Kremlin
В ЧЕМ ФИШКА?
Марина Колдобская в галерее «Kremlin»
Марина Колдобская и галерея «Kremlin» идут друг другу. Художница - эдакая Наталья Гончарова соц-арта, напористая и «дикая», малюющая на всем, что ни попадя. Галерея - с режущим ухо петербургского сноба названием, заявляет о своих намерениях создать, наконец, эффективные рыночные механизмы на местной арт-сцене и сделать современное искусство обязательным атрибутом нового стиля жизни. Амбиции – вот девиз этого проекта.
Эти амбиции родом из 1980-х. Тогда на Западе пересыщенные концептуализмом интеллектуалы открыли на задворках мегаполисов «новую городскую дикость» - интернациональный молодежный стиль, заявивший о себе не через галереи, а прямым уличным действием - его нельзя было не заметить. В отличие от бородатых борцов за свободу волеизъявления - художников старшего поколения, пытавшихся проломить стену общественного мракобесия чуть ли не своей головой, молодежь попросту оплетала эту преграду, подобно вьюнку, покрывая любые поверхности своими автографами. На Западе имена тогдашних и нынешних дикарей – Баскиа, Херринга, Пенка, Бэнкси и др. нашли свой символический эквивалент, измеряемый суммами с шестью нулями. Наш отечественный граффитизм оказалась в буквальном смысле живучее своей западной версии, но еще ждет своего настоящего признания.
Марина Колдобская, окончив в 1985 г. «Муху», со свойственным ей социальным чутьем сразу же оказалась в рядах независимого искусства. На улице свирепствовала семиотическая чума Перестройки – мир терял свои привычнее названия. В этот период, кошмарный для обывателя, творческие люди чувствовали себя как рыбы в воде, наконец-то получив возможность не только самим творить свою судьбу, но и художественно изменять поплывший, «мягкий» мир вокруг себя. Марина, в отличие от многих обезбашенных свободой камикадзе, реализовалась на многих уровнях, пройдя путь от организатора первой отечественной женской группы «Я люблю тебя жизнь» до мастера, чьи работы находятся в Эрмитаже, колумниста ведущих умных изданий, директора Музея Нонконформистского искусства и главы петербургского Гос. Центра Современного искусства.
Как художник Марина Колдобская засветилась в обеих столицах, создав свой броский стиль, вытаскивающий из тьмы массового бессознательного его символические симптомы. Этот стиль выразительно национален и узнаваем, как хохломской орнамент. Свое творчество Марина сравнивает с культом cargo аборигенов Океании, превративших рухнувший в джунгли самолет в предмет поклонения. Ее символы образуют абсурдные и загадочные мифологические конструкции, где равны Ленин и Микки Маус, инь-янь и свастика, рыбы и звери - космос современного цивилизованного дикаря.
Дикарь сказал свое слово: в двадцать первый век мы вступили, пробираясь по руинам нью-йоркских «близнецов» и европейского социального утопизма. На этих виртуальных обломках, а практически - на трэшевых отходах городского организма – упаковочном картоне, старых чемоданах, брошенной мебели, Марина в три краски – красный, черный, белый, кое-где мазнув имперским золотом, - ставит свои языческие метки-ориентиры. С нуля строится новая диковинная мифология, где в сумрак будущего нас инициируют полубредовые культовые фигуры–сталкеры, могущие обернуться то Че Геварой, то Путиным, то Мерлин Монро. Ментальный и символический винтаж нового язычества расцветает перед нами брутальным, экспрессивным и жизнеутверждающим фейерверком. На вернисаже этот «дикий» стиль обнаруживает свою родственность с телесной топографией татуировки и боевого раскраса в сеансе исполненного художницей боди-арта.
Как положено российскому социальному романтику, в противовес банальным буржуазным «голубым фишкам», обозначающим акции наиболее крупных и надёжных корпораций, Марина создает свой курс «красных» (абсурдных? революционных?) фишек - архитипических символов, гарантирующих, что скучно не будет.
