Фильм

Человек, который любил Ингве

Очень трогательный фильм. Честный абсолютно.Замечательно воссоздан 1989 год, без карикатуры. И очень важно, что он не скатился в узкие рамки "гей-кино". Это просто фильм о парне, который считал себя одним человеком, а оказался другим.
Немного шаблонен персонаж Ингве, но общее впечатление смазывает этот минус.
Я весь фильм смеялась, но в итоге осталось очень грустное ощущение.

Самый крутой момент, когда Ярле на вечеринке кричал одно Ингве, но думал совсем об ином. "Ингве, я люблю тебя". Ооооооот, честное слово, взрыв.

«Человек, который любил Ингве» доказывает, что в Норвегии умеют делать не только музыку, но и кино, хотя не так масштабно, но не менее качественно. Здесь нет спецэффектов и 3D, вместо этого – неподцензурные откровения вечно взрослеющего поколения. Унесенные музыкой и марихуаной подростки пьют портвейн верхом на велосипедах и на своих парнях, пишут слово из трех букв на лбу главного героя, который в итоге становится геем. Такова внешняя оболочка фильма, основанного на одноименной книге Тора Ренберга, вышедшей в 2003 и получившей самые восторженные отзывы как публики, так и критиков.
Это не ЕС, не СССР, а Норвегия, в которой нашли нефть и надели малиновые пиджаки. Представьте: нет ни айподов, ни мобильников, ни интернета – 1989 год. И хотя фильм снят 19 лет спустя, во внутренней жизни не изменилось ничего, несмотря на появление социальных сетей и даже айпадов. Вечные проблемы вечного взросления: «У меня нет друзей и девушки. И я не могу понять, почему я здесь. Меня зовут Ярле Клепп, и я хочу жить» – так начинается дебютный фильм Стайана Кристиансена.
Но вот у героя появляются лучший друг и самая красивая девушка и даже собственная панк-группа, мечтающая стать звездой Ставангера и всей Норвегии. И в эту размеренно сумбурную жизнь по правилам sex, drugs & rock n roll врывается он – Ингве, видящий в облаках все, что угодно, слушающий вместо жесткого панка синтетический поп и играющий, как это ни ужасно, в теннис. И прощай талантливая группа, самая лучшая на свете девушка, единственный друг и вообще весь мир. В один момент Ярле просто забывает про все это и на берегу фьорда отбивает шишки теннисной ракеткой вместе с ним – парнем, которому дарит песню, написанную для любимой.
Он понимает, что потерять свою Катрину значит совершить самую большую глупость в жизни – отказаться от старого страшно, а в новое поверить невозможно. Его нестерпимо тянет к Ингве – такому странному и отрешенному от реальной жизни. В эту любовь начинаешь верить, забывая про то, что она нетрадиционна – настолько она искренняя. Без тени пошлости и ханжества, как будто так все и должно быть. Это хрупкое магнетическое чувство заставляет Ярле совершать ошибку за ошибкой – шаг за шагом покидая такой понятный подростковый мир. Герой должен вопреки своим убеждениям понять, что мир не вращается вокруг него, а он всего лишь часть этого мира.
Да, Берлинская стена пала и Матиас Руст приземлился-таки в Москве, но должна разрушиться главная преграда – «между счастьем и мной», как и поется рефреном в заглавной песне. И стена эта – перед каждым из героев. Ведь залогом свободы является выбор – здравый смысл или любовь. Вот и приходится балансировать в облаках на грани рушащейся стены, чтобы все равно сорваться на такую грешную землю.
В итоге Ярле теряет всех. И в этом одиночестве можно только вспоминать прежнее счастье – как все начиналось. Все то, что в итоге пробило стену и позволило стать личностью, хоть он и остался посреди ее обломков совершенно один.

История про норвежского школьника, который имея красивую девушку, отличных друзей и группу, влюбляется в карикатурного гея, в то время как в германии рушится берлинская стена. Слишком вторично получилось. Но саундтрек отличный.

На дворе 1989 год. На фоне падающих стен и контрастирующей с ними, стагнирующей североевропейской скуки бурно происходит взросление главного героя: первый трах, первый рок-концерт, первая затяжка травы и ранее неведомое, растущее чувство по отношению к новенькому однокласснику, похожему на греческого бога. В результате парня колбасит между двух культур – анархически-левацкой алкорокосексистической («Святая Троица: дырки, рок и революция») и буржуазно-демократической «правильности» с гомосексуальным оттенком (мытые руки перед едой, чистые носки, причёска в салоне, теннис, Джордж Майкл в плеере и красное вино в бокале), что в конечном итоге перерастает в проблему глобального жизненного выбора - между инь и янь.

Качественный, неизбитый норвежский рок-саунд, артхаусные диалоги, молодёжная проблематика, актуальная для любых возрастов и эпох. Парадоксально, но факт: испытываешь примерно одни и те же чувства, листая номера "Ровесника" 1989 года и последний номер журнала "Большой город"!