно не впасть в чернейшее уныние — и ровно поэтому нам бы сейчас так пригодился герой (героиня?), напомнивший человечеству обо всем хорошем, что в нем есть. Учитывая то, как высоко поднялась феминистская волна, логично, что роль Доктора заняла женщина. Возможно, чтобы показать убедительного сверхчеловека-женщину, шоураннер нужен тоже другого пола? Главное, чтобы она любила людей не меньше, чем нас любит Доктор.

BBC