Почему вторичное жанровое кино не так уж вторично? Рассказываем на примере «Главного героя» и других громких премьер

В прокате идет «Главный герой» Шона Леви — фантастический боевик и алгоритмический Франкенштейн, собранный из лучших фильмов 1980-х и 1990-х годов, ведь его общая задумка напоминает «Шоу Трумана» (обычный человек узнает, что живет в сконструированном мире, а точнее — в видеоигре), сам главный герой, банковский клерк по имени Парень (Райан Рейнолдс), — персонажа Майкла Дугласа из «С меня хватит!», особенно когда надевает очки, а фокус с очками (нацепив их, можно увидеть настоящий мир) — такой же прием из «Чужих среди нас» Джона Карпентера. Референсы, из которых соткана эта картина, можно перечислять бесконечно, что неудивительно, ведь ее режиссером значится Шон Леви — не только постановщик успешной франшизы «Ночь в музее», «Розовой пантеры», «Безумного свидания» и «Живой стали», но и продюсер, а также один из авторов сериала «Очень странные дела» — главного пост- и метамодернистского произведения нашего времени. Как и его коллеги братья Дафферы, Леви не придумывает новую форму, а использует старую, чтобы наполнить ее свежим смыслом. Ведь, несмотря на то что действие фильма происходит в «шоу Трумана», главный герой не стремится покинуть свою утопию. Хотя персонаж Рейнолдса косплеит внешний облик Дугласа (очки, рубашка с коротким рукавом, галстук, брюки), он не похож на обозленного на жизнь офисного работника рейгановской эпохи — наоборот, он с помощью огнестрела стремится не мстить, а помогать людям. Несмотря на то что подлинная реальность открывается ему в затемненных очках, он не пытается отмутузить своего чернокожего друга, чтобы тот тоже прозрел.

20th Century Studios / «Главный герой»

Фундаментально же «Главный герой» затрагивает такие темы, как выход из зоны комфорта, попытки жить не по алгоритму (иначе говоря, не в Дне сурка), соблюдение авторских прав и совершенно неожиданный роман между NPC и игроком, ведь Парень влюбляется в пользовательницу по имени Molotov Girl (Джоди Комер). То есть, быть может, с точки зрения формы фильм Леви и не предлагает ничего нового, но вот содержательно он, конечно, обращается к зрителю сегодняшнему, а не вчерашнему, потому что мир изменился — и это невозможно игнорировать. Отсюда, например, отчетливые феминистские нотки, звучащие в третьем сезоне «Очень странных дел», которые невозможно было услышать в восьмидесятнических хитах, которые этот сериал стилизует. Иначе говоря, чем бы ни вдохновлялись современные авторы, они не могут не наполнять свое произведение новым содержанием.    

Niko Tavernise/Warner Bros. Entertainment / «Джокер»

Если взять картины посерьезнее (в плане фестивальных наград и респектабельного медийного паблисити), то, например, как бы ни был вторичен венецианский триумфатор «Джокер» по отношению к «Таксисту» и «Королю комедии» Мартина Скорсезе, как бы ни утверждалось, что это произведение, в котором «нет ни единой оригинальной идеи — ни в плане исполнения, ни тем более в плане содержания», это не так, иначе оно и не породило бы такую дискуссию и не собрало бы миллиард в прокате. В отличие от скорсезовских шедевров, фильм Тодда Филлипса рассказывает не про вьетнамского ветерана или неудачливого комика, а про исключенного из общества клоуна, страдающего биполярным расстройством, — человека, который устал от того, что его не считают человеком. На месте Артура Флека, блистательно сыгранного Хоакином Фениксом, легко можно представить женщину, афроамериканца, гомосексуала, трансперсону, человека с инвалидностью — в общем, любое угнетенное меньшинство, борющееся за свои права. Разве про это были фильмы Скорсезе? Помимо этого,  «Джокеру» принято приписывать пророческий тон, однако есть ощущение, что картина Филлипса не предсказала народный бунт, случившийся в следующем году в США, а просто аккумулировала смутное беспокойство, и до этого витавшее в разреженном воздухе.

Carole Bethuel / «Титан»

Или, например, свежий каннский лауреат «Титан» Джулии Дюкорно, который только ленивый не сравнил с «Автокатастрофой» Дэвида Кроненберга на том основании, что и там и там автомобили помещены внутрь боди-хоррора. Однако, если вынести за скобки жанр и металлическую эстетику, то трудно найти менее похожие фильмы. Экранизация романа Джеймса Балларда рассказывала про людей, стремящихся к новым ощущениям, получающих сексуальное возбуждение от бьющихся машин и травмированных тел. «Титан» же идет дальше и рассказывает о небинарном или даже постгендерном человеке (Агата Руссель), вступающем в сексуальную связь с железной плотью автомобиля (очевидно, с помощью механической коробки передач), и о рождении нового существа — не Homo sapiens, а гибрида, Homo augebatur, человека аугментированного. Ничего нового? Ну-ну...

Warner Bros. Pictures / «Отряд самоубийц: Миссия навылет»

Ну и, наконец, идущий сейчас в прокате «Отряд самоубийц» Джеймса Ганна — «не «Пацаны» и уж тем более не «Илиада», «антикино про антигероев» или просто «кринж», заимствующий нелинейный нарратив у «Криминального чтива» Квентина Тарантино. Но, во-первых, заметим, что сам Квентин не гнушается заимствовать чужие находки: например, ограбление в непрямом хронологическом порядке было разыграно Стэнли Кубриком в «Убийстве» еще за 35 лет до «Бешеных псов», просто Тарантино сделал нелинейный нарратив мейнстримом. Во-вторых, Ганн не ограничивается этим приемом, он также использует и другой: его «Отряд» строится на захватывающих дух драматургических качелях, в которых запредельная жесть (а иногда и настоящий треш) сочетается с неожиданным гуманизмом. Такие штуки в свое время проворачивал и Тарантино, но никто, кажется, не делал такого в 200-миллионном мейнстримном супергеройском кинокомиксе.

Как бы ни были «вторичны» все вышеперечисленные фильмы, им все равно удается сказать что-то новое в своем жанре. А если какому-то жанровому кино это и не удается — что же, придумать доселе невиданную киноформу, вообще-то, невероятно сложно, особенно в мире, в котором вроде бы уже все придумано. Не всякому на роду написано быть Стэнли Кубриком, который совершил революцию в каждом жанре, к которому приложил руку. Однако нетривиальные фильмы все равно продолжают появляться, а считать настоящим кино только революционные вещи — это как-то по-снобски. Большая часть кинематографа, а если говорить шире — поп-культуры, состоит из нормкора, и если не относить его к искусству, если не получать от него удовольствие, то зачем вообще смотреть кино? Хорошо сделанный жанровый фильм, в котором все детали лежат на своих местах и поэтому работают, может принести столько же удовольствия, сколько и просмотр «Космической одиссеи». Да, я про «G.I.Joe: Бросок кобры. Снейк Айз», в необходимости появления которого сомневаются молодые критики-эстеты.

компания «Централ Партнершип» / «G.I. Joe: Бросок кобры. Снейк Айз»

В завершение хотелось бы рассказать про совсем уж неожиданный кейс. Киноманы и внимательные зрители в курсе, что существует студия под названием The Asylum (в переводе с английского «психушка»), которая в нулевые прославилась тем, что выпускала мокбастеры — упоительные в своем бесстыдстве и глупости поддельные блокбастеры, то есть априори вторичное кино. Например, выходили в кино «Трансформеры», а The Asylum релизил на DVD (позже на VOD) его дешевую подделку под названием «Трансморферы». Впрочем, были у студии и оригинальные проекты — такие, как безумная франшиза «Акулий торнадо», а недавно «Асайлум» и вовсе снял для телеканала Syfy Universal оригинальный постапокалиптический зомби-сериал «Нация Z», а затем для «Нетфликса» — его спин-офф-приквел «Черное лето». Шоураннерами последнего выступили сценарист Карл Шефер и отличный жанровый режиссер, сын Питера Хайамса — Джон Хайамс, ответственный за триквел и квадриквел «Универсального солдата». 

Netflix / «Черное лето»

Сериал выглядит действительно впечатляюще. Это не только лихо поставленный экшен с отдачей в плечо (от некоторых сцен автомобильных погонь хочется посильнее вжаться в кресло), но и, несмотря на избитость темы, любопытное с точки зрения формы кино. Оно делится на главки и периодически меняет point of view, «точки зрения», так что в первые две серии (в первом сезоне их восемь, как и во втором, который вышел этим летом) невозможно разобраться, что происходит. Вследствие этого «Черное лето» отлично передает ощущение стихийного хаоса, наступившего в результате апокалипсиса, а виртуозно поставленные боевые сцены не дают заскучать ни на секунду. Впрочем, в сериале есть не только экшен, но и свойственные сурвайвал-кино моральные дилеммы: кого отдать на съедение зомби, чтобы отвлечь их внимание? И вообще, гуманно ли это делать? В общем, это маленькая революция в жанре зомби-постапокалиптики — не верите, почитайте, что пишет The New York Times: «Если бы Андрей Тарковский и Джон Карпентер объединились, чтобы снять зомби-шоу, это могло бы выглядеть примерно как этот сериал, который стал смелым шагом Netflix». Также шоу похвалил Стивен Кинг. Согласитесь, совсем неплохо для студии, которая до этого занималась производством «вторсырья»?