«Кровавая вечеринка» и «Часы посещения»: первые феминистские слешеры (не хуже «Хеллоуина»!)

Историческая постановка — один из первых феминистских слешеров, который изначально вообще задумывался как пародия на него. Фем-активистка Рита Мей Браун написала сценарий фильма «Бессонные ночи» как стеб над жанром torture porn (пыточного порно), однако продюсеры, вопреки ее желанию, решили сделать серьезную картину. Тем не менее в фильме все равно осталась масса комичных, издевательских элементов, которые выгодно отличают «Кровавую вечеринку» от массы поточных хорроров того времени (лента вышла в 1982 году — период, который принято называть золотым веком слешеров). Начинается все с того, что отпраздновавшая свое восемнадцатилетие старшеклассница Триш (Мишель Майклс) прощается с детством (в корзину летят Барби и другие игрушки, но не плюшевый пес) и в отсутствие родителей решает устроить пижамную вечеринку со своими знойными подругами по школьной баскетбольной команде (Джина Смика Хантер, Эндре Оноре и Дебра Де Лисо). Не приглашена только красотка и умница Валери (Робин Стилле), считающаяся парией (вместо этого она сидит со своей младшей сестрой, но не сказать, что это ее парит). Как это часто бывало с девчачьими пижамными вечеринками в 1980-е, на посиделки проникнут парни, а еще — серийный убийца с дрелью Расс Торн (Майкл Виллелла), расправившийся до этого уже с пятью людьми.

Прежде чем Роджер Корман согласится профинансировать этот фильм, режиссерка Эми Холден Джонс вместе со своим мужем, оператором Майклом Чапменом, сняла три сцены на специально приобретенное оборудование и пленку с актерами из Калифорнийского университета — причем снимали они у себя дома, на выходных, с бюджетом в 1000 долларов. Затем он, правда, разросся до 250 тыс. долларов (в прокате картина и вовсе собрала 3,6 млн долларов), но изначально над ней витает дух кустарного производства. Кстати, если не знать, что фильм поставила женщина, можно предположить, что это сделал мужчина. В самом начале (в душевой и раздевалке) камера чуть ли не облизывает голые женские тела, однако, несмотря на обилие обнаженки и напускную объективацию, видно, что это не прием, а ирония над канонами слешера, в котором девушка, как правило, показывает все самое интересное, прежде чем лишиться мозгов.

Весомое отличие «Кровавой вечеринки», породившей два сиквела и небольшую волну фем-ужастиков, от слешеров той эпохи заключается не в том, что она делает женщину главной героиней (все-таки концепция finale girl сформировалась еще в «Хеллоуине» и «Пятнице, 13-е»), а в том, что она делает женщин главными героинями. Девушки из «Кровавой вечеринки» — не пушечное мясо, идущее на убой, а полноценные персонажи, каждая со своим характером и особенностями (одна, скажем, под матрасом прячет журнал Playgirl, так что в фильме есть и мужская объективация, а у другой настолько стальные нервы, что она не стесняется есть пиццу над трупом доставщика еды, так как очень проголодалась). 

Убийца с дрелью — вообще отдельная песня. Маньяк так недвусмысленно размахивает ею, а камера так часто показывает эту дрель, торчащую у него между ног, что не остается сомнений — это фаллический символ (в финале, к слову, не обойдется без символической кастрации). Видно, что картина сделана под сильным влиянием «Хеллоуина», и дело не только в классической бебиситтерше Валери, выступающей няней для своей младшей, но тоже умненькой сестры, но и в том, что, как и в шедевре Джона Карпентера, главная героиня смотрит по телевизору хоррор (у Карпентера это было «Нечто из иного мира», которое он потом без зазрения совести переснял, а у Холден Джонс — какой-то непрезентабельный слешер). Это художественное решение легко прочитать как метакомментарий: пока Валери завороженно смотрит кровавый ужастик, под ее дверью происходит самое настоящее убийство. Так грань между экранным и реальным насилием окончательно стирается, а картина превращается в своего рода систему зеркал, ведь зрители этого фильма, тоже заворожено смотрящие на убийства, легко могут примерить на себе роль Валери — и, как знать, что в это время творится на вашем пороге.   

Сейчас, когда студия Blumhouse выпустила (про)феминистские переосмысления «Черного Рождества», «Человека-невидимки», «Колдовства» и «Хеллоуина», интересно обратиться к еще одной слешер-классике, которая разрабатывала те же темы, что и современные сиквелы и ремейки, но до того, как это стало мейнстримом. Так, например, одновременно с «Кровавой вечеринкой» в 1982-м вышел канадский ужастик «Часы посещения», в котором либеральный феминизм противостоял мужскому правому фанатизму. По сюжету фем-активистка Дебора Баллин (Ли Грант) высказывается против домашнего насилия в эфире популярного ток-шоу. Ее речь вызывает гнев психопата, расиста, мизогина, импотента и серийного убийцы Кольта Хокера (Майкл Айронсайд), работающего на телевидении уборщиком. Он нападает на Дебору в ее же доме, но женщине удается спастись, после чего она попадает в больницу, где знакомится с медсестрой Шейлой Манро (Линда Перл), у которой смелость Деборы вызывает только восхищение. Она начинает всячески опекать пациентку, что не раз спасает ей жизнь, ведь Хокер не собирается останавливаться на достигнутом. Он намерен довести свое кровавое дело до конца.

Надо сказать, что канадцы преуспели в сайфае, хорроре и слешере ничуть не хуже американцев. Первым каноничным слешером считается «Черное Рождество» (1974). А чего стоит канадское наследие Дэвида Кроненберга? Неудивительно и то, что главного злодея сыграл Майкл Айронсайд — замечательный канадский актер, которому природа подарила внешность маньяка. Тут девиантное поведение его героя объясняется детской психотравмой: кажется, его в детстве насиловал отец. Кажется — потому что фильм отделывается полунамеками (нам убедительно показывают только то, как его отец-абьюзер издевался над матерью Хокера). Такими же стыдливыми намеками картина отделывается, когда речь заходит о сексуальной ориентации медсестры Манро: складывается впечатление, что у нее роман с бебиситершей, следящей за ее детьми. В общем, несмотря на рейтинг R (18+), в некоторых вопросах «Часы посещения» оказывается застегнутым на все пуговицы пуританским зрелищем. Зато в плане всего остального (то есть обилия крови) фильм не проявляет никакого стеснения. Количество жертв растет в геометрической прогрессии, Хокер ходит в больницу, как к себе домой, и (случайно, а потом уже нет) убивает одного пациента за другим, пока полиция и телевизионный босс в исполнении Уилльяма Шатнера (капитана Кирка из «Звездного пути») наконец не догадываются приставить к Деборе охрану.

Любопытно, кстати, что если маска маньяка Майка Майерса из «Хеллоуина» была слепком с лица Уилльяма Шатнера, то «Часы посещения» — это слепок со второго «Хеллоуина», в котором Лори Строуд тоже противостояла серийному убийце в больнице. При этом заметим, что фильм Жан-Клода Лорда поставлен не хуже второго «Хеллоуина», да и вообще достаточно лихо. Есть несколько запоминающихся, по-настоящему жутких шоу-стопперов. Скажем, сцена с шахтой прачечного шкафа (похожий эпизод мы потом увидим в «Мести Майкла Майерса»). Или момент, когда Шейла возвращается домой, зная, что там находится убийца. Или вся финальная погоня, когда Хокер преследует Дебору по больничному корпусу. Да, в картине хватает нелепых допущений, но как развлекательный и неглупый жанровый аттракцион с остросоциальным, не теряющим своей актуальности комментарием она работает не хуже многих хайповых слешеров того периода. Даже удивительно, что со временем она потерялась в их обойме.