Фильм

Король Лев

Высокотехнологичная реинкарнация Муфасы, которую мы заслужили

Под песню «The Circle of Life» солнце растекается по саванне, а звери пробуждаются в ажиотаже — сегодня праздник звериного королевства по случаю рождения львенка Симбы. Будущего Короля Льва берут подмышки и предъявляют плебсу со скалы: как на Ноевом ковчеге в праздничный день никто никого не ест, и все сосуществуют в мире — антилопы бьют копытами, гепарды кланяются. Нынешний львиный король, Муфаса, гордится наследником и отправляется в пещеру к худому и униженному брату Шраму, который довольствуется полевками и давно потерял надежду на власть.

Муфаса, брутальный альфач, и Шрам, интеллектуальный и неоднозначный хитрец, когда‑то конкурировали: сейчас очевидно, кто король, а кто доходяга. К тому же Симба — балованный и самонадеянный мажор — бросает дяде: «Когда‑нибудь я буду тобой командовать. Как тебе это?» И на месте Шрама тоже хочется дать шкету по щам и придушить прямо на Слоновьем кладбище. Когда у Симбы начинается половое созревание с типичными приколами мальчика-подростка, Шрам всегда оказывается рядом и подначивает львенка, что он недостаточно герой, водит его по запретным местам и в конце концов заказывает гиенам — главным гопникам саванны. Симба ведется, Шрам убивает Муфасу во время замеса в ущелье и внушает Симбе, что он виноват в трагедии. Тот в ужасе сбегает в пустыню, где находит двоих очаровательных пофигистов-дауншифтеров — суриката Тимона и бородавочника Пумбу: они преподают Симбе уроки беззаботной жизни, рассказывают про «Акуна Матату», пересаживают львенка с мяса зебр на нажористых червяков и учат быть в потоке. Симба забывает, кто он и что, пока его королевство, перешедшее к Шраму, переживает неурожаи, засуху и опустение из‑за хунты гиен и полного презрения к законам дикой природы. Как известно, травоядные едят траву, хищники — травоядных, а потом погибают, разлагаются и становятся той же травой: жизненный цикл не может быть другим — мир устроен как пищевая цепочка.

ой из заповедников, а не кислотных снов мультипликаторов.

Дело доверили Джону Фавро — одному из самых удивительных персонажей Голливуда, начавшего с камео в сериале «Друзья» (в роли бойфренда Моники — миллионера Силиконовой долины) и инди-комедии Дага Лаймана. Одного взгляда на Фавро достаточно, чтобы определиться: это махина с душой. Он снял историю про повара с собственным фудтраком мексиканской еды и поставил идиотического «Эльфа». А параллельно режиссировал «Железного человека» и продюсировал «Мстителей». Африку ему доверили после «Книги джунглей», где Фавро сделал с Маугли то же, что теперь делает с «Королем Львом» — вытащил из мультфильма всю игривость, сделал диких зверей опасными чудовищами, а мать-природу — сердцем тьмы, а не парком развлечений с дорожками для пешеходов. «Король Лев» — практически покадровое переложение оригинала из двухмерного мира пляшущих цветных теней в Африку, гулять по которой в одиночестве в кинотеатре почти так же страшно, как в реальности. Львы здесь смотрят прямо в душу куда проникновеннее большинства актеров мейнстрима (временами почему‑то мерещится Хоакин Феникс, а не Чиветель Эджофор), гиены ходят будто в маске маньяка из «Техасской резни бензопилой», Шрам в русском дубляже пытается давать Высоцкого. Единственное существенное отклонение от правды биологии: мультфильм с рейтингом 6+, поэтому у львов нет яиц, что нешуточно смутит фанатов дикой природы, но избавит родителей от необходимости отвечать на неудобные детские вопросы.

В годы, когда документальный сериал о красоте природы «Наша планета» смотрится как фильм-катастрофа о том, что человечество само виновато и всех нас накроет апокалипсис, джунгли и саванны в Голливуде рисуют все убедительнее. «Король Лев» — максимально приближенное к природной палитре зрелище о заповедных гектарах, которых почти не осталось, но зато человечество научилось отлично генерировать их симулякры: как всегда в титрах — тысяча технических специалистов и аниматоров, без которых поздний «Дисней» — уже не «Дисней».

Между гибелью Муфасы и картинами Африки в глубоком кризисе правда есть десятки смешных моментов, которые и в оригинале, и в ремейке относятся к подростковому периоду Симбы по принципу «Акуна Мататы». «Нам вверх, всем вниз — наш девиз», «Закусил слегка — и жизнь легка», «Ты свободен от ушей до хвоста» — Тимону и Пумбе не хватает только косяка и колонки с Бобом Марли, пока они отбрасывают тень и смеются над попытками осмыслить окружающий бардак. «Жизнь — бесцельная цепь безразличия» вообще просится кириллицей на футболку молодежного бренда, когда накрывает очередная волна бессилия.

Среди других бесспорных удовольствий — гиена-кретин с проблемой соблюдения личных границ и шутка про репрессии (— «Много убиваешь, Шрам!» — «Я просто более эффективен»). И отдельное счастье (не зря ремейк длиннее на полчаса) — путешествие комочка шерсти Симбы к бабуину: мы видим не только птичек и жирафов, но еще и жука-навозника, катящего шарик из гривы Симбы по кругу жизни через высохшую пустыню — и здесь не хватает только дедушкиного шепота Дэвида Аттенборо.

Специально для Бейонсе (никого из афроамериканских актеров мы в дубляже, разумеется, не услышим) придумали небольшой сюжетный крюк о женском сопротивлении в прайде: Нала, будущая герлфренд и жена Симбы, возглавляет мятежный женский отряд в стиле клипа «Run the World», а потом поет жизнеутверждающее соло — но это не то чтобы убедительно. Вместо возгласов женского партизанского отряда куда радостнее прислушиваться к «A-weema-weh, a-weema-weh, a-weema-weh, a-weema-weh» Тимона и Пумбы и не думать ни про эмпауэрмент, ни про возвращение Короля. Но когда поскальзывается Фавро, его подхватывает Ханс Циммер с самым разрывающим саундтреком на свете и снова вытаскивает смычком твое нутро: и вот ты в ущелье, растерянный и виноватый, несешься наутек от главного страха своей жизни и рыдаешь как во втором классе.