Театр в Санкт-Петербурге

Театр балета Бориса Эйфмана

Открыв для себя творчество Бориса Эйфмана, я , как- будто встретила свою первую любовь!!!я счастлива после каждого спектакля, я в возбуждении и восторге, готовая обнять весь мир, поделиться своими чувствами с каждым встречным Балеты Мастера, высокое исполнительское мастерство-волшебная сила искусства!!!! Единственное разочарование то, что его шедевры нельзя увидеть в Сибири, например, в НОвосибирском оперном театре,,где мы наслаждаемся лучшими танцорами мира,приезжая специально из Омска.
Теперь у меня появилась ещё одна мечта-новый спектакль
Здоровья и новых шедевров любимому Борису Эйфмануи его театру

Уважаемый Борис Янкелевич!

Большое спасибо за то, что вы делаете для культуры! Ваши работы необыкновенны, они позволяют людям, крайне далеким от балета, полюбить этот вид искусства!

Я видела девять ваших постановок, любимого «Родена» - трижды. Я ездила за вами в Питер и Канны, посылала друзей в Ригу и Алма-Ату – и все были в абсолютном восторге.

Последний из идущих сейчас спектаклей – «Русский Гамлет» - решилась посмотреть в Москве, в Большом. И у меня к вам личная просьба. Пожалуйста, если вы когда-нибудь еще решите приехать в с гастролями в административную столицу нашей родины, никогда, никогда, никогда не берите сцену Большого.

Я понимаю, что это может быть важно для статуса – но куда же больше? Кому и что докажет эта строчка? Вы и ваши подопечные – на такой высоте, которая не нуждается в подтверждении этими бирюльками.

Возможно, после реставрации гримерки и прочие помещения для артистов сделали удобными. Но то, что происходит в зале, - чистое унижение зрителя. Вашего зрителя. Тех, кто пришел смотреть ваши работы, а не за статусом главной сцены страны.

Понимаю, что это всё быт и мелочи, но из них складывается общее впечатление. И если артисты балета привыкли пренебрегать любыми лишениями и вживаться в роль или следовать тому, что должно, то простым людям сложно просидеть два часа, не пописав. Они будут больше озабочены тем, как бы себя уговорить не обмочиться, чем действием второго акта. А туалетных кабинок в Большом – мало. На некоторых этажах так просто по одной на особей каждого пола.

Или вот стулья. Есть, например, барные. Вы же видите со сцены, кто к вам ходит. Вы себе хорошо представляете бабушку, которая должна 2 часа сидеть на барном стуле? Это стулья третьего ряда лож. Есть еще кресла в ярусах повыше (от второго), они неплохи, но узки – и с моим размером (40-42) там нормально, а вот люди солидной комплекции туда не помещаются, ну разве что как квашня в кастрюлю, вытекая через края.

Это, правда, не всегда принципиально, потому что у многих мест видимость сидя – около 20%, стоя уже хотя бы 80%. То есть сидя вам мешают уже даже спинки впереди стоящих кресел, а когда в них садятся люди – то всё. Два часа нужно стоять. Хотя билет у вас формально сидячий. Правда, стоять тоже выйдет не всем, потому что в тех же проклятых ярусах высота до потолка около 175 см. Так что стоять людям среднего роста придется на чуть согнутых ногах. Как тренировка это бы подошло отлично, но как просмотр балета – уже не очень.

Особенно не очень было двум моим соседкам. Их места находились строго за колоннами. Номинал стоимости билета – 3000 рублей. У перекупщиков – 6500 (почти у всех одинаково, купить по номиналу невозможно; не верите – проверьте). Но даже, допустим, произошло чудо и те две милые дамы купили на вас билет по 3000 рублей. И видели штукатурку колонн. Как у Большого хватает совести продавать такие билеты – не знаю. Там кресла вмонтированы в пол, их нельзя подвинуть и невозможно не знать, что с них ничего не видно. В интернете есть схемы зала с примерным ограничением видимости с каждого места. Почему нельзя было это исправить во время реставрации, видимо, эти люди будут отвечать перед каким-то другим судом.

Зрители разделены на страты по уровню нищебродства. У кого билеты от 17 000 (в перекупке) – тем, пожалуйста, не через парадный, сюда нельзя, вам в 6 или 16 подъезд, это сбоку. Обсудить толком ничего нельзя в антракте – узкие коридорчики, очереди в пресловутый туалет, присесть некуда. Спрашиваю у гардеробщицы: «можно взять плащ с собой, холодно как-то». Она: «конечно, у нас тут и кондиционеры хорошо работают, накиньте». Подходим ко входу в зал, билетерша: «я тут главная и я вас не пускаю!». Это прямая цитата. Как таких сотрудников допускают до работы с людьми – не знаю. И с таким настроением – к вам на балет.

Поход на ваши работы в Александринку – праздник. Не считая необъяснимой манеры закрывать ложи до третьего звонка, чтобы надо было побегать за билетером с единственным ключом и поуговаривать его открыть, всё остальное просто прекрасно.

В Москве тоже есть вменяемые залы, где не надо толкаться через магнитные рамки, продираться к местам с получерного входа, выслушивать нотации сотрудников, приходить с запасной табуреткой и, на всякий случай, не пить накануне. И там достаточно большие сцены, и есть свет, и обзор со всех мест – нормальный. Не надо чуда – пусть просто будет видно.

Если вы еще решитесь приехать, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, выберите другой зал для выступления. Мы, ваши поклонники, вытерпим всё: простоим часы на холодной брусчатке, выслушаем всё застарелое хамство церберов старой закалки у входа, потерпим толкучку, заплатим втриторога. Но если всего этого нелепого унижения можно как-то избежать – давайте избежим.

Не знаю, что другие говорят о творчестве Эйфмана, мнения, похоже, противоречивые. Но для меня это было открытие. Его постановки просто гениальны в общедоступной способности выразить средствами танца нашу бренную жизнь. Дело в том, что в нашей провинции такого просто не увидишь. Да и нет возможности чисто материальной. Большое спасибо каналу Культура за приобщение к настоящему отечественному искусству. Никакого сравнения с западными современными хореографами, естественно всех мы знаем, но иногда посмотришь--такую дурь изображают..., что хочется быстрей переключить канал. У Эйфмана гармонично сочетаются и танец и свет и гениальная музыка классиков. С чем и кланяюсь.

Не думаю, что скажу что-нибудь новое. Скорее не совсем обычное. Для меня. Едва ли кто больне уязвлял Бориса Яковлевича в моих статьях из "Петербургского Часа Пик" 1990-х. Не откажусь ни от единой буквы. Однако.
Времена, как известно, меняются, и мы меняемся вместе с ними. Что было (на мой взгляд, отнюдь не свободный от предвзятости, как и у всякого иного) выше Б.Я.Э., то сгинуло с концами. Окружающее ныне - ниже некуда (Или таки есть?).
Но к делу. Эйфман - последний в этой стране крупный балетмейстер, противостоящий вихрю моды на безыдейные, антиживописные и противоактерские спектакли. На ту идущую от Гордона Крэга театральную тенденцию, которая считает артиста за сверхмарионетку. Не личность. Эйфман и хотел бы умереть в актере, было бы в ком. Были. Теперь едва ли. Посмотрим.
Балеты его столь же единообразны и роскошно многолики и витальны, как полотна Рубенса и Рембрандта. А по обилию чего проглотить смело равняются натюрмортам малых голландцев. Но в них все противно скелетной сухости Дюрера ( В балете - Г.М. Баланчивадзе и иже за ним).
Итог: кийждо коемуждо, suum quique, каждому свое. Кому арбуз, кому свиной хрящик. Я за двадцать лет научился по крайней мере уважать Бориса Яковлевича. Он представляет (единолично в Питере) одну из полярных тенденций в истории и теперешней практике танцевального театра. Каковая стремится предельно насытить все наши зрительные и слуховые ощущения, сопровождающие созерцание балетного спектакля. Традиция крайне почтенная. И намного старшая альтернативной.
Алексей Государев