Драматический |
16+ |
Дайнюс Казлаускас |
13 ноября 2017 |
1 час 40 минут |
Наверное, моя главная претензия к спектаклю - это мои ожидания. Ожидал какой-то сюжет о любви, о красоте, романтике, об отношениях настоящего мужчины и настоящей женщины. По крайней мере реклама обещала какой-то огонь и страсти.
В реальности посмотрел историю 50-ти летней переписки американца с американкой. В них очень мало мужчины и женщины. В них много мыслей о деньгах, карьере, сексе (в каком-то особом странном американском физиологическо-социальном смысле), алкоголе, визитах к психиатру, семейно-собачьей жизни в американском стиле... К счастью, многое из этого для нас является абсолютно диким и непонятным. БОльшая часть этих "отношений" настолько полностью и совершенно не про нас, что удивляешься, зачем вообще эту пьесу перевели и поставили у нас? Для кого?
В конце спектакля герой становится сенатором, героиня художником-алкоголичкой. Она говорит ему что-то вроде: "Ты лучший представитель нашего общества, а я наоборот..." Сложно передать, насколько я не согласен с этой фразой. Не знаю, насколько искренне американцы верят в то, что ими руководят лучшие, у нас то никаких иллюзий нет, и то, что всё как раз наоборот мы твёрдо осознаём. Возможно, именно тем, что мы пока ещё понимаем, что ценность и качество человека не определяется его местом в обществе мы от них и отличаемся...
Очень круто. В начале забавно, со второй половины действие захватывает внимание целиком и ты начинаешь жить жизнью героев. Финал ожидаем, но от этого не менее силен. Куценко играет отлично, Климова - блестяще, просто невероятно. Короче, мы и от спектакля удовольствие получили, и о жизни сами себе позадавали правильные вопросы потом.
Бумага - вещь что позволяет нам без г олоса рассказать о том, что происходит вокруг нас, что чувствуем мы сами.
Именно об этом данный спектакль, как через письма герои Гоши Куценко и Екатерины Климовой рассказывают о происходящем с ними, о том, что хотят и что ждут, а также о любви. И любовь эта самая разная - детская, подростковая, до дрожи в голосе и крика, и даже до самого последнего вздоха, но и после него.