12 невероятно переоцененных фильмов

Легкая и ненавязчивая пробежка по полувековой истории послевоенной Америки в приятной компании местного Иванушки-дурачка — Форреста Гампа (Том Хэнкс). Лирическая комедия Роберта Земекиса вообще напоминает поход в какой-нибудь современный интерактивный музей. Здесь можно здорово убить время, но будет тем скучнее, чем больше вы знаете о предмете истории. Летя по жизни в режиме перышка, вы обречены упускать главное: взаимосвязь событий, их причины, глубину и перспективу. Из путешествия в компании Форреста, как ни старайся, не удастся вынести ничего, кроме более или менее остроумных сентенций, разобранных на статусы, посты и мотивационные картинки в соцсетях. Здесь главное — не результат, а процесс. Кому-то он нравится, кому-то нет. Но одно можно сказать точно: за четверть века это кино, не потеряв ни грамма обаяния, растеряло всю свою актуальность. XX век возвысил одних, низверг других — но успел утомить абсолютно всех. Под его конец как никогда стали актуальны простые ответы на сложные вопросы — и «Форрест Гамп» их предложил. Не зря же главного героя окрестили «идеальным гуру 90-х» с его призывом: «В каждой непонятной ситуации — просто беги». Но в современном мире, перегруженном информацией и возможностями, выбор направления давно стал важнее самого бега. А последние американские выборы в очередной раз низвергли миф о народной мудрости, расколов страну на умников и реднеков. Впрочем, развеивание культа вокруг этого простого и добродушного кино, кажется, ему на пользу.

Дорогая и претенциозная фантастика о спецоперациях на территории чужих сновидений. Один из главных авторов неглупых блокбастеров современного Голливуда Кристофер Нолан в этот раз взялся за работу без брата Джонатана. И зря: чужой взгляд на сценарий ему бы явно не помешал. Смелая и перспективная идея в итоге тонет под нагромождениями бессмысленного экшена и визуальных эффектов. К ним претензий нет: картинка под аккомпанемент циммеровских басов (не без участия Эдит Пиаф) действительно завораживает. Но даже визуальной стороне при всей вылизанности картинки не хватает разнообразия и фантазии. Что неудивительно: как и большинство перфекционистов, Нолан страдает некоторым занудством, которое на этом материале играет с ним злую шутку. Его «сны» до отвращения просты и логичны. Компенсировать это должен зубодробительный экшен: добрую половину экранного времени здесь гоняются, взрывают и стреляют во все, что движется. А чтобы вернуть истории налет «умного» кино, Нолан на ходу придумывает для своего мира кучу формальных правил, которые сам тут же нарушает. Результат: красивое, но путаное и скучное кино на занимательную тему.

Квентин Тарантино продолжает таскать зрителя по своему кинодетству. Вдоволь поизголявшись над фильмами про кунг-фу (первый и второй «Убить Билла») и Вторую мировую войну («Бесславные ублюдки»), мастер пускается в опасный путь по просторам Дикого Запада, вдохновленного спагетти-вестернами, — как всегда, в компании блестящих артистов и под роскошную музыку. При этом здесь он окончательно стирает с лица даже тень серьезности. «Джанго» — откровенный и неприкрытый китч. Кульминация этого напыщенного маскарада — подрыв самого режиссера динамитом под занавес фильма. Тарантино — великий мастер эпизода. Он мыслит малыми формами, этюдами, поэтому за 5–7 минут способен создать невероятную по напряжению и остроумию сцену, в которой больше искусства, чем в ином фильме. Здесь, разумеется, такие тоже есть: чего стоит только сцена с атакой ку-клукс-клана. Однако собирать из лоскутков большие картины — дело другое. В лучших работах Тарантино удавалось решить эту задачу порционной нарезкой историй («Криминальное чтиво») или жесткой структурой («Убить Билла»). В «Джанго» мэтр решил не утруждать себя поиском такого средства, поэтому кино ко второй половине начинает терять темп — и заваливается набок, как уставший от бега бизон. При этом час монотонного экшена с двумя ложными финалами способен утомить даже самого преданного поклонника мастера. Однако в армии фанатов Тарантино от этого не убыло: она кажется неиссякаемой, как клан «88 бешеных».

Имя режиссера Флориана Хенкеля фон Доннерсмарка кажется длиннее его фильмографии. Еще до голливудского провала с «Туристом» он прославился оскароносной «Жизнью других». Это трогательная история о том, как агент Штази (Ульрих Мюэ) постепенно проникается симпатией к писателю (Себастьян Кох). В итоге вместо того, чтобы его засадить, он становится его ангелом-хранителем в ГДР периода полураспада. Впрочем, от антитоталитарной работы Доннерсмарка веет той же самой незамысловатой пропагандой — меняется лишь вектор. Руководство страны прогнило настолько, что уморить доброго писателя в застенках они хотят из-за недвусмысленного интереса министра к его пассии — звезде театра (Мартина Гедек). Вообще люди искусства здесь нервные и усталые, но добрые, а службисты — сплошь туповатые и беспринципные карьеристы. Кроме, конечно, главного героя: Ульрих Мюэ создает на экране настолько трогательный образ няшного энкавэдэшника, что хочется впаять ему два десятка обнимашек. При этом вопрос, что же, собственно, так пленило железного дровосека, остается без ответа. Но вот что тут понятно сразу, так это то, что серьезного разговора о дихотомии палачей и жертв в тоталитарной системе не выйдет. Для этого в стандартном мелодраматическом багаже режиссера просто нет подходящих слов.

«Могила светлячков» Исао Такахаты вышла в связке с «Моим соседом Тоторо» Хаяо Миядзаки, так как продюсеры и инвесторы студии Ghibli сочли, что в пару к аниме Миядзаки нужен гарантированный хит — а экранизация автобиографического романа Акиюки Носаки о послевоенной Японии не могла им не стать. Затем оба фильма были закуплены многими школами для показа ученикам, и, надо сказать, вместе они производят гремучее впечатление: милая сказка Миядзаки и безжалостная антивоенная драма Такахаты. Строго говоря, «Могила светлячков» — это открытый урок истории и морали, так что совершенно непонятно, где во всем этом притаилось искусство. Аниме про мальчика и его маленькую сестренку посвящено процессу умирания (Такахата сделал финал книги еще суровее), поэтому, в отличие от, скажем, не менее жесткого, но гораздо более жизнеутверждающего «Босоногого Гэна», оно просто не способно подарить катарсис. Картину тяжело, практически невыносимо смотреть даже не на эмоциональном, а на каком-то физиологическом уровне. Она оставляет после себя только комок боли внутри — и больше ничего.

Режиссер Габриеле Муччино решил спустя пару лет повторить успех мелодрамы «В погоне за счастьем», вновь задействовав богатый мелодраматический арсенал главной черной звезды нулевых — Уилла Смита. Правда, в этот раз задача оказалась посложнее: очаровательный ребенок в комплект фильма не входит — и ради зрительского сочувствия Смиту приходится буквально рвать себя на части. После трагической аварии, забравшей семь невинных жизней, включая невесту героя, он решает пожертвовать свои органы (и недвижимость) семи нуждающимся в них незнакомцам. Похожая история из фильма «Храбрый» когда-то похоронила режиссерскую карьеру Джонни Деппа, однако Муччино не наступает на те же грабли — и даже не пытается сделать из этой истории драму. Главной линией становится романтическая: одной из девушек, которую играет Росарио Доусон, герой Смита в прямом смысле отдает свое сердце. Работа со зрителем идет исключительно мелодраматическими инструментами. Литры глазных капель и килограммы обледеняющего грима оказываются действенным оружием в бою за девичьи сердца: у фильма масса поклонниц по всему свету. Правда, у более искушенного зрителя картина может вызвать противоположную реакцию. Очень непросто сдержать улыбку, когда Уилл Смит под грустную музыку неуклюже забирается в ледяную ванну с кубомедузой.

Оскароносная работа Пита Доктера («Корпорация монстров», «Вверх»), созданная на основе переходного возраста его дочери. Но в центре истории не сама одиннадцатилетняя героиня Райли, а то, что, по мнению режиссера, творится у нее в голове. Работу мозга здесь стараются объяснить на модели сказочного города, где пять основных эмоций по очереди берутся за штурвал управления. Две из них — Радость и Печаль — становятся главными героинями мультфильма, отправляясь в головокружительное путешествие по сознанию девочки-подростка, чтобы вернуть ей душевное равновесие. Остроумный прием, впрочем, работает тем хуже, чем больше условностей и правил авторы выдумывают для своего мира: ведь у каждого человека свои представления о том, что творится у него в голове. Другой проблемой становится неизбежное очеловечивание эмоций и механизация людей. Чем живее эмоции, тем больше люди становятся похожи на марионеток. Ну а главным барьером между Райли и зрителем становится усредненность девочки. В попытке сделать ее образ близким и понятным каждому создатели мультфильма населяют сознание девочки самыми универсальными воспоминаниями из массовой культуры, начисто лишая ее фигуру объема и индивидуальности. Эффект выходит ровно обратным: в попытке понравиться всем героиня оказывается не близка никому. А критики, хвалящие картину за открытие новой формы («Взяться за фильм, все действие которого происходило бы во внутренней империи ментального пространства, пока не решался никто»), оказываются не совсем правы: за двадцать с лишним лет до «Головоломки» все (ну или почти все), что происходит у человека в голове, уже показал комедийный сериал «Голова Германа».

2014 год стал богатым на громкое и злое социальное кино в России. И хотя получивший мировую славу «Левиафан» несколько затмил более скромного «Дурака», Юрию Быкову все же удалось серьезно пополнить армию своих фанатов. Как и в фильме Звягинцева, в центре картины яркий образ родины: только это не разлагающаяся туша кита, а рушащееся общежитие, недостойных жителей которого отчаянно пытается спасти молодой человек с мессианскими наклонностями. Со времен «Майора» режиссер перестал в своих фильмах играть главные роли (это хорошо), но так и не нашел для себя ни композитора (это плохо), ни соавтора-сценариста (это очень плохо). Однако актерский опыт не прошел даром: не отметить отличной работы коллектива на площадке нельзя — у Быкова все работают честно и на разрыв. Так же работает и само кино. Посвящение Алексею Балабанову и музыка Виктора Цоя (композиция «Спокойная ночь») ясно дают понять, чем «Дурак» так отчаянно старается быть. Дотянуть до высокой планки получается, мягко говоря, не всегда. Быков рубит свою суровую и простую правду — только ошметки летят по сторонам. В итоге этот процесс способен отпугнуть даже тех, кто с этой правдой, в принципе, согласен. К ней, впрочем, тоже есть вопросы. Быкову не хватает элементарной самоиронии и режиссерской сдержанности, чтобы самому не отвечать на заданные вопросы. «Дурак» отчаянно не готов к диалогу со зрителем, даже самым благодарным, — а своей напыщенной пафосностью напоминает не картины Балабанова, а фильмы Дмитрия Астрахана наподобие «Контракта со смертью».

Грандиозный киноаттракцион, который собрал все деньги мира (но это если не брать в расчет инфляцию — так-то чемпион, конечно, «Унесенные ветром»). К технологической стороне «Аватара» не придраться, она имеет совершенно гипнотический эффект: 3D и глубина резкости Джеймса Кэмерона завораживают — особенно в IMAX. Однако на экране обычного компьютера эта магия кино куда-то улетучивается — и от киноаттракциона остается просто кино. Так вот с ним у «Аватара» есть проблемы. Растеряв весь свой лоск на десктопе, супернавороченный блокбастер съеживается до размеров «Артура и минипутов». Ведь, несмотря на все лестные сравнения, «Аватар» не «Танцы с волками», не «Новый Свет» и, прости господи, даже не «Покахонтас», а поверхностная и претенциозная история про обретение нового дома. Так бывает: человек влюбился в девушку и чужую культуру (см., например, «Последнего самурая»). Однако в «Аватаре» девушка есть, а культуры — нет: есть пестики, тычинки и Эйва, которые ее заменяют. Кому-то и этого оказывается достаточно — но не всем.

Полудокументальная баллада о том, как молниеносно рождаются и низвергаются колоссы американского фондового рынка. В основу сюжета легла автобиография Джордана Белфорта (Леонардо Ди Каприо) — миллионера, баламута и просто большого болтуна — извините, мотивационного оратора. За экранизацию истории его головокружительного взлета и падения взялся главный из ныне живущих мастеров высокой криминальной драмы Мартин Скорсезе в компании сценариста Терренса Уинтера, прославившегося благодаря «Клану Сопрано» и «Подпольной империи». Эту самую драму они вместе скрупулезно выискивают в похождениях Бэлфорта в течение трех часов. Однако впустую: король Уолл-стрит оказывается голым. Он вспыхивает и превращается в пепел, как стодолларовая купюра: неизбежно, однообразно и скучно. Потому что сам герой — пустая и неумная посредственность, чьи интересы и мечты исчерпываются беспорядочным сексом, наркотиками и механическим стремлением заработать все деньги мира. И его путь через огонь, воду и медные трубы лишь отчетливее это демонстрирует. Вершина мира для него — запустить карлика в мишень. Поэтому посмотреть фильм стоит разве что только ради обворожительной Марго Робби и залихватских индейских песнопений Мэттью МакКонахи.

После обласканной критиками ЛГБТ-мелодрамы «Одинокий мужчина» известный дизайнер и открытый гомосексуал Том Форд решил экранизировать роман Остина Райта — и всерьез поговорить о кризисе классической маскулинности. Для этого он рекрутировал мощный актерский состав во главе с Джейком Джилленхолом, который в «Под покровом ночи» играет писателя и героя его романа. Оба они оказываются обижены жизнью — и оба решаются на месть. Писатель — бросившей его жене (Эми Адамс), которая не верила в него, а затем сделала аборт. Персонаж — банде отморозков, изнасиловавших и убивших его супругу и дочь. И тот и другой теряют то, что любят, из-за своей слабости и нерешительности — а обе реальности причудливо переплетаются в фильме. При этом выдуманная история (триллер, деконструирующий «Жажду смерти» с Чарлзом Бронсоном) выглядит куда объемнее и живее реальной, помещенной в мир галеристов и современного искусства с бесконечными разговорами о бренности бытия. Впрочем, как раз там Форд чувствует себя в своей тарелке. Дизайнерская сторона картины — декорации, костюмы, длинные постановочные кадры — смотрится куда убедительнее персонажей. Актеры не совсем понимают, что играть, а драма в обеих историях, хоть и выглядит одетой с иголочки, производит впечатление несколько надуманной и неуклюжей. Да и финальный совет: хочешь стать мужиком, пригласи бывшую на ужин, а сам не приди — подойдет далеко не всем. В итоге, несмотря на то что фильм получил сумасшедшую критику, это далеко не совершенная работа, хотя по-своему интересная.

У режиссерского дебюта инди-принцессы Греты Гервиг рейтинг кинокритиков на Rotten Tomatoes составляет 99% — и это очень серьезно (только пара-тройка отрицательных рецензий, да и то, кажется, написанных из протеста). Понять восторг прессы несложно — это действительно очаровательное кино про школьницу, которая всеми силами стремится в Нью-Йорк, но затем понимает, что настоящий Нью-Йорк отличается от выдуманного ею. Однако не покидает ощущение, что фильм — это тоже несколько выдуманный кинокритиками шедевр, а все похвалы Гервиг — это не аванс, а кредит, который режиссеру придется отдавать. «Леди Бёрд» умна и трогательна, но это скорее лабораторная работа, за которую талантливая ученица получила пятерку, а не кино на все времена. Чтобы остаться в вечности, ей не хватает того, что было, скажем, в подростковых трагикомедиях великого Джона Хьюза: умения из личного опыта (а «Леди Бёрд», конечно же, автобиографична) делать истории не только приятные во всех отношениях, но и по-настоящему ошеломительные.