В спектакле по одноименной повести Айтматова, действие которой происходит в том числе и в 1953 году, заняты не только актеры, но и подлинные музейные предметы коллекции, рассказывающей о ГУЛАГе. Кружка становится бочкой, в которой стирают белье, кожаный портфель превращается в вагон поезда. Но главные роли отданы куклам. Специалисты их называют шарнирными — так выглядят персонажи в кукольных анимационных фильмах. Они очень похожи на людей с заработанными землистым цветом лица и морщинами, а еще они драматичны в своей статике, убедительны в монологах, сосредоточены в молитвах.
Не самая популярная сказка Андерсена о короткой, но светлой любви таких не похожих друг на друга холодного Снеговика и горячей Печки. Спектакль красив и состоит из множества точных подробностей, которые дополняют сюжет и радуют маленьких зрителей: мальчишки катаются на санках, проворные собаки бегают следом, бодрые старушки не всегда вовремя отскакивают с их пути. И все это благодаря Андрею Нечаеву в единственной роли гостеприимного кукольного мастера.
На этом спектакле можно сидеть с закрытыми глазами и вслушиваться в актерское многоголосье, вдыхать ароматный запах леса и даже успеть погладить запыхавшегося зайца. Таким образом незрячие могут стать полноценными зрителями и проникнуть в мир философских сказок Сергея Козлова, в том числе и в атмосферу редко появляющегося на сцене экзистенциального «Черного омута».
В черной-черной комнате идет на удивление озорно и точно придуманный спектакль режиссера Марфы Горвиц по сказкам, записанным Александром Афанасьевым. В нем действуют Мертвый колдун, Повешенный и прочая нечистая сила, и все они целеустремленно, но безуспешно пытаются напугать одного бесстрашного молодого человека. Хорошо ли это, никого и ничего не бояться?
Кошка, Собака, а также заколдованная Змея помогают сноровистому, но наивному Ване найти свою судьбу, попутно научив его быть счастливым вне зависимости от богатства. Сказка Бориса Шергина идет на маленькой сцене РАМТа, чтобы зрители могли разглядеть в подробностях все — как игривую сценографию, так и филигранную ироничную актерскую игру.
Спектакль РАМТа успешно доказывает истину, что театр – это площадь, на которой актер разложил коврик. Вместо площади – черная комната, исполнители не обременены гримом в виде усиков и ушек, в повседневной одежде они подают первые реплики прямо из аудитории. Придуманную режиссером Сигрид Стрем Рейбо изобретательную структуру спектакля не могут разрушить даже незапланированно громкие замечания юных зрителей с мест. Актеры тактично и остроумно возвращают повествование в свое русло, приводя и детей, и родителей к простой, но такой необходимой в жизни мысли: надо уметь договариваться друг с другом, особенно если хочешь гулять, где тебе вздумается.
Он ездит в метро, ходит по подземным переходам с дешевыми киосками и поющими попрошайками, а на стене в крошечной комнате у него висит Ленин-гриб. Его зовут Родион, и режиссер Андрей Кончаловский в своем спектакле предполагает, как искания Раскольникова выглядели бы в недавнем российском прошлом.