«Полуночное безумие» с Егором Москвитиным: 8 самых отбитых фильмов Канн-2025

Наконец-то сепарировавшись друг от друга, каждый из братьев Коэнов занялся тем, что любит. Старший Джоэл снял черно-белую «Трагедию Макбета» со своей супругой Фрэнсис МакДорманд, Дензелом Вашингтоном, бесконечным бюджетом от Apple TV+ и театральным нарративом. Младший Итан от высоких трагедий открестился — и поставил подряд две легкомысленные комедии, в которых, насколько это позволительно, объективизировал Маргарет Куолли, заодно отпуская комментарии по поводу социального устройства Америки.

Первый фильм, «Красотки в бегах», оказался бестолковой пародией сразу и на криминальные рассказы Элмора Леонарда, и на великую картину «Тельма и Луиза». Второй — «Honey, Don’t!» — это издевательски упрощенная версия «Старикам тут не место». Сценарий словно взят из учебника по штамповке нуаров. Американский юг, наемные убийцы, наркотрафик под прикрытием церкви (похотливого пастора играет Крис Эванс), разборки между гринго и мексиканцами и частный детектив в центре событий. В роли детектива, собственно, эффектнейшая Маргарет Куолли, которая ведет себя точь-в-точь как мужчины из фильмов почти вековой давности: выразительно пьет, бьет морды, соблазняет красавиц (в том числу Обри Плазу) и говорит чеканными фразами. Только вместо шляпы и деловых костюмов у героини этого фем-нуара — цветастые платья и высокие каблуки. Вместо сломанного носа — алые губы. А вместо лисьего взгляда какого-нибудь Джека Николсона — огромные глаза Маргарет Куолли.

С такими исходными данными ждать от младшего Коэна трагедии в духе «Фарго» или тщательно замаскированной сатиры вроде «Старикам тут не место» преступно наивно, но критики все равно ждали — и теперь ругают разнузданную комедию так, как будто она опорочила наследие дома Коэнов. На самом деле с «Honey, Don’t!» все в порядке — просто надо смириться с тем фактом, что классик кино, достигнув 67 лет, вдруг выпустил на волю внутреннего ребенка. Который оказался легкомысленным, нахальным, озабоченным и чересчур уверенным в своем чувстве юмора и харизме. В целом имеет право.

Комедийный ужастик, приехавший на Круазетт прямиком с австралийского пляжа, не имеет шансов избежать сравнений с «Серфером» — и «Хищные твари» на фоне старшего товарища, увы, оказываются сущей безделушкой. Но если держать в уме не новую австралийскую классику вроде «Серфера» и «Два, три, демон, приди!», а обычные ужастики про акул-людоедов, маньяков-философов, девушек и юношей модельной внешности в беде и исподнем, то «Хищные твари» — это первоклассный летний аттракцион. Главное — не ждать от него никаких фестивальных сюрпризов: единственный подвох тут в том, что в фильме нет никаких подвохов.

Разве что романтическая линия оказывается не привычно пунктирной, а неожиданно жирной. Печального вида серфер проводит ночь с девушкой с волевым лицом, пшеничными волосами и бронзовой кожей. И он, и она, их флирт, их секс — неописуемой красоты короткометражка, как если бы две античные скульптуры поймали мэтч в дейтинг-сервисе Pure. Но дальше выясняется, что у амазонки избегающий тип привязанности, а у нарцисса — проблемы с самооценкой. Поэтому она убегает ночью на пляж ловить волну, но вместо этого ее саму ловит маньяк (грозный, но забавный Джай Кортни из «Спартака»). И везет на рыбалку к акулам.

Юноша отправляется на поиски девушки, совсем как Орфей за Эвридикой. Но героиня и сама кого хочешь спасет, ведь на дворе 2025 год. Так вот, следить за тем, как взрослеют и обретают веру в себя эти инфантильные влюбленные, режиссеру Шону Берну оказывается куда интереснее, чем за акулами и маньяками. Но все тематические аттракционы в этом экстремальном ромкоме работают исправно.

Боди-хоррор про школьный буллинг, в котором не так много жанровой атрибутики — но очень много перманентной тревоги, знакомой всем с детства. Новенький мальчик попадает в летний лагерь для ватерполистов. Парень картавит и переживает, что его будут травить, но с облегчением выдыхает, когда узнает, что в этом «Повелителе мух» уже нашли своего Хрюшку — тучного пацана с проблемной кожей, которого местный хулиган (вылитый Драко Малфой) объявил прокаженным.

Дети не верят, что чума существует, но охотно поддерживают игру, чтобы сплотиться как команда. Однако проблема главного героя в том, что он сохраняет каплю совести в этом бассейне жестокости — и поэтому заводит дружбу с «чумным» мальчиком. Играющий жертву травли актер Кенни Расмуссен до ужаса похож на маленькую версию Винсента Д’Онофрио из «Цельнометаллической оболочки», отчего смотреть фильм еще дискомфортнее. Все время ждешь, что рядовой Куча схватится на ружье.

Однако если соскрести с «Чумы» налет боди-хоррора, то останется угрюмая, но чуткая драма в духе советского «Чучела», бельгийского «Невидимого мира» и недавнего британского сериала «Переходный возраст». Это обязательное кино для взрослых, которые не хотят, как тренер в исполнении Джоэла Эджертона, быть беспомощными свидетелями травли.

Французская криминальная драма, которая здорово напоминает «Бумер», но рушится под тяжестью собственных богемных амбиций. События происходят в грязном ночном баре в Париже, где волею случая собираются очень разные (и очень опасные) люди. Один из них только что выиграл в национальной лотерее баснословную сумму, почти триста миллионов евро. А остальные вооружены и готовы побороться за счастливый билет.

Игру на выбывание в духе «Омерзительной восьмерки» фильм отчего-то обставляет как ремейк «Расемона»: одни и те же события раз за разом рассказываются с точки зрения разных героев. Уже этого достаточно, чтобы начать зевать, но картина еще зачем-то отправляет публику во времена Людовика XIV — того самого Короля-Солнце, при котором во Франции появилась традиция лотерей. Этот пижонский и откровенно лишний флешбэк вроде бы должен придать криминальной разборке аристократический флер, но вместо этого окончательно сбивает с толку. А жаль, потому что тут действительно есть топливо для нового «Бумера»: отчаянные отморозки, невидимый рок, брутальная съемка, адреналиновый саундтрек и готовность героев умирать и убивать за помятую бумажку.

Гонконгский боевик, который поспешно собрали ради Канн из семичасовой рабочей версии монтажа. Возможно, из нее вышел бы отличный мини-сериал, но фильм, из которого вырезали отношения героев и развитие характеров, превратился в очень красивый и искусный, но лишенный всего человеческого 132-минутный клип. В футуристическом Гонконге идет война банд, которые устраивают городские бои в стиле «Схватки», используют технологии на грани киберпанка и охотно переходят на холодное оружие и кулаки. Герои — типичнее некуда: коп с проблемами дома; наследник криминальной империи, которого тяготит власть; женщина to kill for («ради которой стоит убивать». — Прим. ред.). Канны не могут и года прожить без азиатских триллеров и боевиков: в 2024-м в этой программе показывали гонконгский эпос «Воины сумерек: Осада Коулуна», хореография драк в котором была такой, что хоть устраивай гастроли в Большом театре. От этого, право, можно было и воздержаться.

То же самое касается и поддержки отечественного производителя: франко-бельгийская научная фантастика уместнее смотрелась бы в «Черном зеркале», а не в кинотеатре Grand Lumiere. Сесиль де Франс и Ларс Миккельсен играют писательницу и художника, которых вместе с другими творцами приютила загадочная арт-резиденция в Париже. Вокруг бушует пандемия, но богема живет в максимально комфортных условиях, а личный ИИ-ассистент по имени Дэллоуэй (озвученный поклонницей Дэвида Линча певицей Милен Фармер) всячески помогает людям искусства творить и преобразовывать свои травмы в контент. При этом «Дэллоуэй» не хватает духу стать «Мизери» с ChatGPT вместо Кэти Бейтс: хоррора в фильме как такового нет, а весь научно-фантастический заговор в очередной раз сводится к тому, что у искусственного интеллекта нет души. Как, впрочем, и у большинства современных режиссеров, художников, писателей и музыкантов — так что их можно заменить хоть сейчас.

Экранизация одноименной японской видеоигры про один из главных страхов осознанных граждан: заметить, что ты раз за разом проживаешь определенный деструктивный сценарий, но не суметь найти выход из этого лабиринта. Главный герой едет в метро, получает звонок от возлюбленной, спешит ей на помощь, но обнаруживает, что оказался взаперти в подземном переходе. Несмотря на час пик, он в этом лабиринте абсолютно один, если не считать странного человека, похожего на скрипт из видеоигры. Герой пытается выбраться из ада, а фильм не учитывает две важные вещи.

Во-первых, в видеоигре мы сами можем исследовать лабиринт и замечать, как он перестраивается (в фильме все открытия героя выглядят сумбурно, а зритель в них не вовлечен). Во-вторых, скитаться в лабиринтах интересно, только когда за ними стоит четкая логика (как в «Пиле» и «Кубе») или человеческая драма и базовый миф (как в «Разделении» или «Начале»). В фильме же нет ни того ни другого, так что до финала вы досидите только в том случае, если испугаетесь искать выход из кинозала. Или если вас восхитит манера съемки, которая тут и впрямь выдающаяся: огромные эпизоды сделаны одним кадром или от первого лица — ясно, что, пока актер бродил по одной части коридора, в другой дружно орудовали декораторы. Высший пилотаж!

Польский перепев «Кэрри», «Ведьмы», «Святой Мод» и «Тельмы», привычно рифмующий половое созревание и сексуальное самоопределение религиозной девочки с языческим ведовством и подавленным бунтом против мужчин. В этот раз события происходят на ферме, где живет тихая героиня, два ее брата-грубияна и их отец-одиночка. В опустевший соседский дом приезжает бойкая городская девчонка — типичная manic pixie dream girl («маниакальная девушка-мечта». — Прим. ред.) из романтических фильмов про пубертатный возраст. У героини тут же начинаются тревожные сны. Дальше следуют похожие на экзорцизм сцены мастурбации. А в хлеву одна за другой принимаются умирать коровы. Зрители рискуют последовать их примеру. Но постановщицу Джулию Ковальски не стоит списывать со счетов: в ней есть и талант, и ярость, которые однажды сделают ее королевой фолк-хорроров. Но не сейчас.