Опера

Севильский цирюльник

«Севильский цирюльник» — не оригинальное название этой оперы, хотя она основана на пьесе «Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность». Поначалу опера называлась «Альмавива, или Тщетная предосторожность» («Almaviva, ossia l’inutile precauzione»). Россини дал своему произведению такое название потому, что опера с названием, идентичным пьесе Бомарше, уже была написана — ее автором был Джованни Паизиелло (1740-1816), и она была давно, с 1782 года, популярна на оперной сцене. Кроме Паизиелло, к тому времени на сюжет «Севильского цирюльника» оперы написали Александр Рейнагл (1794), Николя Изуар (1796), Франческо Моларки (1816) и многие другие. Россини в 1816 году обязался написать для театра Аржентина в Риме к карнавалу новую оперу. Однако цензура запрещала одно за другим все предлагаемые им либретто. Оставалось совсем мало времени до карнавала, и тогда было решено использовать разрешенную цензурой тему. Так возникла мысль о «Севильском цирюльнике». Россини обратился к Паизиелло за разрешением, и тот ответил любезным согласием, не сомневаясь в провале оперы молодого композитора. Новое либретто написал Чезаре Стербини. Россини сочинял быстро. Но стремительность, с которой был написан «Севильский цирюльник» (композитор использовал многое из предыдущих своих произведений), удивительна. Сочинение и инструментовка заняли меньше трех недель. Премьера прошла неудачно, поскольку была фактически сорвана поклонниками Паизиелло. Второе и последовавшие за ним исполнения оперы, состоявшиеся на той же неделе, прошли гораздо успешнее. С тех пор опера не сходит со сцены. В Самарском театре оперы и балета нынешняя постановка – уже восьмая: «Севильский цирюльник» ставился здесь в 1931, 1936, 1940, 1946, 1952, 1963 и 1976 годах. Увертюра, которую мы всегда слышим, когда опера исполняется сегодня, не является оригинальной. Изначальная увертюра была неким попурри из популярных испанских мелодий. Её партитура странным образом пропала вскоре после первого исполнения оперы. Тогда Россини, известный своей леностью, вытащил из своего сундука какую-то старую увертюру, которую написал ещё за семь лет до того для забытой теперь оперы «Странный случай» («L’Equivoco stravagante»). Она уже сослужила ему службу, когда он должен был подвергнуть сокращению увертюры к двум другим операм — «Аврелиан и Пальмира» и «Елизавета, королева английская». Но если её живые, лёгкие мелодии едва ли кажутся подходящими для трагедии о королеве английской, то к «Севильскому цирюльнику» подходят весьма органично.