Спектакль

Конец игры

Насколько могла понять исходя из опыта знакомства с режиссурой Терзопулоса по недавней премьере «Вакханок» в Элетротеатре «Станиславский», здесь практически обошлось без трансовых техник погружения. Голосом и телом работала массовка – ровно вписалась в сценографию. Конец игры и тогда мир погрузится в безумие. Нельзя прекращать игру даже, если безумие уже победило. Конец игры во многом про театр и актеров.

Это будет, скорее, не рецензия, а мнение. И больше не о самом спектакле, а о реакции на него.

Жаль, что этот, в общем, хороший спектакль вызывает столько отрицательных отзывов. Но, самое странное, что нападают на режиссера. Видите ли, пьеса Беккета - абсурдистская, сам Беккет - представитель драматургов-абсурдистов. И виноват в "нарочитости, напыщенности, мутной пафосности" совсем не режиссер (если слово "вина" вообще сюда подходит), а драматург. Это не Терзопулос насочинял непонятной отсебятины, чтобы запутать зрителей. Он изменил очень мало. Даже не изменил, а добавил.

Театр абсурда сложен для понимания. Наши впечатления зависят от наших ожиданий. Если, идя на "Конец игры", вы хотели провести время "в театре", то сетовать на "бессмысленность" происходящего, не понимая специфики материала - смешно. Тем более, кидаться в кого-то яйцами. Возможно, вы просто хотели увидеть что-то новое. Никто не застрахован от ошибки и, если спектакль оказался вам не по нраву, тут винить можно только себя самих.
Если вы хотели увидеть новую интерпретацию Беккета и были разочарованы - это другое дело (к несчастью, таких людей я пока не увидел), хотя, разочаровываться было бы не в чем - спектакль сделан со вкусом, без излишеств, с отличными актерами, чего достаточно, чтобы назвать его хорошим.

Некоторые зрители по неизвестной причине думают так: игра актеров отдельно, режиссерский замысел - отдельно. При этом хвалят актеров за хорошую игру и ругают режиссера за бессмысленный текст и "самолюбование". На самом деле, при работе над спектаклем, именно режиссер объясняет актерам, как играть.

Возвращаясь к ожиданиям. "Самолюбование, вздор, трата времени" - так можно истолковать любую абсурдистскую пьесу, если смотреть поверхностно, не пытаясь разбираться (все равно что назвать нашумевшую "Нимфоманку" порнофильмом).
"А там не в чем разбираться" - скажет кто-то. Что ж, это не тот спектакль, который настроен на восприятие зрителем однозначно и сиюминутно. И не та пьеса.
Но почему-то же Беккета ставят во всем мире.

По-моему, хорошо, что Александринский театр открыт к экспериментам, а не штампует бесконечные однобокие полуспектакли, как многие другие театры.
И репертуаром обладает предельно широким - и эксперименты, и классика, и малые формы.
Нужно всего лишь ответственно подходить к своему выбору, чтобы потом не уходить разочарованными.

Невероятный спектакль, странный, жуткий, наводящий на множество мыслей, вызывающий страшные асоциации. Определенно зрелище для, весьма, подготовленного зрителя, знакомого с современным театром. Выдающеяся режиссерская работа. Лучшие актеры театра на сцене. Те кто не понимает что это и о чем, могут смело покупать абонименты в театр Буфф. После спектакля остаётся долгое послевкусие, что бывает довольно редко. Ужас пустоты и безысходности, абсурд происходящего вокруг. Обо всем и ни о чем. Советую посмотреть тем, кто еще не погряз в пучине сериалов и водевилей.

Полнейший бред, потеря времени. С таким же успехом мог просто посидеть в пустом зале без спектакля!!!

Прежде чем я поведаю вам о происходящем в спектакле "Конец игры", хочется сказать всем тем, кто уходит, не дождавшись его окончания (хотя я не всегда приветствую категоричность в том, что касается искусства, как говорится: "на вкус и цвет все фломастеры разные", но): Теодорос Терзопулос - это режиссер с мировым именем, гений, коих мало, это театральный удар по устоям и привычкам, которого, не все и не сразу могут понять (а, может, и не поймут никогда без особой подготовки), но его постановки надо смотреть просто потому, что НАДО. Не зря его нарекли лучшим театральным режиссером в Европе. Работы Терзопулоса за гранью: они потрясают, убивают и возрождают одновременно. Да, он депрессивен в своих художественных решениях, но как же прекрасна эта депрессия с нотками черного юмора. Это настоящий театральный шпиль (в тот же ряд ставлю Бутусова и Мундруцо). А до шпиля всё-таки не каждый может дотянуться, но надо хотя бы знать, как он выглядит. Поэтому просто (на время спектакля) отложите свое дурновкусие в сторону и смотрите широко открытыми глазами на настоящее искусство.

Постановка "Конец игры" , умело сотканная Терзопулосом по одноименному произведению Беккета, черна "от и до". Здесь совершенно непонятно - как, что и зачем, где начало и чем кончится?! Все согласно законам жанра... Театр абсурда в самом его исполинском выражении. Оформление спектакля тоже за гранью человеческого сознания - грек Терзопулос все сделал в лучших "античных традициях", рассаживая в ряд по двое (рядов три) за центральными действующими лицами хор клонов. Из акта в акта клоны скандируют: "Что? Слово! Что за слово? Что это за слово?! Безумие...Play, play, play". Иногда ловишь себя на ощущении, что публика не просто следит за происходящим, а полностью вовлечена в компьютерную игру, герои которой отказываются подчиняться механическим движениям руки, ищущей рычаги на приставке. Клонами негласно руководит главный герой - слепой Хамм (Сергей Паршин), прикованный к собственному дому, как к инвалидному креслу, на котором он восседает словно царь. Его "Мы продолжаем" венчает каждую сцену и является сигналом для клонов, в унисон разыгрывающих раз за разом одну и ту же партию. Хамму прислуживает Клов (Игорь Волков), переправляющий грузное тело хозяина от окна к окну. Слуга сам еле волочит ноги, каждый раз совершая над собой неимоверные усилия, чтобы протиснуться сквозь холщовые мешки с мусором, натыканные повсюду. По бокам - головы отца и матери слепого безумца (вспоминается сразу же голова профессора Доуэля). Почему Терзопулос дал им только головы, остается гадать, но выглядит это сногсшибательно (в оригинале родители сидят в мусорных баках, к которым потом Хамм потребует у Клова прикрутить крышки урн). Нелл (Семен Сытник) - старая женщина, похожая на глупую рыбу, которой больше ничего не остается кроме как ловить воздух губами и ждать подачки от мужа. Нагг (Николай Мартон) - любящий супруг и жалкое подобие отца, в свете луны превращающийся в волка, ведет редкие беседы с сыном, прося его то кашку, то карамельку. Разговоры среди безумия и безумие среди разговоров. Что за этим всем?! Смерть, безысходность, утопия...

Возможно, текст Беккета, произносимый артистами, сложен для восприятия и не слишком внятен, но задумка и воплощение выше всяких похвал. Потрясающая игра талантливых актеров и безупречная сценография с очень точными звуковыми вставками. I recommend