Помимо «Мира Дикого Запада»: семидесятническая фантастика и антиутопии, к которым еще не успели сделать ремейки

Полнометражный дебют Джорджа Лукаса, совершенно не похожий на «Звездные войны» (и выросший из его студенческой короткометражки «Электронный лабиринт THX 1138 4EB»). Это задумчивая артхаусная фантастика, антиутопия в духе замятиновского «Мы» или «1984» Джорджа Оруэлла про жизнь людей в XXV веке, после ядерной войны, когда все прячутся под землю, человечеством управляет компьютер, дети появляются из пробирок, чувства запрещены, а вместо имен — номера. Так, например, главного героя зовут гражданин THX 1138 (Роберт Дювалл), он влюбляется в LUH 3417 (Мэгги МакОми) и восстает против системы. По задумке Лукаса, имена персонажей должны были быть созвучны словам sex (секс) и love (любовь), а белоснежные лабораторные декорации подчеркивали стерильность отношений между людьми. Стоит заметить, что на протяжении почти полутора часов режиссер умудряется держать себя в руках и не позволяет ничего лишнего — вплоть до финальной (грандиозной) сцены погони, в которой он наконец выпускает на волю своего внутреннего Майкла Бэя. После аббревиатура THX и число 1138 прочно проникли в творчество Лукаса (и его киновселенную), став поводом для большого количества пасхалок, в то время как сам фильм остается незаслуженно забытым. Настала пора открыть этот ларец.

Футуристический триллер про молодого английского преступника Алекса (Малкольм МакДауэлл), которого пытками отучали от насилия. Четыре номинации на «Оскар» и восемь на приз Британской киноакадемии — так, наверное, коротко можно охарактеризовать великий фильм Стэнли Кубрика по мотивам романа Энтони Берджесса, но проблема в том, что коротко не получится. И дело не только в том, что за картиной тянется скандальная нить (после того как режиссеру стали приходить анонимные письма с угрозами расправы, он запретил показ фильма в Великобритании), а в том, что «Заводной апельсин» вместил в себя так много всего, что описанием на полторы тысячи знаков не отделаешься. Напомним, что это вызывающий, шокирующий, радикальный фильм был снят в пиковый период влияния Англии на мировую моду и поп-культуру (свингующий Лондон) и стал единственной картиной Кубрика о современном британском обществе. Как замечает киновед и исследователь творчества Кубрика Джеймс Нэрмор в своей монографии: «В отличие от «Стрейнджлава», «Заводной апельсин никак не может устроить левых, хотя и некоторые консерваторы отзывались о нем с негодованием. Он не только испытывает на прочность цензуру, но и выражает крайне пессимистичный взгляд на общество, построенное на инстинктивном, хищническом насилии и рационализированных, утилитарных формах принуждения».

Однако, продолжает Нэрмор, если отвлечься от философской и идеологической подоплеки фильма, то невозможно не признать, что «Заводной апельсин», вне всяких сомнений, является «шедевром синемазлографа» (так Алекс называет кинематограф). Поделенная на два акта картина содержит массу блестящих операторских, постановочных и монтажных решений: «Среди наиболее эффектных приемов — использование варифокального объектива, получившего широкое распространение в 60-е, особенно в фильмах французской «новой волны» и на телевидении, где зум стал доступной заменой съемки с движения». Выход фильма, безусловно, стал событием, а Кубрик, как известно, был категорически против сиквелов своих картин, однако спустя всего лишь год испанский режиссер Элой де ла Иглесиа выпустил то ли неофициальный сиквел, то ли рип-офф (незаконный ремейк) «Заводного апельсина», который красноречиво сигнализирует о том, что все-таки существует разница между хорошим и плохим кино.

В не столь уж отдаленном будущем грузовой флот землян бороздит космические просторы около Сатурна. Внутри кораблей, похожих на геодезические купола, люди заняты восстановлением растительной и животной жизни после того, как на Земле была уничтожена вся флора и фауна. Впрочем, подлинных энтузиастов среди членов экипажей не так уж много — по сути, только один Фриман Лоуэлл (Брюс Дерн), который отказался уничтожить свою теплицу ядерным зарядом после того как поступил приказ свернуть программу и возвращаться домой. Вместо этого Фриман в компании роботов Хьюи и Дьюи (Луи не повезло: он улетел в открытый космос) бросился наутек. Это во всех смыслах удивительное кино — плод совместных усилий специалиста по визуальным эффектам Дугласа Трамбалла (для которого фильм стал режиссерским дебютом) и интересного дуэта сценаристов: Майкла Чимино («Охотник на оленей») и Стивена Бокко, создателя сериалов «Блюз Хилл-стрит» и «Полиция Нью-Йорка». «Бегство» — очень печальная фантастика, которая за семь лет до «Чужого» убедительно поведала о том, что в космосе никто не услышит ни твоего шепота, ни крика, ничего. Этим космическим одиночеством очень тяготится Фриман, ведь каким бы безумным экозащитником он ни был, он вовсе не социопат. Поэтому астронавт заводит дружбу с роботами, перепрограммирует их и учит играть в покер. Как показывает фильм (среди прямых наследников которого, например, «Луна 2112»), человек способен проникнуться эмпатией ко всему: и к листочку, и к жестянке, а в глубоком молчании космоса скрыты великая скорбь и тоска, сходные по силе с ядерным взрывом.

2022 год. Из-за парникового эффекта облик Земли значительно изменился: города перенаселены — в Нью-Йорке, например, проживают 40 миллионов человек. Не хватает еды и воды. Концерн «Сойлент» губит океан, производя из планктона пищевой концентрат под названием «Сойлент грин». Но и его катастрофически не хватает. Человечество начинает пожирать самое себя. На рубеже 1960–1970-х годов, благодаря «Планете обезьян», «Человеку Омеге» и, конечно же, «Сойлент грину» звезда пеплумов Чарлтон Хестон («Десять заповедей», «Бен-Гур») превратился в героя антиутопии и фантастического боевика, породив тем самым целый жанр «семидесятнический сайфай с Чарлтоном Хестоном». Тут у него роль полицейского по имени Торн, который берется за расследование убийства влиятельной фигуры, в ходе которого он узнает шокирующую правду: социальное расслоение и перенаселение — ничто по сравнению с тем, из чего на самом деле готовится синтетическая пища (в оригинальном и куда более пессимистичном романа Гарри Гаррисона «Подвиньтесь! Подвиньтесь!», впрочем, все было иначе). В свое время советская кинокритика называла такую злободневную социальную фантастику в духе сериала «Черное зеркало» фильмами-предупреждениями — и, надо признать, с тех пор эта терминология не сильно утратила своей актуальности. Большой Брат не смыкает глаз, некоторые равные — равнее прочих, а предостережение «Зеленого сойлента» звучит все так же остро (также его подхватили «Матрица», «Облачный атлас», игра «Fallout: New Vegas» и мультсериал «Футурама»).

Дипломная работа Джона Карпентера, которая затем переросла в его полнометражный дебют. По сюжету четыре бравых, но заросших астронавта (один из которых — автор сценария, а затем и «Чужого» Дэн О’Баннон) уничтожают нестабильные планеты, хотя им давно это смертельно надоело. Есть и пятый член экипажа, капитан Пауэлл, который погиб, был заморожен, но поскольку его мозг в анабиозе что-то соображает, то командир еще может дать дельный совет. Позднее Карпентер не раз обратится к жанру научно-фантастической сатиры, однако уже не покидая пределов Земли, что, право слово, жаль. «Темная звезда» — незабываемый межгалактический трип, навеянный, разумеется, «Космической одиссеей» Стэнли Кубрика. Но если у Кубрика во главу угла был поставлен холодный формализм, у Карпентера — задушевный анархизм. Это страшно смешное, страшно увлекательное и страшно раздолбайское кино. Через пару десятков лет весь этот анархизм выльется в то, что Змей Плисcкен в «Побеге из Лос-Анджелеса» отключит от системы жизнеобеспечения уже саму Землю.

Один из самых странных, не самых, быть может, удачных, но точно один из самых незабываемых фильмов в истории мирового кинематографа. 2293 год, цивилизацией под названием Вортекс управляет компьютер (аллегория Бога). Люди, населяющие эту ойкумену, бессмертны и бесконечно здоровы, но склонны к апатии (а тех, кто ослушается, превращают в ренегатов — искусственно состаренных старцев). Во внешнем же мире царит хаос, а человечества деградировало до группы под названием бруталы. Среди них выделяется экстерминаторы — грабители и насильники, которые подчиняются летающей древнегреческой голове, Зардозу. Однажды экстерминатор по имени Зед (Шон Коннери) попадет в развалины книгохранилища, каким-то чудом выучит азбуку и поймет, что название Зардоз образовано благодаря одной известной книжке Л.Ф.Баума — и что эту голову можно оседлать. На ней он прибывает в Вортекс... Фантастическую антиутопию Джона Бурмана, снятую как будто бы под ЛСД и сквозь тусклое магическое стекло, можно рассматривать как аллегорию взаимоотношений первого мира с третьим — а можно как невероятный галлюциногенный трип. Используя современную терминологию, это по-настоящему отъехавшее кино, в котором неглупая сатира идет рука об руку с откровенным китчем. Но главный вопрос, который занимает всех: «как режиссеру Джону Бурману удалось заманить Шона Коннери в этот фильм?», ответим честно: после съемок в седьмой части «бондианы» «Бриллианты навсегда» Коннери переживал не лучшие времена.

Культовый, но не бесспорный, а в эпоху MeToo еще и дико провокационный фильм, который прогрессивная и феминистская кинокритика захочет (небезосновательно, впрочем) подвергнуть ревизии. Это и правда очень мизогинистское кино, действие которого происходит в XXI веке, а точнее, в 2024 году. Главные герои — панк Вик (Дон Джонсон) и его пес-телепат Блад, запрограммированный на поиск еды и женщин. Первая половина картины — постапокалиптический вестерн, вторая — сатира на закрытое общество, которое медленно, но верно деградирует в подземном городе. В фильме есть все, что было свойственно сайфаю 1970-х (страх перед экологической катастрофой и холодной войной, которая вот-вот перерастет в «горячую»), а из образа одинокого героя и его пса и постапокалиптических пустошей (badlands) родился «Безумный Макс» и игра Fallout. Главное в фильме — это его ошеломляющий финал, который нельзя обсуждать без спойлеров. Скажем только, что он ставит зрителей (в первую очередь мужчин) перед выбором, от которого волосы на голове встают дыбом.

Грустная история пришельца из космоса Томаса Джерома Ньютона (Дэвид Боуи), который в поисках воды для своей пораженной засухой планеты высадился на Землю и, приняв человеческий облик, перевоплотился в крупного бизнесмена, не догадываясь, как трудно быть человеком. Ставший культовым фильм Николаса Рога («Представление», «А теперь не смотри») благодаря сюрреалистическому монтажу больше похож на галлюцинацию, от которой невозможно очнуться, пока она сама собой не закончится. В свое время к картине были вопросы (в частности, у критика Роджера Эберта), сейчас их не осталось совсем: входящий в различные топы, «Человек» прост как три копейки, хотя когда-то его называли «самым интеллектуально-провокационным фильмом своего жанра 1970-х годов», тем не менее его визуальные достоинства производят впечатление (а сам фильм выглядит революционным даже по сегодняшним меркам). Ключевой аттракцион в нем — это, безусловно, андрогинная суперзвезда глэм-рока Дэвид Боуи, сидевший, по его собственным словам, во время съемок на кокаине, а после премьеры ленты придумавший себе образ Изможденного Белого Герцога и доказавший всем своим видом и удивительным перформансом, что он действительно человек, который упал на Землю.

XXIII век, после ядерной войны поверхность Земли поражена радиацией, поэтому люди живут в подкупольном городе, где проводят время в развлечениях (полиамория, спорт, зрелища, даже детей выращивают в пробирках), однако время у них ограничено: по достижению 30-летнего (в книге Уилльяма Нолана и Джорджа Клейтона Джонсона — 21-летнего) возраста жителей отправляют для «преображения в огненную карусель»: говоря без эвфемизмов, уничтожают с помощью лазера. Многим это не по нраву — и они пускаются в бега. За беглецами охотится спецподразделение «песочные люди», в которое входит Логан (Майкл Йорк). Однажды управляющий подкупольным городом компьютер дает Логану задание: внедриться в группу беглецов и выяснить, где находится их мифическое убежище. Логан оказывается вне закона — и вместе со своей подругой Джессикой (Дженни Агаттер) выбирается на поверхность. Из фильма Майкла Андерсона вырос одноименный сериал, «Остров» Майкла Бэя (обильно, впрочем, смешанный с утопическим хоррором «Части: Ужас клонов»), «Время» Эндрю Никкола, финал бертоновской «Планеты обезьян» (сцена с мемориалом Линкольну) и что только не. В начале десятых ходили даже разговоры о том, что Николас Виндинг Рефн снимет ремейк с Райаном Гослингом, но затем Гослинг выпал из проекта, и речь зашла о том, чтобы сделать Логана женщиной (очень кстати). Пока воз, как говорится, и ныне там, хотя самое время его сдвинуть с места: экологические вопросы стоят как никогда остро, фейк-ньюс распространяются быстрее пандемии, а жизнь после тридцати и правда не сахар.

Единственная (если не считать эпизода «Сумеречной зоны», посвященного «Последнему защитнику Камелота») экранизация прозы великого фантаста Роджера Желязны. В основу фильма лег постапокалиптический роман «Долина проклятий», но сильно переписанный. Вместо пожизненно осужденного водилы, который на броневике везет через разрушенную ядерной войной Америку сыворотку против чумы в Бостон, на первый план вышла группа выживших, которые на бронетранспортерах едут на Восточное побережье, так как согласно радиосигналу там могут быть выжившие. На их пути встает немало препятствий: в результате Третьей мировой Земля изменила наклон своей оси, организмы мутировали, а на планете постоянно бушуют штормы. Картине Джека Смайта («Мидуэй»), как и фридкинскому «Колдуну», не повезло: она вышла одновременно со «Звездными войнами», а поскольку ничего примечательного, кроме 12-колесного семитонного бронетранспортера «Ландмастер», в ней не было, она получила скромные отзывы и сборы (все-таки даже на таком мощном бронетранспортере далеко не уедешь). Заметим, что из сегодняшнего дня она смотрится довольно бодро, но все так же безыскусно, — понятно, почему Желязны в свое время был ею разочарован, да и зрители тоже.