Спектакль

Незабываемые знакомства

Ходили на предпремьерный показ спектакля "Незабываемые знакомства" в театр Сатиры.
Спектакль состоит из двух частей, двух пьес, объединенных одной темой - одиночество. На сцене всего три актера, один из них - Федор Добронравов. Он великолепный! Мастерски передал характеры двух разных героев.
Первая часть "Ехай". Это история, которая происходит на железной дороге. Человек решил покончить с собой, для чего лег на пути. В итоге зритель узнает непростую историю этого человека, которая хорошо заканчивается (относительно).
Вторая часть "Что случилось в зоопарке". История происходит в Нью-Йорке, в парке. Здесь у Добронравова много монологов, он может полностью показать свое мастерство, но история достаточно печальна - нож в сердце.
Интересно решен вопрос с декорациями. Их практически нет. Есть железнодорожное полотно (небольшая часть) в первой части и парковые лавочки - во второй. На заднике сцены выведен круг, на который проектируется ночное небо и осенние деревья соответственно. Актеры на сцене помещаются в световой круг, в который входят декорации.
Спектакль хороший, умный, тонкий. Есть где посмеяться, есть трагические нотки, есть над чем подумать. Это не зрелищный спектакль, поэтому, думаю, аншлагов не будет, но сходить на него стоит. Хотя бы ради Добронравова, который действительно выкладывается. Остальные актеры тоже хороши, но все-таки это спектакль для Добронравова.

Встретились как-то бульдозерист и машинист электровоза… Похоже на завязку анекдота. Встретились где-то на 500-м километре в заснеженной глухомани под вой ветра и волков… Встретились два одиночества, оба «форменных»: одно в форме железнодорожника, другое – в тюремном ватнике и с бритой головой. Это не что иное, как начало «Незабываемого знакомства» — премьеры Московского театра Сатиры.

Собственно, в «Сатире» сообразили на троих, т.е. сообразили поделить две одноактные пьесы Нины Садур и Эдварда Олби на трех артистов: Федора Добронравова, Андрея Барило и Нину Корниенко. Все в спектакле парное или двоящееся, и только приглашенному из Воронежа режиссеру Сергею Надточиеву удалось превратить делимое в единый, цельный спектакль. Безымянная пустошь, которую даже поезда освистывают, просвистывая без остановок, вдруг оказалась побратимом Центрального парка Нью-Йорка, а отечественному неприкаянному бывшему зэку нашлась общая тема для молчания с американским неудачником. Кажущаяся пропасть между обстоятельствами пьес «Ехай» и «Что случилось в зоопарке» оказалась лишь антрактом.

«Ехай!», — вторя названию пьесы, кричит мужик, расположившийся на рельсах, машинисту. Вокруг попытки мужика покончить собой железнодорожным образом и строится пьеса. Мужик он и есть мужик, на нем вся страна держится, а он за нее уже нет. «Ты же герой! Ты в тюрьме сидел….», — бросает молодой машинист (А.Барило) пожившему и решившему не доживать мужику (Ф.Добронравов). «Ты предатель, мужик! Ты нас предал! Ты все поколения предал!», — бросает молодость опытности и вместо того, чтобы протянуть руку помощи бьет кулаком в челюсть. Но силой конфликт поколений в пьесе не разрешается. Годы и рельсы разделяют персонажей, а объединяет звездное небо, да сторублевая бумажка, передаваемая из рук в руки. Звезды на заднике сцены сияют, падают то и дело. «Звездец!», — поясняют персонажи , ничего не загадывая. Не сбываются жизни, не то что желания.

Пьеса Нины Садур, написанная в 1984 году, актуальности не потеряла, но «подорожала». Дело не в декорации, она минимальна и для подобного актерского спектакля достаточна и удобна (сценография – Акинф Белов). Подорожала в смысле удорожания жизни, хотя жизнь по-прежнему копейка, но вот за пятерку, по пьесе, красного вина уже не купишь. В спектакле красная цена красненькому сто рублей, а неприлично дорогие конфеты, упоминаемые в пьесе по 85 рублей за килограмм, идут по 850. Сосредоточившись на ценах, подновляя текст, режиссер, однако, сохранил упоминание о расстреле как уголовном наказании (эту неприятность сулит один персонаж другому), что в нашу бытность законного моратория на смертную казнь и незаконных расстрелов то тут, то там выглядит некоторым упущением.

Так бы и продолжал на морозе стоять за жизнь машинист, и за смерть лежать на рельсах мужик, если б не появилась на путях (железнодорожных и жизненных) «Бабка в сапожках». «Жил-был у бабушки серенький козлик», но сбежал. Искала бабка козла, а нашла человека. «Ничейный я», — сокрушался мужик и под светом полной звезд бездны вдруг оказался кому-то нужным.

Все трое – не одиночки, но одинокие люди. Одиночество их простое, правдивое, им ни не о чем, но не с кем поговорить. У них не абстрактный «стресс», а вполне конкретно что-то «стряслось». Но автор, в отличие от жизни, добра к своим героям. Совестливый машинист, не желающий «вертеться» в жизни, повертится на морозе, зато и мудрое слово надежды получит «для сугрева». Заболевший душой мужик отогреется у бабки, а бабка теперь уж наверняка сыщет беглого козла. На разделявших героев рельсах останется лежать мятая сторублевка – истину, ту, что открыли друг другу, сами того не зная, персонажи, не покупают. Рельсы не исчезнут, но пути-дороги, которыми они выложены завьются и переплетутся (проекция на сцену) как жизни персонажей в эту зимнюю ночь. На сцену будет падать снег, но мороз никого не застудит, только у «приболевшего мира» немного понизится температура. Даже ему автор не откажет в шансе на выздоровление.

Через антракт ночь сменится днем, серебряная зима багряной осенью, снег дождем, а железная дорога аккуратной тропинкой парка. Здесь тихому семейному американцу Питеру (А.Барило), очень среднему представителю среднего класса, предстоит незабываемое знакомство. Это словосочетание для названия спектакля взято как раз из пьесы Э.Олби. Но под сулящим нечто приятное заглавием обнаружится история, леденящая кровь.

У Питера всего по паре (для «двойного» спектакля и это кажется не случайным): две дочери, две кошки, два попугая, два телевизора. У Джерри «вечного временного жильца» все в единственном экземпляре, за исключением двух рамок для фото, пустых. Питер, ищущий покоя от семьи в тени деревьев, мечтал бы «проснуться одному в своем уютном холостяцком флэте», а Джерри мечтает никогда не просыпаться. Персонажей разделяют уже не рельсы, но классы, среда, образ жизни. Благообразному Питеру с трубкой и журналом «Тайм» не понять неряшливого, нервного Джерри в штанах с заплаткой. Джерри ярок и незауряден, а Питер – человек общих правил, стандартов и схем, он не понимает и побаивается исключений. Ему Э.Олби, спустя несколько лет после премьеры пьесы, посвятил ее продолжение: предысторию встречи Питера и Джерри. Пьеса называлась «Дома в зоопарке» и рассказывала о другом роде одиночества, одиночестве среди родных и близких, одиночестве и одновременно невозможности побыть одному.

Питер в пьесе символизирует общепринятое, Джерри же не принят никем, извергнут в жизнь и отвергнут ею. Он человек отчаянный, потому что отчаявшийся. Отличный от других, незаурядный Джерри натыкается на пусть и вежливое, но безразличие. У людей много дел и никому ни до кого нет дела. Люди заводят контакты, множат число «френдов», но теряют друзей; поддерживая связи и знакомства, они не поддержат незнакомца в беде, или просто на эскалаторе. «Человек обязательно должен как-то общаться хоть с кем-нибудь…», — кричит Джерри в зал, которому проще сидеть в «ВКонтакте», чем идти на контакт. Джерри кричит в безликую массу, напоминая, что она состоит из людей. «Крутимся и так, и сяк», — кричат по-английски динамики, словно бы отвечая машинисту из первой новеллы, не желавшему «вертеться». Крутимся-вертимся, беря пример с планеты. Каждый вокруг своей оси.

Питера и вслед за ним зрителей выведут из так называемой «зоны комфорта», из предсказуемого хода событий. Михаил Жванецкий однажды заметил, что «я тебя не забуду» — звучит приятно, как признание, а «я тебя запомню» — как угроза. Встречу на скамейке Питер запомнит навсегда, да и публике не забыть «что случилось в зоопарке». Отечественный зритель знает, что от Пушкина до Булгакова встречи на скамейках ничего хорошего не сулят – в этой американской пьесе на хэппи-энд тоже рассчитывать не стоит.

Обе пьесы возникают «на ровном месте» и движутся словесной тягой. Одиночество и желание героев уйти из не востребовавшей их жизни объединили эти истории. В попытке самоубийства персонажи обращаются к людям: одиноко прожив жизнь, они решают хотя бы смерть встретить не наедине. Персонажам не с кем поговорить, они сами себе и себя выговорили, сами себя приговорили. С выхваченным, пойманным собеседником едва затеплившийся диалог непременно переходит в обмен монологами: как дозировать лавину невысказанного? На сцене не берут паузы, персонажи-самоубийцы как бы загнаны между паузой молчания прожитого и паузой смерти, которую уже ничто не прервет. Только в этом узком, расчерченном как нотный стан то полосами шпал, то полосами скамейки промежутке и можно наговориться. Но спектакль, уходя в слова, все же пронимает и зрителей. Справедливости ради, в данном случае это не эффект театра, но театральности происходящего. Так, согласно ремарке к центральному монологу пьесы Олби, автор рассчитывает на гипнотический эффект, который мог бы заполонить персонажа-слушателя, а вместе с ним и весь зал. Текст и впрямь пробирает до дрожи. В спектакле же монолог, подрезанный для удобства актера и публики, достигает определенного эффекта не благодаря актерской декламации, но с музыкой Альфреда Шнитке. Федору Добронравову, и весь спектакль тому подтверждение, вполне по силам захватить и удержать публику, но в ключевые моменты актера как будто что-то подгоняет, торопит, и только удачно подобранная музыка позволяет разложить текст на такты, расслышать в нем полутона, прочувствовать кульминацию, вздрогнуть от внезапного финала.

Впрочем, градус трагедии здесь значительно понизили. На радость зрителям. Помог монтаж текста и подбор музыки. Пьеса абсурда, озвученная хитом Марио Ланца, окончательно уступила музыке и полилась вслед за ней по законам мелодрамы. Тут и дивертисментам Федора Добронравова нашлось место: будь то частушка про тетю Маню (из первого действия), или «Будь со мной» из репертуара М.Ланца в русском переводе. Режиссер втиснул в пьесу и третьего персонажа, автором не предусмотренного, — бодрую американскую старушку в огромных наушниках, полностью погруженную в музыку Чабби Чекера. Эта миловидная старушка не проявляет интереса к окружающим, просто живет в свое удовольствие. Лишь в финале спектакля она проявит учтивость и раскроет черный зонт над мокнущим под дождем Джерри. Ему это уже не понадобится.

«Не столь различны меж собой» оказались обе части спектакля. На недостаток сценического времени или материала жаловаться не приходится. Здесь всего хватило. Ведь неслучайной оказалась странноватая на первый взгляд приписка на афише «две новеллы для трех артистов по пьесам». Две новеллы по пьесам, это в сущности два пересказа пьес, два простых, искренних, задушевных рассказа в лицах. Любой пересказ по сравнению с первоисточником многое теряет. Спектакль «Сатиры» балансирует на грани мелодрамы и трагикомедии, актеры всеми силами, кажется, не хотят испортить публике настроение. К этому, видимо, располагают стены театра, привыкшие к смеху. Смеху во чтобы то ни стало. «Незабываемые знакомства» — попытка трансформации амплуа не только для Федора Добронравова, для которого этот спектакль можно считать бенефисным, но и для театра, который позволил себе отклониться от привычного жанра. Чуть-чуть. Но направление верное.

Формат премьеры театра «Сатиры» вполне объясним — жизнь, в общем, тоже одноактная пьеса. Финал ее предсказуем, но сюжет умудряется петлять самым причудливым образом. Кажется, спектакль по ней обречен на провал: режиссер не объясняет замысла, все актеры претендуют на главные роли, а гримеру год от года все труднее «молодить» и прихорашивать… Нет проб, репетиций, прогонов… Все на публику. Каждый день – премьера — впервые и в последний раз.

«Театрон» http://www.teatron-journal.ru/index.php/item/1838-nezabuvaemoe_znakomstvo

Я давно не ходил в театр!
Оценка очень субъективная!
Но, я от премьеры ждал больше.
Актеры играли великолепно, но первая новелла чуть не заставила заснуть.
Вторая была поживее!
Может я не глубокого ума и не разгадал замысел режиссера и сценариста, но долго после спектакля пытался понять!
Чуть понятнее становится из названия!

Прийдя домой часа через два попробовал все же сформулировать мораль!
Первая новелла однозначно напомнили фразу - Не надо причинять любовь и наносить счастье! Особенно тем кто от тебя этого не ждет!

Да, и Одиночество оно такое разное, но может довести до безумных поступков, которые могут стать Незабываемыми встречами или знакомствами....

Очень понравился спектакль. Две щемящие душу истории про одиночество. Ходили компанией. Понравилось всем.

Это отзыв не о самом спектакле, на который мне так и не удалось попасть. Отзыв о театре, скорее...
28 января мы пришли в театр Сатиры на спектакль "Незабываемые знакомства". Билеты были куплены мною заранее, онлайн, через сайт Тикетлэнд.
Начитались положительных отзывов о спектакле, шли после рабочего дня с надеждой отвлечься от проблем и получить удовольствие. Зал был полон, и где-то в 19.15 нам объявили, что по техническим причинам спектакль задерживается на 20-25 минут. Через 20 минут снова объявление, что в связи с плохим самочувствием Федора Добронравова, спектакль отменяется, деньги за билеты можно получить в кассе прямо сейчас.
Я от всей души желаю Федору Добронравову наикрепчайшего здоровья!
Но.
Дальше началось что-то странное. Встали в длиннющую очередь кассы, но тут подошел работник театра, увидев у меня в руках распечатанные онлайн билеты, он объяснил, что в кассе денег не не вернут, что они поступят мне на карту, с которой был осуществлен платеж. Этот человек несколько раз подчеркнул, что касса не выплачивает денег за онлайн билеты.
С этим мы и ушли.
Прошел день, и закрались в мою голову сомнения, относительно того, а стОит ли мне еще чего-то ждать???
И я решила позвонить в кассу театра. Я не знаю, КАК можно в Московском Академическом Театре посадить к телефону(пусть даже телефону касс) такое. Меня обгавкали, как в былые прекрасные застойные годы. И я очень сожалею, что не записала этот разговор, чтоб руководство театра послушало ЧТО у них работает. Мне было выкрикнуто, что за всякие там бих (вероятно, имелось ввиду биг-билет), деньги не выплачиваются. Мне предложили перезвонить еще раз позже, когда будет администратор. Я перезванивала. Но администратора не было, потом он появился, но тут выяснилось, что для решения моей проблемы нужен другой администратор...
Я звонила в Тикетлэнд, там отвечали гораздо вежливее, но огорчили тем, что театр не дал информации об отмене спектакля, а посему денег выплатить мне не смогут. Так меня и футболили из Тикетлэнда в театр и обратно. Два дня.
Дело не в деньгах, не такие уж это большие суммы. Дело в принципе. И скотском отношении театра к своему зрителю. Отношение в лучших традициях совковых времен, к быдлу.
Сомневаюсь, что мне снова захочется посетить этот "Храм", уж больно мерзкий осадочек остался.