Спектакль

Банкрутъ

38 вздохов, 25 зевков и банкротство режиссера.

Я скажу честно, на этом спектакле я плакал. Плакал, ничего и никого не стесняясь. Слезы лились у меня из глаз, и с каждым зевком они становились все обильнее. Я посчитал - зевнул 25 раз за три часа действия. Получается, что зевал каждые семь минут. Самый сонный спектакль. Его нельзя отнести к разряду "не заснул и не ушел", потому как уйти хотелось, и только чувство обостренной совести и не менее обостренной жадности (за билет я заплатил!) не позволяло мне покинуть это сонное царство и юдоль печали. А заснуть мне не давали иногда громко, но неразборчиво кричащие актеры, и бодро переговаривающиеся соседи. Я глубоко вздыхал, и пытался спать смотреть дальше.
Про актуальность пьесы Островского говорить не стану. Актуальна она всегда. А вот желание г-на Бобровского актуализировать пьесу еще более, делает масло, не то что масленым, а просто жирным. И вот от этого переизбытка жира начинает тошнить. Включив некую машину времени, которая переносит зрителя из XIX века, сначала в лихие 90-е, а затем и в настоящее время, режиссер не учел одного - от таких временных скачков может закружится голова, и все происходящее на сцене может быть и не понято. Конечно можно заранее объяснить смысл спектакля для тех кто ничегошеньки не понимает. Именно с этим объяснением и должно смотреть это "снотворное" действо. Тогда станет все понятно. Поначалу я склонялся к мысли, что спектакль не так уж и плох, как мне говорили многие, и я его все-таки досмотрел до конца, и молодые актеры Мария Соловей и Дмитрий Гусев своей игрой вселяли надежду, но появление экрана с логотипом эдемского плода надкусанного Адамом (и здесь греховность человеческая) и офисного планктона, окончательно развеяли мои призрачные надежды. У режиссера нет всего лишь чувства меры. У спектакля нет никакого стиля, сплошная эклектика. И эклектика эта вызвана отсутствием тех самых чувства стиля и чувства меры.
В спектакле есть еще множество моментов, вызывающих, по крайней мере, недоумение. Зачем из Липочки делать похотливую стерву? Понятно, что девке уж замуж невтерпеж, но обличать это в некое распутство, зачем? На авнсцене есть выход из подземелья. Что это? Вход в метро? В яму, в которой сидит Самсон Силыч? Погреб? Ан нет это вход-выход на первый этаж купеческого дома. Но вот зачем он? Кулис для выхода не хватает? С музыкой тоже был перебор. Залихватская плясовая, звучащая в первой части, неуклюже трансформировалась в нанайский хит про шляпу во второй. Но все это мелочи по сравнению с тем что спектакль навевает сон отсутствием динамики, действия и событий. Про мизансцены и говорить не буду. Это уже "фирма". А так-то спектакль смотреть можно, но желательно взять с собой подушку и беруши, чтобы вам было удобно спать и никто не мешал.