7 главных фэнтези-сериалов этого года

Картограф Алина Старкова (Джесси Мей Ли) служит в Первой армии страны Равки, разделенной на зажиточную Западную и нищую Восточную непроходимым Тенистым каньоном. Когда на разведку в каньон направляют отряд следопытов, где служит возлюбленный Алины, девушка увязывается за ними. На сухопутный корабль следопытов нападают кровожадные чудовища волькры, и в Алине просыпается волшебный дар заклинательницы Солнца, который она использует как оружие. Людей с магическими способностями в Равке называют гришами, и Алину берут в оборот военные во главе с генералом Кэрриганом (Бен Барнс). Он командует Второй армией, состоящей сплошь из гришей, и с помощью Алины хочет уничтожить каньон и объединить страну. Кроме основного сюжета, где Алина переживает романтическую влюбленность в пригожего генерала, в сериале есть и чисто приключенческая авантюрная линия. Шайка воров во главе с владельцем игорного дома «Шестерка воронов» из торгового города Кеттердама тоже пересекает опасный каньон по своим бандитским делам, и скоро их пути с Алиной пересекутся.

Писательница Ли Бардуго, по книгам которой поставлен сериал, называет их жанр царь-панком. Он срисован с быта царской России и выглядит скорее живописно, чем смешно. Во дворце царя Петра, где Алина совершенствуется в магии, придворные носят красивейшие расшитые золотом кафтаны и папахи: если вы никогда не видели папаху с вуалью — вам сюда! Если в сериале «Великая» клюквенное шапито а-ля рюс служило созданию комедии, то здесь псевдорусский антураж работает на романтику: «Я хотела оживить мир святых и самоваров, суеверий, черной магии и придворных интриг», — говорит Бардуго. Что ж, это ей удалось. Созданная в сериале сказочная вселенная, где страна Равка страдает от вечной междоусобицы, а отважные авантюристы ищут посреди гражданской войны свое счастье, выглядит по-настоящему убедительно — а для жанра фэнтези это главное.

В викторианском Лондоне случается загадочное явление. Тех, кого оно коснулось, называют «отмеченными», потому что с ними произошли паранормальные изменения: кто-то теперь умеет выращивать ростки за доли секунды, кто-то умеет видеть будущее, кто-то умеет говорить сразу на всех языках. Среди «отмеченных» сильный гендерный перекос: женщин намного больше.

На пересказ полного сюжета пилота во всех его деталях не хватит ни нашего терпения, ни вашего внимания, так что ограничимся пока вышесказанным. Шоураннер Джосс Уидон, чье имя вымарывают из всех западных пресс-релизов в связи с его плохим поведением на съемочных площадках, когда-то имел статус сериального полубога: это с его подачи запустились культовые «Светлячок» и «Баффи». Однако в «Невероятных» былой свет то ли потускнел, то ли стал казаться менее ярким.

Это стопроцентно уидоновское шоу. Деконструкция патриархальных идей в декорациях мистики и фантастики, женские героини с претензией на роль эмансипе — все это мы уже видели в его работах раньше. Впрочем, «Невероятные» пока что не идут дальше с этими идеями, а всего лишь громче их проговаривают. В одной из первых сцен компания седых и белых реакционеров рассуждает о том, как бы поставить этих женщин к ногтю, вместе с «мигрантами» и «девиантами». Это второе фантастическое шоу HBO после «Страны Лавкрафта», претендующее на прямое социальное высказывание о современности. Такая категоричность — не обязательно плохо. Однако пока что основная идея кажется не до конца продуманной. Если завязка сценария — это метафора о том, как притесняемые получают рычаг власти, то почему волшебный рандом дает его не только женщинам и не только бедным, но и молодому лорду? В чем логика?

Не так давно в западной критике началась дискуссия о переизбытке шоу с нелинейным повествованием: недавние «Змей» и «Игрушка для взрослых» активно критиковались за чрезмерное использование флешбэков и флешфорвардов. Виновниками этого назначили студийных боссов, требующих от сценаристов начинать сериал с яркой сцены. «Невероятные» наглядно показывают, что беда и правда не в нелинейности (пилот ограничивается флешбэками в начале и в конце), а как раз в желании увлечь ярким стартом — сериал сходу вываливает на тебя тонну экспозиции и героев в надежде, что зритель как-нибудь да разберется. Уидон еще перед съемками называл «Невероятных» своим самым амбициозным и масштабным проектом. Однако пока что его диккенсиана с супергероями производит впечатление стены, в которую шоураннер кидал разный мусор в надежде, что хоть что-то да прилипнет. В сериале есть серийные убийства, команда плохих «отмеченных», плохие белые мужчины с седыми волосами, желающие отменить «отмеченных», банда мошенников под предводительством Ника Фроста, зловещий хирург с миньонами-подручными, приют для «отмеченных» в духе фильмов о Людях Икс (для полного сходства его содержит женщина на инвалидной коляске) — и это еще не все.

Но и без удач в сериале не обошлось. Во-первых, это две главные героини. Лора Доннелли прекрасно отыгрывает загадочность, остроумие и уязвимость, а Энн Скелли удачно контрастирует обезоруживающей простодушностью и мягким юмором. Во-вторых, Уидон иногда вспоминает о своем умении потрясающе писать диалоги. Ближе к концу пилота есть эпизод, когда несколько героев мимоходом обсуждают притеснения, власть и хаос — и фирменный уидоновский темп вместе с удачной режиссурой делают этот момент намного увлекательнее экшена «Невероятных». Возможно, шоураннеру стоило отказаться от претензий на супергероику и вольно экранизировать одну из книг Диккенса, как он однажды это сделал с Шекспиром? Что ж, теперь, когда Уидон самолично отстранился от проекта, разбираться с бардаком придется другим людям.

Человечество поражает новый вирус, почти полностью сводящий на нет население Земли. Одновременно с этим происходит другое удивительное событие: все дети отныне рождаются гибридами — полулюдьми-полуживотными. Одного из них — титульного мальчика-оленя по имени Гас (Кристиан Конвери) — отец (Уилл Форте) еще младенцем увез в лес, где ребенок вырос, не зная о реальном мире ничего, кроме скупых рассказов родителя. Однако трагическое происшествие вынуждает мальчика выйти в мир и отправиться на поиски матери.

Оригинальный комикс Джеффа Лемира — чтение не для слабых духом. Это суровая и щемящая постапокалиптика, своей атмосферой напоминающая «Дорогу» Кормака МакКарти или видеоигру The Last of Us. Экранизация Netflix (шоураннер Джим Микл, работал над сериалом «Хэп и Леонард») сохранила сюжетный скелет, но интонационно развернула историю градусов этак на 110 — теперь это спилберговская по духу история об умилительном ребенке и людях, теряющих и обретающих семьи. Тот самый случай, когда читать комикс не стоит ни до просмотра, ни после: в первом случае можно неприятно удивиться выхолощенности сериала, во втором — настроение подпортит спартанский лаконизм Лемира в сценарии и рисунке.

Впрочем, наверняка кто-то сладости сериала и обрадуется — в конце концов, это шоу о мире, выкошенном вирусом. Вряд ли авторы на это рассчитывали (сериал был написан и снят до начала пандемии), но успех «Мальчика с оленьими рогами» напрямую связан со странной уютностью мира после конца света в сериале. Каждая серия демонстрирует чье-то идеальное представление об альтернативном мире: изолированная жизнь в лесу, изолированная жизнь в доме на скале в лесу (взрослые мечтательно вздохнут), республика ШКИД в парке развлеченией (на этом месте оживятся дети). Смерть постоянно оказывается где-то за кадром, а опасное путешествие по всей стране вызывает примерно те же чувства, что и поход до заброшенного завода через сорняковое поле в детстве. Если вы переживаете из-за пандемии и скорого конца света, то велик шанс, что сериал Netflix окажет на вас терапевтическое воздействие.

«Sweet Tooth» (то бишь «Сластена» — прозвище, которое получает главный герой за любовь к конфетам) — ладный сериал; сложно представить человека, который с чистой душой поставил бы ему двойку — это и есть главная причина, по которой у сериала впечатляющий рейтинг в 98% на Rotten Tomatoes. Однако у его умилительности есть обратная сторона: одним сахаром сыт не будешь. Тем, кто предпочитает другую диету, стоит дождаться экранизации The Last of Us от Крейга Мазина для HBO.

Вампиры снова в топе. На «Нетфликсе» вышел четвертый (финальный) сезон «Кастлвании» — псевдоаниме (хотя в Японии любая анимация называется аниме) про противостояние людей, кровососов и их армии монстров, начавшегося еще в эпоху «Игры престолов». Собственно, снятый по мотивам видеоигры Castlevania III: Dracula’s Curse мультсериал Уоррена Эллиса (шоураннер, сценарист, автор известных комиксов) и Сэма Дитса (режиссер) выглядит так, словно из «Дракулы» с Люком Эвансом решили сделать дарк-фэнтези в духе «Песни льда и пламени». В мультсериале есть все то, за что мы полюбили экранизацию книг Джорджа Р.Р.Мартина, и даже больше: разлитая густыми чернилами мрачность, притемненный готический вайб, антиклерикальное высказывание, неоднозначные персонажи (сильные женщины, сломленные мужчины), раздваивающиеся, словно в зеркале, замки, фракции, люди, вампиры (зеркала — ключевая метафора мультсериала), кровища (много кровищи), подступающая тьма.

Собранная из такого вот облака тегов «Кастлвания» проплыла на всех парусах три сезона (четвертый стал последним, потому что «Нетфликс» уволил Эллиса за харрасмент), обрастя за это время внушительным количеством сюжетных арок и героев, что даже было непонятно, что со всеми ними делать в финале. Тут и Влад Цепеш (граф Дракула), и его сын-полукровка Адриан (Алукард), и потомственный борец с нечистью Тревор Бельмонт вместе со своей возлюбленной-волшебницей Сифой, и дьявольские кузницы Гектор и Айзек, и алхимик Сен Жермен, и клыкастая фем-банда во главе со средневековой фюрершей Кармиллой, и кто только не. Надо было очень постараться, чтобы в четвертом сезоне связать все узлы воедино и написать концовку, устраивающую всех (а не как в «Игре престолов»).

Эллис пошел по неочевидному пути, решив воскресить графа Дракулу — главного антагониста второго сезона, с которым, казалось, было покончено. Такая затея, признаться, выглядела спорно. Представьте, что к «Игре престолов» решили снять не полноценный приквел или спин-офф, а продолжение, центральной интригой которого стало бы воскрешение уже допекшего всех Короля Ночи. Однако, хвала небесам, это оказался лишь обманный маневр. Вместо Дракулы в концовке появился мощный, до этого никак не заявленный суперзлодей — наподобие Таноса. Такое сравнение неслучайно, ведь финал «Кастлвании» не просто финал, а «Мстители: Финал» — с эпичной битвой со стробоскопическим эффектом и жертвой в духе Тони Старка. Жаль только, что авторы мультсериала, не дожидаясь следующей фазы, решили сразу же выписать положительным героям марвеловский иммунитет от смерти, воскресив в слезливом эпилоге всех, кому был уготован покой («Что мы говорим богу Смерти? Не сегодня!»). В итоге в финале «Кастлвания» зависла в эквилибристическом шпагате — между удачной концовкой и посредственной, подлинным величием и компромиссом. Вроде и не «Игра престолов», но опять этот собирательный, живущий в головах «Марвел» все испортил.

Мэтт Грейнинг давно и заслуженно получил статус живого классика — ведь если пресловутые «культурные скрепы» и существуют, то на их роль лучше всего годятся «Симпсоны» и «Футурама», над которыми от души хохотали сразу несколько поколений зрителей. Рисовала «Разочарование» все та же команда художников из Rough Draft Studios, а вот за финансирование и выпуск шоу на этот раз взялся вездесущий Netflix. И стриминговая свобода, конечно, сказалась на настроении шоу — мультсериал вышел ощутимо злее и разнузданнее предшественников. Хай-концепт шоу (под которым его, скорее всего, и продавали «Нетфликсу» в 2017 году) — «Футурама» встречает «Игру престолов». Местный фэнтезийный мир балансирует на грани откровенной чернухи — люди и сказочная нечисть здесь вовсю вымирают от чумы и с упоением жгут друг друга на кострах.

В центре повествования — слегка мужиковатая и сильно пьющая принцесса Бин, которая в компании эльфа-недотепы Эльфо и миниатюрного демона Люцика (эдакий Бендер на максималках) отправляется на поиски приключений — одно безумнее и провокационнее другого. Мультсериал разбит на два сезона по 20 серий, и пока мы увидели только половину второго (оттого что первый также был разделен пополам, многие посчитали, что уже вышел третий, и ждут четвертого). И, похоже, Грейнинг, как обычно, только разогревается. К третьему десятку серий сюжет «Разочарования» окончательно перестает быть просто бульоном для многочисленных гэгов и социальных пародий. Шоу постепенно обрело собственное лицо и интонацию, а заодно и немногочисленную, но верную фанбазу, растеряв по дороге доставшихся по наследству зрителей, упорно требующих от Грейнинга еще одних «Симпсонов». Остается надеяться, что цифр просмотров хватит, чтобы шоу еще пару-тройку сезонов феерично не оправдывало свое название.

Секунда непрошеного ликбеза. Видеоигра DOTA 2 — продолжение аддона к Warcraft III (той самой игре, по которой Дункан Джонс сделает не до конца удачную экранизацию), со временем превратившуюся в полноценный киберспортивный снаряд. Суть его сводится к следующему: две команды воинов, эльфов и прочей нечисти, мочат друг друга до полного разгрома противоборствующей стороны.

На первый взгляд кажется странным, что у соревновательной игры есть лор — нет же его у какого-нибудь тенниса. Однако видеоигры родом из другой, мультимедийной эпохи, где интерес игроков можно поддерживать разными способами. Аниме-сериал «DOTA: Кровь дракона» — часть этой стратегии в рамках вселенной игры. Фанаты, судя по отзывам, остались довольны, однако для других зрителей все будет не так однозначно.

С самого начала мультсериал Studio Mir бомбардирует именами и терминами, которые не спешит расшифровывать. Фанаты наверняка почувствуют себя в своей стихии, но зрители, не знакомые со вселенной, гарантированно потеряются в вопросах. И вместе с этим «Кровь дракона» производит впечатление шаблонного фэнтези. Одна из первых сцен будто прокралась из завязки заезженного анекдота со встречи фанатов «Властелина колец»: встретились воин, принцесса и эльф в таверне… «Кровь дракона» слишком опирается на традиционные фэнтезийные архетипы и дизайны, из-за чего сериал сложно выделить среди конкурентов. На том же Netflix лежит «Кастлвания» — тоже экранизация игры, тоже анимация для взрослых с кишками наружу, но куда более самобытная за счет готического стиля и сценария Уоррена Эллиса.

Надо отдать должное сценаристам — они находят способ сделать персонажей чуточку интереснее. Однако сериал страдает от дефицита интересных взаимодействий между героями и многочисленными сюжетными линиями. Первый сезон «Крови дракона» состоит из жалких восьми серий по 20–25 минут, и его события настолько плотно утрамбованы, что воздуха для весомого драматического содержания просто не остается.

Умеренно порадоваться можно только экшен-сценам. Studio Mir отточила свои умения во время работы над «Легендой о Корре», и хотя «Крови дракона» ощутимо не хватает бюджета — время от времени аниматоры злоупотребляют 3D-моделями (особенно в последней серии), — боевые сцены радуют своей энергичностью и скоростью. Вот бы и между ними нашлось место для чего-то интересного.

Это история про юных подручных Шерлока Холмса, но глупо было бы ожидать от нее следования канонам, как, например, в советской постановке. Это не экранизация, как та же «Энола Холмс», а оригинальный сериал, сделанный под сильным влиянием «Очень странных дел» (из менее очевидных референсов вспоминается бельгийский мультик «Тайны старого Лондона» 1995 года). То есть это по большей части не детектив, а фантастика с мистикой, подростковая мелодрама, обильно сдобренная паранормальщиной, зумерскими максимами и новой нормой. Скажем, в глаза сразу же бросается color-blind (слепой) кастинг. Очень мутного доктора Уотсона, нанимающего подростков для работы, играет темнокожий артист Ройс Пьерсон. Среди ребят тоже царит дайверсити: главная героиня — азиатка (Таддеа Грэм), ее сестра (Дарси Шоу), правда, белая (этот факт будет объяснен в сериале), их друзья — черный (МакКелл Дэвид) и белый (Джоджо Макари) парни. Вскоре к ним еще присоединится принц Леопольд (Харрисон Остерфилд), мечтающий посмотреть, как выглядит настоящая жизнь за пределами королевского дворца. Вместе они будут расследовать разные странные случаи, которые в итоге приведут их к Шерлоку Холмсу (Генри Ллойд-Хьюз), ужасным тайнам прошлого и разрыву между мирами (что-то наподобие изнанки из шоу братьев Даффер; в финале, впрочем, герои еще спустятся в канализацию, где их, как в «Оно», мучительными галлюцинациями будет пытать местный «клоун» и главный злодей в исполнении Кларка Питерса — Лестера Фримана из «Прослушки»).

Из прогрессивных идей, озвученных в сериале: семью определяют не только кровные узы, ты можешь быть тем, кем захочешь, нужно беречь мир, в котором живешь. Собственно, главный конфликт в сериале — поколенческий: старшие, или, условно говоря, «бумеры» (Уотсон, Холмс и одна особа), натворили в свое время дел, так что теперь более сознательным «зумерам» приходится расхлебывать последствия. При этом викторианский Лондон — всего лишь атмосферный антураж, который позволяет оживить многочисленные готические страшилки: от чудовища Франкенштейна (самый, пожалуй, жуткий эпизод сериала) до Гофмана с Диккенсом. Однако, несмотря на то что у сериала есть свое обаяние, его все же нельзя назвать во всем удачным. Ему катастрофически не хватает самоиронии: он слишком насупленный и серьезный, как и его главная героиня, сыгранная Таддеа Грэм, которая большую часть времени ходит с таким лицом, как будто проглотила что-то действительно неприятное (совсем как Кейт Уинслет в «Аммоните»). Многие идеи (скажем, «Берегите мир, мать вашу!») поданы как-то слишком в лоб, а мысль сделать из Уотсона скрытого гомосексуала не отдает свежестью. Плюс видно, что «Нерегулярные части» очень хотят стать новыми «Очень странными делами», но чтобы стать Stranger Things, недостаточно позаимствовать отовсюду. Поэтому неудивительно, что с таким подходом «Нерегулярные части» не стали настоящим хитом и были закрыты после первого сезона: «Нетфликс» (на котором вышел сериал) хоть и Робин Гуд, но не может давать деньги на проходные проекты бесконечно.