Крестные отцы мирового кинематографа: что сейчас снимают классики Нового Голливуда

Герои самого известного фильма Монте Хеллмана — абсолютного роуд-муви «Двухполосное шоссе» — оказывались настолько замкнуты в хронотопе дороги и социальных нуждах напополам с надеждой, что единственным выходом оказывалась разверзшаяся пасть целлулоида: в конце концов они уезжали буквально в никуда. 40 лет спустя живой классик Хеллман, так и не вставший в один нарядный ряд со Скорсезе или Копполой — тоже учениками низкобюджетного мастера на все руки Роджера Кормана и титанами Нового Голливуда, — снимает картину с говорящим названием «Дорога в никуда».

Завиральный сюжет ленты повествует о независимом режиссере (Тай Рунян), который хочет снять основанный на реальных событиях фильм о роковой женщине (Шаннин Соссамон), сбежавшей с богатым мужчиной и солидной суммой, а потом якобы погибшей. В последней на сегодняшний день полнометражной и сольной ленте Хеллмана (12 июля ему исполнилось 87 лет) грань между мирами если не стерта вообще, то смазана: где происходят съемки фильма, где его обсуждение, а где разговоры о реальном случае, отличить периодически невозможно. Главный герой недвусмысленно называет фильмы то снами, то желаниями, но заканчивается все, как и обещает заглавная песня в исполнении Тома Расселла, печально. Впрочем, Хеллман, кажется, и не питает никаких иллюзий на счет счастливых финалов: лишь бы в дороге было хорошо. 

А.Ф.

Некогда коронованный лидер Нового Голливуда Фрэнсис Форд Коппола после провала «Благодетеля» в 1997 году не снимал десять лет, однако на излете нулевых вернулся в большое кино с мучительной эзотерической философской драмой «Молодость без молодости» и черно-белой эстетской, но не менее мучительной семейной сагой «Тетро». Несмотря на то что оба фильма выглядели довольно тоскливо, в них периодически случались прояснения — разряды искусства, похожие на удар молнии, поразившей героя Тима Рота в «Молодости без молодости». Тем удивительнее, что в последней своей на сегодняшней день картине «Между» Коппола вообще ушел в отрыв. Это очень личный, невероятно китчевый (проходящий скорее даже по ведомству «вульгарного аутеризма») хоррор, который режиссер снял на своей вилле и прилегающей к ней винных погребах в Напе. По сюжету потерявший дочь и спившийся писатель Холл Балтимор (Вэл Килмер) приезжает в «твин-пиксовский» городишко, где по ночам его посещает призрак Эдгара Аллана По (Бен Чаплин) и мертвой девочки в белом (Эль Фэннинг).

Смешно, что в этой картине Коппола как будто черпает вдохновение из своего раннего и выдающегося хоррора «Безумие 13», снятого на студии Роджера Кормана. Это можно было бы посчитать шагом назад, но в том-то и дело, что Копполе уже некуда отступать: в его жизни было все (в том числе и лихорадка джунглей на съемках шедеврального «Апокалипсиса сегодня»), поэтому он может позволить себе тоже все — в том числе эту вызывающую, запутанную, безнадежную, но по-настоящему захватывающую исповедь. Сейчас режиссер вроде бы готовится к съемкам давнего амбициозного и мегаломанского проекта «Мегалополис», но тут самое время вспомнить, что свой последний по-настоящему хороший фильм Коппола снял в 1992 году — и он назывался «Дракула». Так что амбиции амбициями, но нам точно не нужен новый «Апокалипсис» (да он и невозможен), пусть хотя бы снимет что-то не хуже «Дракулы». 

Е.Т.

Уоррен Битти не только великий актер (среди самых известных его работ — роль Клайда Бэрроу в «Бонни и Клайде»), но и режиссер, один из секс-символов Нового Голливуда — по словам его личного биографа Питера Бискинда, артист переспал с 12 775 женщинами, но это не точно. Что касается режиссерской фильмографии Битти, то она не такая обширная, как список его амурных приключений. На излете 70-х он снял славный ремейк духоподъемного ромкома — «Небеса могут подождать», а затем масштабный эпос про октябрьскую социалистическую революцию в России — «Красные». В 90-е у него был стильный и такой же гротескный, как бертоновский «Бэтмен», кинокомикс «Дик Трейси» и драма про сенатора Булворта (занимательный факт: Битти, по убеждениям демократ, и сам когда-то баллотировался в президенты).  

Его новая картина (режиссер, страшно сказать, не снимал с 1998 года, а сам не снимался с 2001-го!) вышла пару лет назад, но как-то незаметно: в России у нее даже не было проката, только цифровой релиз. Тем не менее «Вне правил» — яркое напоминание о том, что может Битти (а он может не только путать победителей «Оскара» вместе с Фэй Данауэй). Это как бы байопик эксцентричного миллионера-мизофоба Говарда Хьюза, с идеей которого Битти носился еще в 70-е (и про которого Скорсезе снял «Авиатора»), но на самом деле это уютная ретромелодрама. Битти играет Хьюза, в которого влюбляется молодая актриса (Лили Коллинз), несмотря на то что в тот момент у нее развиваются бурные отношения с шофером Хьюза (Олден Эренрайк).

У фильма по-настоящему звездный кастинг, а по настроению он скорее напоминает поздние фильмы Вуди Аллена (скажем, «Светскую жизнь»). Тут тоже есть неравносторонний любовный треугольник, сентиментализм, переходящий в меланхолию, поколений связующая нить. Лили Коллинз, понятно, замечательная актриса, но Олден Эренрайк, раздражавший в «Хане Соло», тут тоже ничего. Выход самого Битти обставлен со значением. У фильма очень бодрый (даже чересчур) монтаж: действие стремительно несется из 1958-го в 1964 год, так что есть ощущение, что какие-то куски картины нам просто не показали. Однако, несмотря на некоторую сумбурность и драматургию в духе телеканала «Россия», это очень веселое, лиричное, местами даже слегка берущее за душу произведение про мужчину, который отчаянно не хочет взрослеть.

Е.Т.

Пол Шрейдер («Похабщина», «Люди-кошки») — один из немногих сценаристов и режиссеров Нового Голливуда, который плодотворно продолжает писать и снимать до сих пор. Среди его последних картин можно выделить «Каньоны», которые легко принять за новую версию «Американского психопата», в то время как они на самом деле рассказывают о том, как голливудская богема занимается всякой ерундой, вместо того чтобы снимать кино, а также формалистский триллер «Умирающий свет» с теряющим рассудок Николасом Кейджем в роли отставного цэрэушника и страшный криминальный капустник «Человек человеку волк» с тем же Кейджем, Уиллемом Дефо и Кристофером Мэттью Куком. И, конечно же, неожиданный шедевр «Первая реформатская церковь».

Стоит заметить, что за сорок с лишним лет перо Шрейдера нисколько не притупилось — а сам он стал только мудрее. Вместе с ним повзрослел и его лирический герой: бунтарь, одиночка, который противостоит системе, обществу, а порой и всему миру. Ведь в этом мире автору и его герою, судя по всему, никогда не суждено стать своими. В «Первой реформатской» преподобный Эрнст Толлер (Итан Хоук) похож на постаревшего Трэвиса Бикля из «Таксиста», сценарий к которому когда-то написал Шрейдер. За все эти годы его спор с жизнью не прекратился ни на один день. Герой Шрейдера все так же не способен ни к созиданию, ни к примирению. Отчаяние и апатия идут за ним следом, наступая на пятки. Сил на бег уже не осталось, но он все равно продолжает упрямо брести вперед, лишь иногда переводя дыхание, когда ему удается во что-то ненадолго поверить.

К слову, вере в новой картине уделено немало места. Режиссер рассуждает о том, что на смену картонной религии прошлого тысячелетия с ее храмами для туристов пришла новая — экоактивизм, — построенная на столь же зыбкой почве. И как бы главный герой ни пытался очиститься, засоры в душе не промыть никакими моющими средствами. И все же «Первая реформатская» не о безысходности, в отличие от, скажем, «Дневника сельского священника» Робера Брессона, из которого Шрейдер позаимствовал фабулу с мятущимся священником. На протяжении почти двух часов режиссер ведет со зрителями взрослый разговор (лишь иногда переводя дыхание, когда Итан Хоук и Аманда Сейфрид слушают дыхание друг друга) и не дает ответов на сложные вопросы, потому что его задача состоит в другом: вывести из зоны комфорта, взбудоражить, взволновать. Все это делает «Первую реформаторскую» ни с чем не сравнимым упражнением для ума и души. 

А.О.

Последние несколько лет Уилльям Фридкин («Французский связной», «Изгоняющий дьявола») черпал вдохновения в пьесах Трейси Леттса («Глюки», «Киллер Джо»), которые экранизировал с такой последовательной бескомпромиссностью, что начало казаться, будто у классика Нового Голливуда совсем отказали тормоза. Голая Эшли Джадд, возвещавшая о том, что она королева жуков, Мэттью МакКонахи, заставляющий Джину Гершон делать минет куриной ножке, и юная Джуно Темпл, учившая кунг-фу по фильмам с Джеки Чаном, смотрелись, надо сказать, довольно дико. Так что документалка «Дьявол и отец Аморт» по этим меркам — работа почти академическая. В прологе Фридкин честно признается, что во время съемок этапного хоррора «Изгоняющий дьявола» ни черта не знал об экзорцизме, поэтому решает устроить себе (и нам) ликбез с помощью практикующего экзорциста из Ватикана — отца Аморта. Но не стоит думать, что нас ожидает разоблачительный док в духе итальянской картины «И избави нас от лукавого», рассказывающей о том, как бедные слои населения ищут у церкви защиты под видом одержимости дьяволом. Фридкин смертельно серьезен и, будучи королем саспенса, здорово нагнетает напряжение — особенно в третьем акте. Во многие аспекты истории верится с трудом, но то, что фильм не раз и не два заставит поежиться, — факт. 

Е.Т.

Если фильмография Спилберга нулевых не уступает его фильмографии девяностых (да и восьмидесятых), то с десятыми гораздо сложнее. Режиссер бодро начал десятилетие с «Приключений Тинтина: Тайна единорога», но с «Боевым конем» и «Большим и добрым великаном» откровенно облажался. По поводу «Линкольна» и «Шпионского моста» можно долго спорить (хотя они скорее кажутся удачными), а вот «Секретное досье» получилось действительно хорошим, несмотря на то что это (на удивление) первое обращение Спилберга к жанру журналистской драмы. Его крайний на сегодняшний день фильм — гиперссылочный блокбастер «Первому игроку приготовиться» — вещь по-своему грандиозная. Картина про поп-культурные пасхалки, целиком состоящая из пасхалок, — величественный объект метамодерна, в котором ностальгия съела все кино, но могло ли быть иначе? 

Е.Т.

Питер Богданович («Последний киносеанс», «Бумажная луна») — еще один классик Нового Голливуда, но чуть менее известный. Режиссер, синефил, кинокритик — он вел свой блог про кинематограф на IndieWire, закончил, как и обещал, за Орсоном Уэллсом «Другую сторону ветра» (фильм в прошлом году вышел на Netflix), а в этом снялся (в роли режиссера, разумеется) во второй части нового «Оно». Сам Богданович снимает реже, чем хотелось бы. Пять лет назад у него была милая романтическая комедия «Мисс Переполох», а совсем недавно — документальная картина «Великий Бастер» про комика немого кино.

Конечно же, это портрет не только человека, но и эпохи, в которую он творил. Мастер слэпстика, автор невероятных трюков, изобретатель гомерически смешных гэгов Бастер Китон — такая же незыблемая величина, как, скажем, и Чарли Чаплин, хоть, быть может, и чуть менее известная. Как бы то ни было, его наследие живет и будет жить — об этом говорят и современные кинематографисты, которые продолжают вдохновляться его творчеством. Среди них, например, режиссер нового «Человека-паука» Джон Уоттс, который для маски Паучка сделал такие же выразительные глаза, как у Китона. Но Бастер способен научить не только выдумке, но и преподать настоящий урок стоицизма. Так, в фильме описана ситуация, когда перед исполнением классического и очень опасного трюка с падающей стеной Китон узнал, что его карьера тоже рухнула. Сделай Китон хоть шаг в сторону, стена бы его раздавила, но комик продемонстрировал чудеса профессионализма, тем самым проиллюстрировав известный мем про режиссуру: «Что такое режиссура? Это то же самое, что ехать на велосипеде, который горит, и ты горишь, и все горит, и ты в аду...» 

Е.Т.

В последнее время Брайан Де Пальма («Лицо со шрамом», «Путь Карлито») снимает крайне редко — буквально в час по чайной ложке. И ему, конечно же, вряд ли дадут такое же удостоверение классика, как Спилбергу или Скорсезе, хотя в 2007 году он и получил приз за лучшую режиссуру на Венецианском кинофестивале за экспериментальное антивоенное высказывание «Без цензуры». Тем не менее западная пресса не балует его любовью. Предыдущая, жутко недооцененная, картина Де Пальмы «Черная орхидея» была растерзана критиками. То же самое произошло с китчевой, вызывающей и идиосинкразической «Страстью» и с совсем свежей работой мастера — «Домино». Если говорить объективно, то, конечно, это эпик-фейл. «Домино» — неудачное, сумбурное (видно, что продюсеры кастрировали его на монтажном столе) и по большей части смехотворное кино. Однако даже неудачный фильм Брайана Де Пальмы — это все-таки фильм Брайана Де Пальмы. Его фирменные вуайеристские приемы (полиэкраны, парящая камера, рапидная съемка) остались на месте, плюс к этому добавился пунктик по поводу использования современных технологий: расстрел звездных гостей на красной ковровой дорожке Голландского кинофестиваля показан с помощью смартфона, теракт на корриде осуществляется с помощью дрона. И пусть логика и драматургия фильма трещат по швам — во всем этом еще можно разглядеть признаки былого величия Де Пальмы. 

Е.Т.

Польский еврей Роман Полански («Ребенок Розмари», «Китайский квартал») не только классик европейского кино, но и Нового Голливуда, один из самых известных режиссеров-экспатов, работавших на «фабрике грез» в 70-е. Сюжет его нового фильма строится вокруг Альберта Дрейфуса (Луи Гаррель), которого в Париже в 1894 году перед сотнями солдат лишают офицерского звания в связи с обвинениями в шпионаже и ссылают на тропический остров в Атлантическом океане. Бывший наставник Дрейфуса и начальник департамента разведки Жорж Пикар (Жан Дюжарден) начинает свое расследование, которое поможет пролить свет на правду в этом кейсе. Пикар полагает, что пожизненная ссылка в Кайенну связана с антисемитскими настроениями в обществе.

Многие критики после премьеры фильма на Венецианском кинофестивале взъелись на Полански за то, что он, мол, ассоциирует себя с невинно осужденным героем и таким образом провоцирует скандал вокруг своего и так довольного шаткого положения (напомним, что режиссер обвиняется в изнасилование). Безусловно, эта точка зрения имеет место, хотя и выглядит попыткой породить моральный бунт на ровном месте. Кажется, дело обстоит куда проще. Для Франции «дело Дрейфуса» не менее важная историческая отметка, чем, например линкольновская поправка для Америки или снос берлинской стены для Германии. Для Полански Франция, куда он был вынужден бежать после судебного преследования в США, давно стала вторым домом. Поэтому «Офицер и шпион», безусловно, авторская рефлексия, но, прежде всего, не на тему политической несправедливости, а о человеке, попавшем в безвыходные обстоятельства. По сути, именно эту тему Полански постоянно перерабатывает в разных жанрах.

Так в саркастической «Венере в мехах» герой Амальрика не мог выбраться из паутины собственных желаний, а в недавней, менее удачной драме «Основано на реальных событиях» Эммануэль Сенье не могла избавиться от навязчивой преследовательницы в лице Ева Грин, которая, кажется, поселилась у нее в голове. В «Офицере и шпионе» сама фраза «основано на реальных событиях» обретает вкрадчивый тон человека, зачитывающего знакомые факты из «Википедии» в тех же очках, что ютятся на переносице удивительного перевоплотившегося Гарреля. Это, бесспорно, интересно, хоть и оставляет открытым вопрос о кинематографической ценности и самодостаточности такого кино. Однако, преданные поклонники поляка в восторге, значит, автор по-прежнему на (гарцующем) коне. 

Д.В.

Терренс Малик — классик американского экзистенциального кино, начинавший еще в 70-е, во времена Нового Голливуда, несколько лет после триумфа своего же «Древа жизни», получившего «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском фестивале, снимал кино нарочито бессценарное. «Тайная жизнь» отличается от последних нескольких его картин тем, что в ней есть сюжет — более того, основанный на реальных событиях: главный герой, австриец Франц Егерштеттер (Аугуст Диль), житель альпийской деревушки Радегунд, действительно беспротестно отказался идти в нацистскую армию, сославшись на собственные убеждения.

Эту историю о мире без войны и войне без мира, об идеальной семье в идеальном альпийском местечке Малик рассказывает при этом бескомпромиссно, почти без сюжета, совсем без активных экранных действий, с редкими диалогами и большим количеством закадрового лирического текста, посвященного общефилософским вопросам. При этом трехчасовая картина просто эмоционально уничтожает зрителя: я лично выходил с показа с трясущимися руками, настолько опустошающе на меня подействовал этот почти идеально сделанный фильм. «Тайная жизнь» — потенциальный шедевр мирового кино уровня «Списка Шиндлера» и других величайших работ мирового искусства о непротивлении злу злом. 

Е.Б.

3,5-часовой гангстерский эпос Мартина Скорсезе рассказывает историю влиятельного в 50-е и 60-е годы в США профсоюзного деятеля Джимми Хоффы (Аль Пачино), про которого Дэнни ДеВито в начале девяностых уже снял фильм с Джеком Николсоном, и его телохранителя Фрэнка Ширана (Роберт Де Ниро). На старости лет Ширан признался в убийстве Хоффы, но был ли он убийцей, так и не было доказано — впрочем, Скорсезе мало интересует историческая правда. Для него документальный роман Чарлза Брандта «Я слышал, ты красишь дома» (на сленге «красить дома» значит убивать людей) — лишь отправная точка. Великий американский режиссер снимает элегантную элегию про время, которое убивает все, глубокое молчание, которое царит вокруг обломка изваяния Озимандии.

Стоит предупредить, что по темпоритму, структуре, диалогам, неспешному развитию событий это очень архаичное, старомодное кино с фирменным скорсезевским трагическим (даже в детских фильмах) мироощущением. Сейчас таким лентам не место в кинотеатрах, поэтому «Ирландец» симптоматично вышел на стриминговом сервисе Netflix, который отвалил за картину рекордную для себя сумму в 150 миллионов долларов (говорят, впрочем, бюджет разросся и вовсе до 200 миллионов). Весомая доля этих денег ушла в омоложение актеров на экране — и это, пожалуй, самая спорная часть фильма: местами «Ирландец» похож на цирк с накладными носами. Но если закрыть глаза на этот омолаживающий CGI, то вы увидите — нет, не шедевр, но очень хорошее кино, которое особенно зайдет поклонникам Скорсезе. Это итоговое, важное авторское высказывание, смысл которого сводится к тому, что если «Славные парни» и «Казино» были контрольным выстрелом в голову гангстерской драмы, то «Ирландец» — последний гвоздь в крышку гроба. 

Е.Т.